Профком градообразующего предприятия Качканара — ГОКа «Ванадий» — бьет в набат: администрация анонсировала жесткие антикризисные меры, в числе которых — увольнение почти десятой части коллектива. Профсоюзные лидеры предприятия ЕВРАЗа должны были принять решение о забастовке. «Тушить пожар» в Качканар — прямо из верхотурской купели — приехал глава свердловского правительства Денис Паслер. Чтобы вызвать доверие рабочих, он был вынужден открыть личные секреты. Все подробности закрытого совещания металлургов — только на «URA.Ru». Горно-обогатительный комбинат «Ванадий», когда-то в 90-х прославившийся рекламными роликами про «качканарские окатыши», сегодня вновь гремит на всю страну: это первое предприятие в Свердловской области, на котором анонсированы массовые сокращения работников: 315 человек с 1 апреля и 185 — с 1 мая. В сумме это почти десятая часть трудового коллектива градообразующего предприятия. Согласно проекту приказа директора ГОКа об антикризисных мерах, расходы на персонал должны быть сокращены на 15 процентов. «Пятьсот человек выкинуть на улицу! Да вы представляете, что это значит для Качканара? — говорит депутат местной Гордумы Габбас Даутов. — Так и до суицидов может дойти: у всех же семьи, кредиты, ипотеки». По рассказам, в некоторых цехах комбината работников заставляют писать заявления на отпуска без содержания. «Увольнения тоже уже начали — с работающих пенсионеров, им настоятельно рекомендуют уже „отдыхать“», — говорит депутат. В городе о ситуации на комбинате знают далеко не все: антикризисные меры еще не приняты. Однако те, кто связан с комбинатом (работает на нем сам или родственники), признают, что ситуация будет крайне болезненной. Большинство поддерживает профсоюз в борьбе против увольнений и считает, что забастовка как мера борьбы не помешает. «Пятьсот человек уволить — совсем сдурели, — говорит житель города Юрий Васильевич. — Нельзя на людях экономить!». Идея о забастовке вот уже несколько дней витает в воздухе Качканара. Во вторник в городе должно было пройти заседание профсоюзного комитета, на котором планировалось принять решение о проведении акции протеста. Но неожиданно администрация комбината сделала шаг навстречу: директор ГОКа попросился поучаствовать в заседании. А ближе к началу появилась новость: по пути из Верхотурья в Екатеринбург в Качканар заедет глава правительства области Денис Паслер. Благодаря ему на совещание пустили и прессу: изначально планировалось, что встреча будет закрытой для СМИ, но профсоюзные лидеры проголосовали допустить на заседание всех гостей, включая журналистов. Пресс-служба ЕВРАЗа оказалась против этого бессильна (правда, фотографов все же выставили из зала). Паслер появился вместе с местным мэром Сергеем Набоких и руководителем ГОК «Ванадий» Владиславом Жуковым. «Завтра уже наступило» Управляющий директор обрисовал экономическое положение ГОКа. По его словам, если срочно не принять антикризисных мер, экономика предприятия рухнет. «2016 год не сулит никакого позитива, положение компании крайне тяжелое, — объяснял Владислав Жуков. — Я говорил, что мы это увидим в ближайшие месяцы, но я ошибся — мы увидели это в течение двух последних недель: падение на рынках угля, ЖРС (железнорудного сырья — прим. ред). У нас падения объемов пока нет, на Запсибе и Евразруде это уже произошло. Но больше всего пугает динамика показателей нашего основного партнера — НТМК (в Нижний Тагил уходит 75 % продукции КГОКа — прим. ред.), на графиках уже видны убытки, НТМК по основной номенклатуре уходит в минус». Свой рассказ директор сопровождал слайдами, наглядно иллюстрирующими, как падают доходы. Два последних столбика (сегодняшнее и прогнозируемое состояние) — совсем малюсенькие по сравнению с прошлыми годами. «Это уже с учетом антикризисных мер, — пояснял управляющий комбинатом. — Чтобы выйти на себестоимость, надо сократить затраты примерно на 700 млн руб., сейчас мы вышли пока только на половину». По его словам, самая значительная (и болезненная!) статья расходов — на персонал: в структуре затрат предприятия это 24 %. «Мы смотрим варианты, что можем сделать, чтобы снизить нагрузку по зарплате, — говорит директор. — Сегодня все предприятия ЕВРАЗА принимают для себя такие решения. Я попросил начальников цехов поговорить с персоналом по поводу сокращенной рабочей недели. Кроме того, надо оценить эффективность каждого работника: дорогая продукция сегодня не нужна. Здесь нет легких решений, они все болезненные, но ничего не делать нельзя: проблемы нарастают, как снежный ком — это хорошо видно на примере НТМК». После такой речи, казалось, все согласятся, что «человеческие жертвы» — вынужденная необходимость. Однако у профсоюзных лидеров — свое видение ситуации. «Мы весь 2015 год ставили рекорды (на-гора было выдано 59 млн тонн продукции вместо 40 млн запланированных), трудовой коллектив ждал благодарности за хорошо отработанный год — и вот нате, получили!», — говорит председатель профкома комбината Анатолий Пьянков. По его словам, он видит за антикризисными мерами желание акционеров сохранить прибыль. «Если пришла беда, так давайте вместе затягивать пояса! Начните со своей конторы: советники, PR-менеджеры», — заявил Пьянков. «Мы уже начали с себя! — ответил ему Жуков. — На НТМК и КГОКе ликвидируются все дирекции с директорами, кроме производственной». «Людей-то хоть пристроили?» — поинтересовались профсоюзники. Анатолий Пьянков нарисовал картину, что будет, если массовые увольнения все-таки состоятся. «Мы озлобим трудовой коллектив до такой степени, что даже если мы с вами договоримся, то работяги сделают за нас, профсоюз, всю нашу работу, — пояснил председатель профкома. — Однажды мы уже получили стачком на комбинате, и он решал все проблемы. Но это еще все организованно, а если стихийные акции пойдут?». По мнению профсоюзного лидера, если администрация начнет «резать по-живому», ситуация может стать неконтролируемой. «Я не страшилку рисую, я знаю, как будет — начнется саботаж, — говорит Пьянков. — Уволят людей, куда они пойдут? В „Металлисте“ и „Ремэлектро“ зарплата — 12-15 тысяч, а других предприятий в городе нет. Что люди будут делать? Пойдут воровать с комбината. Тем более что государство „разрешает“: пунктов приема цветмета все больше. Мы и так от аварии до аварии работаем, а если повсеместно начнут „тырить“?» Досталось директору и за сторонние организации, привлекаемые на условиях аутсорсинга (на них деньги есть, а нас хотите сокращать?). «Если привезете сюда штрейхбрейкеров — прольется кровь: мы их сюда не пустим», — пообещал один из профсоюзников. Но больше всего непонимания вызвал размер сокращений («Почему пятьсот человек? Давайте сразу тысячу или две?») и поспешность действий. «Объемы еще не упали, комбинат работает стабильно! Почему мы бежим вперед паровоза?» — допытывался один молодой профсоюзник. — «Да вы не понимаете, завтра уже наступило!» — пытался донести до них директор. «Ситуации на комбинате бывали всякие, и вооруженные захваты, но чтобы вот так! — резюмировал мнение профсоюзных лидеров их председатель комитета. — Господа, мы сберегли комбинат — для вас, акционеров. Умерьте свой пыл! Вы пришли и ушли, а мы остались». «Если надо — буду с вами» Когда встал председатель правительства, в зале наступила тишина. Премьера даже попросили говорить громче. «Я постараюсь» — пообещал Паслер. Он начал с того, чего не сделал работодатель — поблагодарил рабочих. «То, что сделал КГОК с точки зрения рекордных объемов производства — мы это видим, ценим и гордимся людьми, которые здесь работают, — заявил председатель правительства области. — Мы, власть, всегда будем с людьми. Но никто не должен расценивать мой приезд как-то, что профсоюзу теперь можно делать все, что угодно». Премьер прочел комбинатовцам небольшую лекцию о конкуренции на мировом рынке. «По нефти мы сейчас тоже ставим рекорды: продавали по 130—140 долларов, сейчас уже по 30, — объяснял Паслер. — Уже никто не считает стоимость и себестоимость, главное — удержать рынок, кто останется, тот и будет на нем. Со сталью примерно то же самое: снижается потребление, увеличивается производство (только Китай увеличил его раз в 10 за последние годы). Это глобальная мировая война». Премьер вспомнил 2012 год, когда также «лихорадило» алюминиевый комплекс (после того, как РУСАЛ объявил о сокращении и затем закрытии цехов электролиза на Богословском алюминиевом заводе). «Там тоже было все плохо, тоже сокращали людей. Какие только политические партии не раскачивали эту тему, и где они? А делать все пришлось нам», — заявил премьер. По его словам, сейчас на обоих предприятиях РУСАЛа (Богословский и Уральский алюминиевый заводы) рост производства — по 130—150 тысяч тонн глинозема в год. «Да, электролиз ушел, но мы двинулись в глинозем, и рост просто огромный, — говорит председатель свердловского правительства. — Кроме того, передали (по факту — продали, прим. ред) две ТЭЦ от собственников этим предприятиям, чтобы экономика была лучше. Сегодня в РУСАЛе Урал среди дивизионов — на первом месте». В стальном секторе, по мнению премьера, ситуация сегодня — не лучше. «Эйфория последнего квартала 14 года и первой половины 2015 года на НТМК совершенно точно закончилась, — заявил премьер. — Да, НТМК — одно из самых эффективных предприятий в своей отрасли, мы еще держимся, тогда как „ Мечел“ и другие уже перестают рассчитываться с кредиторами, у них растут долги. Только Высокогорскому ГОКу „Мечел“ должен 450 миллионов». Однако сложная ситуация, по мнению премьера — не повод жертвовать частью трудового коллектива. «Я против резких движений, — заявил Паслер (эти слова народ встретил аплодисментами). — Но вы, как профсоюзные лидеры должны помочь руководству. Мы не должны быть популистами, все решения должны быть взвешенные и выверенные». Он призвал искать компромиссы. «Верю, что мудрости руководителя и трудового коллектива хватит». При этом, по мнению премьера, комбинату ни в коем случае нельзя сдавать свои позиции. «Как только снизишь объемы — ты больше никогда их не нарастишь», — объяснил Паслер. «Когда произойдет падение объемов — уже будет поздно пить боржоми», — согласился директор предприятия. «В общем, надо сохранить и рынок, и трудовой коллектив — обозначил главные цели глава свердловского кабмина. — Нельзя выбрасывать людей, но и ни в коем случае нельзя заводить ситуацию в тупик, доводить его до того, что она станет критичной». По его словам, смотреть на ситуацию надо как на возможность двинуться вперед в тяжелейших условиях («а когда нам было легко?»). «Да, НТМК пока работает, но рентабельность уже пограничная, — оценил премьер. — Как только она начнет снижаться, выходов два: или накапливать долги и хоронить всех вокруг, как это делает „Мечел“, или снижать затраты. Связка Качканар — Нижний Тагил — это наше конкурентное преимущество». «Будем резать зарплаты» «Трудовой коллектив против сокращений, власть тоже против, а бизнесу-то что тогда делать? — рассуждал погрустневший директор. — Хорошо, тогда давайте всем поголовно срежем премии, все согласны?». В ответ раздался гул неодобрения. Вопрос о срезании зарплат плавно перетек в разговор об их размере: одного из начальников цехов попросили назвать среднюю зарплату рабочих — оказалось, 46-48 тысяч рублей. «А у вас какая?» — спросили его. Начальник цеха замялся. «Знаете, сколько я зарабатываю, — спросил его Паслер. — Зарплата председателя правительства — 140 тысяч. Причем все премии мы убрали, потому что … потому». В итоге выяснилось, что зарплата начальника цеха КГОКа — 90 тысяч рублей. «Денис Владимирович, подскажите, как мне разговаривать с рабочими? — обратился к нему председатель профкома. — Как я должен убеждать работягу выполнять за меньшую зарплату ту же работу?» Однако, оказалось, что идею работать один из дней в неделю «бесплатно» уже обсуждали во многих цехах. «Давайте будем писать заявления на отпуска без содержания, уже не раз так делали!», — заявила профсоюзный лидер одного из цехов. К каким-то конкретным решениям стороны не пришли — решено сформировать антикризисный штаб, который подготовит предложения. При этом работники комбината попросили премьера взять ситуацию на комбинате под личный контроль. «Если надо — я буду с вами» — заявил премьер, пообещав приехать на комбинат через 10 дней — 29 января. По личной просьбе директора комбината договорились, что до этого момента все трое (Паслер, Жуков и Пьянков) не будут давать СМИ никаких интервью.