Грядущая «большая приватизация» (так ее называют сами члены правительства) заявляется сейчас как одна из главных антикризисных программ кабмина. Распродажа госактивов коснется стратегических госкомпаний. На кон поставлена судьба крупнейшей российской корпорации «Роснефть». Среди возможных покупателей упоминаются как иностранные компании, так и российские бизнесмены. Главные угрозы новой приватизации, ее новые герои и незабытые схемы 90-х — в материале «URA.Ru». Тему приватизации госкорпораций экономический блок правительства лоббирует с начала 2014 года. Предполагается, что доходы от продажи госактивов могут пополнить тающий резервный фонд. Вчера министр экономического развития Алексей Улюкаев заявил, что  российское руководство уже одобрило список госкомпаний, которые будут приватизированы. Среди них упоминаются Роснефть и Башнефть. Правда, уже сегодня пресс-секретарь президента Дмитрий Песков опроверг слова Улюкаева и рассказал, что на данный момент никакой информации о приватизации конкретных компаний нет. Между тем собеседники «URA.Ru» из числа аналитиков, причастных к определению параметров грядущей приватизации, говорят, что к продаже госактивов готовят компании РЖД, ВТБ, Роснефть, Башнефть, Аэрофлот, Совкомфлот, АЛРОСА — представители которых были вызваны на совещание с Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым 1 февраля. Тогда же президент определил главные условия приватизации госкомпаний: «Госактивы не должны уйти по бросовым ценам и попасть в руки неблагонадежных собственников». По мнению опрошенных «URA.Ru» экспертов, все эти ограничения при желании можно легко обойти. «А такое желание у многих есть,  — уверен один из юристов, работающий на аппарат кабмина. — Стоимость акций Роснефти можно считать в рублях: в 2006 году она стоила 203 рубля, а в 2015 — 245 рублей. Таким образом, закон не нарушается», — указывает на возможную лазейку источник агентства. Напомним, что постановление правительства запрещает продавать государственную часть Роснефти по цене ниже «народного IPO», которое проходило в 2006 году. Именно этим аргументом часто руководствуется глава Роснефти Игорь Сечин, выступая против приватизации госкорпорации в условиях дешевеющих в долларовом эквиваленте активов. По информации «URA.Ru», сейчас главные споры в правительстве и Кремле происходят именно вокруг параметров приватизации Роснефти. Прокремлевский политолог указывает на главные опасения чиновников в администрации президента: появление Ходорковского 2.0 через консолидацию нефтяных активов в руках крупного российского бизнесмена и угроза усиления иностранного влияния на российскую экономику в случае, если покупателями окажутся иностранные компании. Последний вариант также рассматривается правительством. «Свою заинтересованность проявляли ExxonMobil, BP Royal Dutch Shell, Chevron, Total», — на условиях анонимности рассказывает правительственный юрист. Он же указывает и на возможных азиатских партнеров — National Iranian Oil Co, PetroChina. «Правила каждой приватизационной сделки отдельно прописываются и согласовываются. Тут могут быть самые разные варианты и с точки зрения размера пакетов, форм продажи и потенциальных покупателей», — поясняет директор Центра исследования политики экономического факультета МГУ, в прошлом заместитель руководителя Аппарата gравительства РФ Олег Буклемишев. Тут стоит отметить, что пока речь не идет о полном отказе государства от контроля над Роснефтью.  «Пока правительство лоббирует сохранение 19,5% акций у государства с возможностью увеличения до 50%+1 акция», — поясняет детали возможной сделки собеседник агентства в кабмине. Между тем член экспертного совета Союза нефтегазопромышленников России Эльдар Касаев называет грядущую приватизацию несвоевременным и неэффективным механизмом: «Иностранцы получат самые важные для нас нефтяные активы, и мы фактически потеряем контроль над нашими недрами. Сейчас они купят пакет акций, а со временем подчинят весь сектор себе. Эта отрасль и так уже функционирует сейчас за счет импортного оборудования и иностранных денег. И мы почувствовали уязвимость, когда Запад ввел санкции и перекрыл нам эту возможность», — уверен аналитик. Экономист Ярослав Кабаков видит в приватизации элементы политической игры, направленной на отмену санкций: «Западный бизнес будет очень недоволен, если не сможет принять участие в приватизации из-за санкционного режима: это может сыграть нам на пользу».   Заместитель генерального директора Центра политической конъюктуры России (ЦПКР) Олег Игнатов называет Роснефть стратегическим активом и считает, что приватизация компании на обозначенных условиях сейчас невыгодна государству: «После падения цен на нефть стоимость этого актива значительно упала. Кроме того, у российских инвесторов из-за санкций существенно ограничены возможности для заимствований за рубежом. А приватизация по схеме „занять деньги у госбанка и купить на это часть государственной собственности“ не имеет для государства никакого смысла», — поясняет политолог. Тут стоит напомнить, что подобная приватизация, когда государство кредитовало бизнес для покупки своих же компаний, уже была отработана в 1995 году перед президентскими выборами Бориса Ельцина. Тогда, например, банк Ходорковского «Менатеп» купил 45% «Юкоса» всего за 159 миллионов долларов, в то время как уже через два года капитализация компании достигала 9 миллиардов рублей. Сейчас одним из главных претендентов на пакет акций Роснефти называется компания «Сургутнефтегаз». Собеседник агентства, знакомый с ситуацией вокруг госкорпорации, не исключает, что совладелец и генеральный директор «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов может быть лишь временным покупателем: «Таким сейфом для акций Роснефти. А когда ажиотаж вокруг приватизации сойдет на нет, то акции будут приобретены людьми, близкими к Игорю Сечину», — указывает на возможный сценарий источник «URA.Ru». Руководитель Центра экономических стратегий Института экономики РАН, экс-заместитель министра экономики Иван Стариков уверен, что процедура новой приватизации будет прозрачной: «Об этом говорили на недавнем заседании и Владимир Путин, и Дмитрий Медведев: конкурсы будут открытыми и гласными. Но плохо то, что мы сейчас находимся в самом низком ценовом сегменте: капитализация Роснефти упала до 30 миллиардов долларов. В этих условиях приватизация госкорпорации  напоминает продажу фамильных драгоценностей», — считает экономист.