За четыре дня до переназначения Рамзана Кадырова КГИ презентует доклад, который разрушает привычный взгляд на порядок на Кавказе. Отработав в пяти республиках, эксперты фиксируют — настало время большого решения. В регионах сформирована контрэлита: жители становятся цивилизованнее, бизнес выходит из-под контроля кланов и тейпов, вместо понятий и разборок люди хотят выборов. Этот запрос на модернизацию федеральная власть должна использовать для преобразований в регионе. Неожиданные и интересные выводы — в нашем материале. Сегодня на площадке Комитета гражданских инициатив (председатель — бывший вице-премьер России Алексей Кудрин) презентован доклад экспертов Института экономической политики им. Гайдара. В 2015 году в ходе полевых исследований в пяти республиках Северо-Кавказского федерального округа (Дагестане, Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии) было проанализировано состояние территорий и выработан сценарий их развития. Исследование описывает основные черты местных элит в каждом субъекте, в резолютивной части даются рекомендации по модернизации политической и социальной жизни Северного Кавказа. Описывая Дагестан, авторы доклада отмечают, что в последние годы с ростом урбанизации в городах образуется «контрэлита» — сообщества людей, добившихся успехов в предпринимательстве, культуре, общественной деятельности без поддержки «сверху» и сохраняющих относительную независимость от кланово-бюрократической системы. Влияние такой «контрэлиты» постепенно растет. Анализируя Чечню, эксперты повторяют устоявшееся представление: механизмы политической конкуренции не развиваются, власть сосредоточена у главы региона Рамзана Кадырова и его окружения, структуры гражданского общества, не получающие поддержку от власти, нежизнеспособны. В Ингушетии эксперты указывают на роль тейпов в жизни республике, при этом отмечая переменчивый характер политики Юнус-Бека Евкурова и его попытки создать подобие вертикальных лифтов в республиканской управленческой системе. В Кабардино-Балкарии отмечается самая жесткая модель управления при сохранении политической конкуренции (борьба между главой региона и претендентом на его пост). Монополизация власти породила в республике запрос на контрэлиту, но ответ на него носит не светский, а религиозный характер — консолидировались адепты радикального ислама. В Карачаево-Черкессии, по мнению авторов исследования, запрос на гражданскую активность в сфере медиа, местного самоуправления и развития общественных организаций снизился. Сектор НКО, ведущих самостоятельную деятельность без поддержки власти и «олигархата», в КЧР гораздо слабее, чем, например, в Дагестане и даже в Ингушетии. Авторы исследования зафиксировали растущий у населения Северного Кавказа запрос на модернизацию. Об этом свидетельствуют повышение престижа высшего образования и рост городской культуры. По мнению экспертов, когда местные власти объясняют особенности своего стиля управления «спецификой» северокавказского общества, зачастую они просто спекулируют для прикрытия интересов региональных элит. «Опора на традиционные кланы и попытки модернизации исключительно „извне“ приводят к очевидным негативным последствиям, поскольку укрепляют в регионе именно архаичные, антимодернизационные структуры и во многих случаях делают федеральную власть заложницей их интересов», — говорится в докладе. Авторы исследования указывают на социальные группы на Северном Кавказе, которые недовольны сложившейся ситуацией и заинтересованы в модернизации: мелкий и средний бизнес, часть лидеров местного самоуправления на уровне поселений, адвокаты, журналисты, общественники. Они хотят работающих социальных лифтов, прозрачных правил ведения бизнеса, внедрения образовательных программ, позволяющих погрузить местную молодежь в широкий культурный контекст. Решить это циркулярами невозможно, правящая элита изменений не хочет, стандартные управленческие подходы вполне соответствуют ее потребностям. Поэтому Институт Гайдара предлагает создать предпосылки для реальной смены элит в регионе. Необходимым условием модернизации Северного Кавказа авторы доклада также называют проведение свободных выборов на всех уровнях власти, которые продемонстрируют наличие и эффективность лифтов для общественных сил. «Политическая деятельность, даже если она сопровождается большей внешней конфликтностью, на самом деле есть антитеза насилию при разрешении конфликтов и способ перевода их в легальное поле», — считают эксперты. «Клановость на Кавказе — это не миф. Там действительно очень многое зависит от твоей лояльности тому, кто стоит на верху клановой иерархичной лестницы. В то же время на Кавказе появляется малый и средний бизнес, представители которого не хотят вписываться в этот клановый порядок. Его усилиями появляются дискуссионные площадки, на которых говорят о необходимости преобразования деловых и общественных отношений в регионе. Таким образом, имеются все предпосылки для эволюционной смены элит», — рассказал в интервью URA.Ru один из авторов доклада Константин Казенин. На вопрос корреспондент «URA.Ru», насколько опасна смена элит для стабильности Чечни и других Северо-кавказских республик, эксперт указывает на то, что Чечня — это особый регион: «Это связано, прежде всего, с двумя прошедшими войнами. Именно из-за них в Чечне фактически произошел полный распад элит. Семье Кадыровых пришлось создавать новую элиту буквально с нуля — соответственно, она основана в первую очередь на личных связях с главой республики. Сценарий, при котором кто-то захочет просто взять и поменять действующую чеченскую элиту, может оказаться крайне рискованным — слишком многое там завязано на личности Кадырова», — говорит Константин Казенин. Эксперт Центра политического анализа Андрей Тихонов считает, что любая «смена элит» на Кавказе может закончиться большой кровью: «Подходить к кадровым вопросам в этом регионе следует очень осторожно. Следует обеспечить экономический рост в северокавказских республиках, тогда будет не важно, какие элиты ими правят — старые или новые. Как показывает опыт Советского Союза, народы региона могут быть вполне вписаны в общую повестку, а местная экономика может быть важной частью хозяйственной жизни страны», — уверен политолог.