Губернаторы больше не смогут утверждать списки кандидатов в депутаты, а единороссам запретят давать популистские обещания. О пользе и рисках «перезагрузки» партии во время визита в Екатеринбург «URA.Ru» рассказал член высшего совета единороссов, гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов. Какими рисками чреваты для партийцев праймериз, сколько на выборах получит КПРФ, почему сдают нервы у эсеров и каковы новые критерии для отставки губернаторов — в материале «URA.Ru». — Региональные отделения «Единой России» оказались не готовы к открытым праймериз. Их лидеры годами согласовывали фамилии кандидатов в депутаты с губернаторами, загодя формировали партсписки. Новшество вносит в эту систему неопределенность … — Списки останутся, но станут рабочими. Они потеряют «сакральный» характер, их составление станет рутинной экспертно-аналитической работой: зафиксируют, какие приоритеты по кандидатам у того или иного центра власти. Могут же у власти быть приоритеты? На кого ставить, так сказать? Но кандидаты в депутаты будут определяться реальным голосованием. А это процедура с далеко не всегда предсказуемым итогом. Она дает региональной правящей элите шанс на «перезагрузку» за счет выдвижения на выборах лидеров общественного мнения — людей, пользующихся доверием. Речь может идти как о действующих депутатах, так и о гражданских активистах, спортсменах, людях искусства, других медийных звездах. Быть звездой, для того чтобы просто украсить собой список, теперь недостаточно. Это должна быть такая звезда, которая известна, популярна в округе и способна победить в предварительном голосовании. Опирающаяся на победителей партия сама будет непобедима, пафосно говоря. Посмотрите на другие партии — они строятся по клубному принципу. «Справедливая Россия» — это клуб региональных деятелей, коммунисты — клуб партийных бонз из 80-х, ЛДПР — клуб вождя и его соратников. Им будет трудно дать ответ на брошенный «Единой Россией» вызов, если они будут оставатся в сегодняшних рамках. Поэтому позволю себе смелый прогноз: всем партиям рано или поздно придется вводить свои праймериз, чтобы не проигрывать в конкурентной борьбе «Единой России». — Но ведь минусы у праймериз тоже есть? — Во время «перезагрузки» любая политическая система становится более открытой, в том числе и для сторонней агрессии. На попадание в нее будут претендовать популисты, радикалы, вплоть до фашистов, люди откровенно неадекватные. Система рискует тем, что примерно в четверти округов из-за этого возникнут публичные конфликты между претендентами, создастся напряженная обстановка. Но это, на мой взгляд, не такая высокая плата. Потенциальный выигрыш от обновления элиты намного выше. Поэтому на риск надо идти. Вторая опасность — возможность внутриэлитных конфликтов. В каждом регионе есть группы влияния, считающие себя недооцененными. Представители таких групп могут схлестнуться с другими кандидатами, нанеся имиджевые и медийные потери партии. Подобное происходило в начале года в Рыбинске, например. — Кто-то из проигравших праймериз хлопнет дверью, заявит о фальсификации итогов предварительного голосования и выдвинется от другой партии… — Начнут бросаться партбилетами только те, кто будет готов продолжать борьбу после предварительного голосования. А это будет непросто, даже психологически. Так что бОльшая часть проигравших участников праймериз смирится с поражением. — Некоторые свердловские единороссы, пытаясь устранить эти опасности, говорят о необходимости проведения закрытых праймериз. Насколько возможен такой вариант? — Говорить можно о чем угодно. Но реализовать такой вариант нельзя. Не может так быть, чтобы в национальном масштабе была заявлена открытая модель праймериз, а в таком густонаселенном и политически бурлящем регионе, как Свердловская область, проходил междусобойчик. — Ряд кандидатов надеется выиграть праймериз за счет подкупа избирателей. Оправданы ли их надежды? — Один мой коллега-политтехнолог сказал недавно, что решить судьбу праймериз в среднем округе можно за три миллиона рублей. Я считаю, что это очень примитивная, а главное, далекая от реальности точка зрения. Предварительное голосование — серьезная процедура, требующая тонкого расчета. Это мини-избирательная кампания. Кандидаты должны прежде всего установить на ней контакт с избирателями, с элитой. И ставка на «подвоз» избирателей к участкам в данном случае не сработает. Из-за сравнительно небольшого по сравнению с выборами охвата населения каждый шаг кандидатов будет очень заметен. Все будут как под лупой. — Какие технологии в ходе подготовки к праймериз должны принести успех? — По-настоящему серьезные финансовые, организационные и технологические ресурсы включатся в основной фазе кампании. На праймериз воздействие оказывается на другие группы, преследуются другие цели. Конечно, будут и листовки, и другие формы агитации. Но они будут носить сопровождающий характер. Когда у тебя не 500 тысяч, а, условно говоря, всего лишь 30 тысяч избирателей, да еще так или иначе интересующихся политическим процессом, надо больше работать ногами, лично доходя и до избирателей, и до элиты. — После праймериз «Единой России» предстоит представить избирателям предвыборную программу. Уже можно говорить о первых результатах ее разработки? — Как член созданной на съезде «Единой России» программной комиссии, я могу сказать: идет напряженная работа. Перед нами было несколько альтернатив. Первая — сделать ставку на ответственность или на популизм. Можно раздавать обещания разным группам, а можно всем честно сказать, что ресурсы ограничены и можно их потратить на это, это и это. Надо отдать должное главе комиссии, председателю партии Дмитрию Медведеву: он выбрал второй, «ответственный» вариант. Откровенно популистские идеи отсеиваются на дальних подступах. Вторая альтернатива: публиковать лишь один документ, большую предвыборную программу партии, ко второму этапу съезда в июне или предварять его неким относительно небольшим «манифестом» в начале кампании. Второй подход власть использовала в ходе кампании в 2007 году. На мой взгляд, мобилизующие общество краткие тезисы необходимы и в этот раз. Я представил проект такого документа. Но это коллективная работа, свои варианты представят и мои коллеги. Решение об окончательной форме документа и о содержании текста должен принять лидер партии. Ждать осталось недолго. Третья альтернатива: выступать с программой лишь один раз или «дробить» ее, обращаясь с ее фрагментами к представителям различных социальных сред. Я — за второй вариант. И он фактически принят в качестве рабочего. Впереди тематические форумы «Единой России», на которых будут представлены различные тематические аспекты главного документа кампании. На форумах будут обсуждаться вопросы экономики, социальной защиты, сельского хозяйства, ЖКХ. И затем в интегрированном виде они прозвучат на втором этапе съезда в июне. Такая «развертка» программы, на мой взгляд, позволит «Единой России» доминировать в политическом и информационном пространстве. — Известны уже примерные тезисы программы? — Главное — «Единая Россия» должна четко позиционироваться как партия президента. Это позволяет мобилизовать в пользу партии общественную поддержку, которой располагает глава государства. Партия будет обязательно говорить о своих принципах и своих делах. Достижений, как справедливо заметил Дмитрий Медведев, скрывать не нужно. С точки зрения идеологии базовой мыслью программы станет опора на патриотизм. Патриотическая мобилизация произошла в стране еще в 2014 году и в основных чертах сохраняется до сих пор. Но это лишь «рамка», ее одной недостаточно. Нужны конкретные предложения в целом ряде сфер, и они будут сформулированы. — Как партия намерена строить работу с протестно настроенными избирателями? «Справедливая Россия» уже сделала на них ставку, объявив акцию по сбору подписей за отставку Дмитрия Медведева с поста председателя правительства… — Эта акция — фальстарт. Логичнее «Справедливой России» было бы активизироваться в апреле—мае. Инициатива по отставке попросту потонет в потоке претензий, которые будут адресовать правительству самые различные политические игроки. У «Справедливой России» нет предварительного голосования и постоянно действующих механизмов электоральной мобилизации. Избиратель забывает даже то, что было две недели назад. А ему будет предложено в сентябре вспомнить идеи, с которыми «Справедливая Россия» выступала в феврале. Это нереально. Особенно в условиях, когда «мантра» про отставку Медведева транслируется периодически, фоново — той же КПРФ, например. Я понимаю, почему «Справедливая Россия» стремится делать такие агрессивные шаги. Партия рискует не преодолеть пятипроцентный барьер. Это мотивирует ее представителей к действиям на грани фола. Но они могут ничего не принести, ведь «Справедливая Россия» не является выгодоприобретателем от ухудшения социально-экономического положения избирателей и роста протестных настроений. — А кто получит протестные дивиденды? — Я думаю, компартия. Ее действия по мобилизации электората более системны, эшелонированы. В общенациональном масштабе она может рассчитывать на 20-22% голосов. Но это потолок. В последний раз выборы в условиях кризиса проходили в 1995 году, и они принесли победу коммунистам. Сейчас триумфа КПРФ не будет. Но у нее есть возможность несколько расширить свое представительство в парламенте. Как, впрочем, и у «Единой России» — за счет одномандатных округов. — Как должны строить в таких условиях свою работу местные власти? Некоторые чиновники заявляют, что кризиса вовсе нет… — Представителям власти нужно быть ответственными. Известно, например, что ситуация на фондовом рынке меняется под влиянием «вербальных интервенций». То же самое и с кризисом. Кризис — он в головах. Как и разруха, кстати говоря. Я не говорю о том, что надо замалчивать реальные проблемы. Но при этом призываю не злоупотреблять «кризисной» риторикой. Не стоит торговать страхом. Люди ждут нормального разговора о том, как избежать конкретных рисков, как сохранить на плаву собственное домохозяйство. — Какие политические технологии будут актуальны на этих выборах? Бытует мнение, что наиболее эффективными станут черные приемы из кризисных 90-х годов… — Некоторые мои коллеги говорят, что нужно обращаться к простым решениям и примитивным инстинктам избирателей. Но политтехнологическое сообщество тоже должно быть ответственным. Мы отвечаем не только за исход выборов. В 90-е годы население было дезориентировано, находилось в очень неблагоприятной социально-экономической ситуации. Многие технологи тогда «кошмарили» оппонентов и избирателей. Такие их методы, как выдвижение двойников, манипуляция группами избирателей с помощью гипнотических практик, черные предвыборные газеты, «товарный» подкуп и некоторые другие были откровенно недостойными. Сегодня их применение этически неприемлемо. Но и не рационально, между прочим. Сегодня избиратель рационален и адекватен. Поэтому выиграют не те, кто будет людей пугать или грубо ими манипулировать. Тем, кто будет считать, что избиратель глуп, фрустрирован и не может отвечать за себя, избиратель ответит усмешкой и откажет им в доверии. Подобные «грубые» политтехнологи не редкость для уральской школы политтехнологий. Думаю, они не будут востребованы. Победа будет на стороне у тех, кто проведет грамотную диагностику ситуации (ведь она меняется очень быстро), четко определит группы избирателей, проблемное поле в регионах и предложит адекватные агитационные и мобилизационные решения по каждой группе и каждой проблеме. — Сколько будут стоить услуги политконсультантов? Говорят, цены на их услуги в Свердловской области уже составляют до 600 тысяч рублей в месяц… — Я давал прогноз, что в округе с относительно невысоким уровнем конкуренции бюджет на проведение кампании составит 720-780 тысяч долларов. Можно упростить до 50 миллионов рублей. После этого последовала бурная дискуссия. Я остаюсь при своем мнении и сегодня, меня поддерживает большинство коллег по цеху, особенно регулярно работающие региональные технологи. В высококонкурентных округах цифры будут другие. Но в любом случае заявления некоторых коллег о том, что цены могут доходить до 10 миллионов долларов, я считаю неадекватными и безответственными. Что касается зарплат, то 300 тысяч — это обоснованная зарплата координатора кампании. 600 тысяч — фантастическая цифра. Впрочем, чего только в жизни не бывает. — Некоторое время назад бытовало мнение, что волна отставок губернаторов закончилась. Что накануне выборов в регионах не стоит проводить кардинальные кадровые изменения. Почему во второй половине февраля и начале марта отставки возобновились? — Должен заметить, что бывший губернатор Забайкалья Константин Ильковский и теперь уже бывший губернатор Тверской области Андрей Шевелев в последнем рейтинге влияния глав субъектов Агентства политических и экономических коммуникаций занимают две последние позиции. Те же места они занимали и по итогам января. Наш анализ был адекватным и точным, даже когда речь об отставках этих деятелей еще не шла. Я против того, чтобы пророчествовать по поводу отставок, да еще в жанре «опять двойка». Дело экспертного сообщества — анализировать ситуацию, а не пытаться влиять на власть для принятия тех или иных решений. Тем более что решения по губернаторам все равно принимает президент, и он не любит принимать их под давлением. К отставкам привело сочетание многих факторов. Здесь и социально-экономические проблемы, и недовольство президента конкретными вопросами, например, исполнением в регионах программы по ликвидации ветхого жилья. Сказались громкие скандалы. В случае с Ильковским, например, была негативно воспринята информация о предоставлении в аренду китайским предприятиям большой площади земель в Забайкалье. Повлияла раздробленность региональной элиты в обоих регионах, чужеродность бывших губернаторов: один не был тверичем, другой — выходцем из Забайкальского края. Ну, и вдобавок низкий рейтинг власти в регионе. Сейчас федеральная власть в подобных случаях не церемонится. Проблемные точки убираются с карты России. — Стоит ли ждать дальнейших отставок? — Если они и будут, то в ограниченном количестве. Большой волны отставок перед парламентскими выборами ждать уже не стоит. Думская кампания имеет общенациональный характер, требует сосредоточения всех ресурсов и возможностей.  Если губернатор только назначен, он не сможет в полной мере отвечать за ситуацию на выборах.