Александр Бухтояров — личность для Зауралья легендарная. 16 лет он был первым заместителем губернатора, пока в 2013 году его карьера не закончилась некрасивым коррупционным скандалом. Сегодня влиятельный некогда чиновник называет себя обычным пенсионером, а главное — свободным и счастливым человеком. Об опасности авторитарного стиля правления, «болевых точках» Зауралья и вере в правосудие — в эксклюзивном интервью «URA.Ru». — За 10 лет работы нашего агентства в Зауралье многое изменилось. Главным событием, пожалуй, можно назвать смену губернатора. Как вы оцениваете значимость этого для региона? — Я так не считаю. Это было важным событием в тот год, у нас же были другие годы и другие события: 70-летие Победы, 70-летие Курганской области, приезды важных персон, к примеру, президента Путина. События, связанные с вводом социальных объектов. Те же самые выборы в Государственную думу, в областную — они поднимают всю область. Приходилось доходить до каждого избирателя, да и сейчас наверняка так же происходит. Смена губернатора — вольно или невольно, она бы произошла. Тут ничего не зависит от губернатора, ни от кого другого, есть же законодательство. — Вслед за губернатором сменилась команда. В чем, на ваш взгляд, сильные и слабые стороны нового правительства? — Я, может быть, в чем-то по другому бы поступал, если бы был на месте Алексея Кокорина. Но он делает так, как считает нужным. Мне многие жалуются, что разорвалась связь между правительством и бизнес-сообществом. Что не «натягивают» на себя проблемы, которые важно решить. Возможно, это недостаток опыта, они пришли с муниципального уровня, а это несколько иное. Нужно отрываться от муниципальной почвы. — Насколько глубоко смена власти наверху касается среднего чиновника среднего звена? — Сам чиновничий аппарат остается, выполнение конкретных задач должно быть у профессионалов. Так было и когда мы пришли в свое время. Другое дело, руководство задает тренд — куда идти, зачем идти. А потом есть такая слабость — самый маленький чиновник идет к своему начальнику, тот выше. И тут важно, каким уровнем ограничивается вся эта вертикаль. На самом высоком уровне принимается решение или чиновникам дается самостоятельность, он волен даже ошибиться… — Это зависит от стиля управления? — Я об этом и говорю. Это ограничивает, кстати, возможности губернатора. Если к нему пришли за советом и он принял какое-то решение — потом что? Как исправлять? Никак. Если высшее должностное лицо приняло решение, кто его поправит? — Нашумевшие решения последнего времени — объединение структур правительства, управления инвестиций и экономики, управления труда и занятости и соцзащиты. Как вы оцениваете эти шаги? — Департамент инвестиционной политики создавался специально под Бондарева. Там была большая энергетическая программа. Часть задач была выполнена, а до этого действительно управление инвестиций было в департаменте экономики. Что касается соцзащиты и занятости — это несколько разные вещи. Я бы не стал так поступать. — Одной из самых обсуждаемых тем стали уголовные дела, возбужденные в отношении чиновников. Вы считаете это звеньями одной цепи, или каждое дело нужно рассматривать в отдельности? — Вы интересно поставили вопрос. Мы по-разному рассматриваем эту цепь. Вы рассматриваете это как цепь событий, связанных с уголовными делами. Для вас в основе лежат люди, которых осудили. Для меня это цепь событий, которую составили правоохранительные органы. Конечно, это все отдельно, но я, например, веру в правосудие потерял. Потому что вижу, что творится, на себе испытал это правосудие. Я понял, что борьба за звездочки, за награды — превыше справедливости и закона. Сейчас вот наблюдаю за процессом над Александром Сапожниковым (на руководителя областного Пенсионного фонда возбуждено дело за превышение служебных полномочий — прим. ред.). Взяли, отстранили от должности, сейчас восстановили. О чем это говорит? О том, что первоначально решение принималось незаконно. Кто за это ответит? Да никто! В моем случае два решения, которые принимал городской судья, были отменены областным судом. Это значит, что он некомпетентен, ему не хватает квалификации, чтобы выносить решения, значит, им кто-то руководит. Эти структуры нацелены на то, чтобы угнетать человека, унизить его. — Одним из градообразующих предприятий города остается КМЗ. Я знаю, что вы внимательно следите за судьбой завода. Назначен новый гендиректор, это изменит ситуацию?  — А как она может измениться? Истерия, которую нагнали, вызвана тем, что у ветеранов гипертрофированная оценка. Хотя ситуация сложная. Баков, назначенный директором — один из собственников. Он нацелен на то, чтобы все развивалось стабильно. До 2020 года ничего не произойдет. Пока госзаказ существует, пока действует программа перевооружения, КМЗ будет при бюджете. — Но ведь многие говорят о необходимости модернизации производства.  — Это второй вопрос, связанный с техническим перевооружением. Оно шло очень плохо. Это одна из причин непростого положения. Почему так остро воспринимаются все эти проблемы? Былая слава, былое величие, флер легендарности — это налагает отпечаток. — Вы считаете, что это не вернуть? — Нет, конечно. Это бесполезно. Дай бог удержать завод в том состоянии, в котором он сейчас оказался. Есть заказ, он определен до 2020 года. Посмотрим, как будет дальше. Это же от государства зависит, не от завода. Ветераны, конечно, обвиняют собственников, но тут вина государства. КМЗ выжил за счет зарубежных заказов. 60% боевой машины десанта делается на КМЗ. И то, что окончательную сборку сейчас перевели в Волгоград — это чисто политическое решение. Там делают 5-7% всего объема работ. — Следите за судьбой нашего университета? — Мне непонятно все происходящее. Назначение Владимира Левитского (новый ректор КСХА, бывший руководитель Курганского погранинститута — прим. ред.) тоже стало для меня неожиданностью. Это уважаемый человек, но сельхозвуз и генерал ФСБ… — Сейчас же модно назначать менеджеров, а они уже подберут узких специалистов. — Ну, назначили Михаила Ерихова (ректор КГУ — прим. ред.). И что? Если Роман Скиндерев как-то держал эту склоку в руках, был худой мир, сейчас уже откровенная война. И нет воли у высшего должностного лица области, чтобы позвать их к себе и сказать — ребята, что вы делаете, зачем вы добиваете вуз. Губернатор — лицо, которое должно координировать все сферы деятельности. В том числе и кадровый вопрос. В первую очередь — кадровый. — Часто говорят, что нет кадров в области… — Это неправильно. Просто мало работают с людьми. Есть хороший анекдот по поводу руководителей. Старый уходит и говорит новому начальнику — я тебе оставлю три конверта, как будет плохо, по одному открывай. Ну, припекло — открывает первый, там написано: вали на прежнего. Некоторое время прошло — открывает второй. Там: ссылайся на обстоятельства. Потом еще время прошло. Открывает третий, а там: готовь три конверта. Так вот я думаю, сейчас у нашего правительства только первый этап проходит. Даже Матвиенко сказала, что 70% задолженности — это вам досталось от прежней команды. Да у нас никогда не было столько кредитов! Был норматив минфиновский, чтобы не превышать 15% от собственных доходов. И мы не выходили никогда за этот предел. Несколько раз Минфин признавал управление бюджетом Курганской области одним из лучших. Мы премии за это получали! — Много споров об отмене муниципальных выборов. Как вы смотрите на это решение?  — Принципиальной разницы нет. Если человек достоен — его все равно выберут. И бывает наоборот. Назначат человека, а он не тянет. Можно выбирать — это игра в демократию. Но назначать дешевле.