Владимир Путин вновь готов общаться с россиянами в прямом эфире. Эксперты считают, что в сегодняшней ситуации именно прямые линии — это то, что дает людям ощущение стабильности. Пока этот механизм работает, власть его будет использовать в полной мере. О чем россияне хотят спросить президента, насколько эффективно такое общение и почему Путин может стать «хирургом» — в материале «URA.Ru». Очередная прямая линия с президентом будет уже четырнадцатой по счету. По сложившейся традиции задать вопросы и обратиться за помощью в решении проблем россияне могли самыми разными способами, используя любые доступные современные средства коммуникации: телефонные и видеозвонки, SMS или MMS, обращения на сайт прямой линии или по электронной почте. В этом году появился еще один вид связи — социальная сеть «ВКонтакте», где была создана специальная группа. Как сообщил сегодня журналистам пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, количество вопросов к Владимиру Путину уже превысило миллион. Анализ поступивших обращений показывает, что часть из них связана с внешней политикой России, отношениями с США. Но больше всего население обеспокоено социально-экономической ситуацией, проблемами ЖКХ, людей волнуют бытовые вопросы. В отличие от прошлых лет, по словам Пескова, «подавляющее большинство населения курс [доллара] не беспокоит». «Рост цен — да, невыплата зарплат — да. А курс доллара — нет», — цитируют слова пресс-секретаря президента «Ведомости». Эксперты считают, что предстоящая прямая линия позволит выявить новые приоритеты в интересах россиян. История онлайн-общения Владимира Путина с жителями страны свидетельствует о том, что до 2014 года людей больше волновала социальная составляющая, после присоединения Крыма главными в повестке стали вопросы внешней политики, которые до того момента вообще никого не интересовали. На этот раз политологи ожидают нечто среднее. Хотя, как отметил директор Центра политического анализа Павел Данилин, вопросов о внутренней политике, скорее станет больше и многие из них будут сводиться к темам ЖКХ, безработицы, пенсий, изменений в налоговой системе. Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин считает, что «в этом году доминировать будут вопросы из полусветских интересов». «В прошлый раз Владимир Путин довольно откровенно говорил о себе как о человеке. Думаю, что в этот раз таких вопросов будет еще больше, потому что теперь эта тема открытая. Людей интересует не оценка событий и процессов, а отношение президента к этим событиям и процессам», — уверен эксперт. Руководитель Центра социального проектирования «Платформа» Алексей Фирсов в свою очередь фиксирует возникновение запроса на понимание перспективы: «куда мы идем, какие у нас горизонты, когда закончатся негативные тренды». «Гражданин становится под влиянием кризиса более рациональным. Проходит время риторики и наступает время сугубо прагматических ответов и решений», — считает Фирсов. С момента первой прямой линии, когда у людей было внутреннее ощущение недоверия, так как мало кто верил, что можно донести свою проблему до первого лица государства, все изменилось. По мнению политологов, такой формат остается востребованным и интерес к прямым линиям не снижается, а даже растет. Политолог Константин Калачев объясняет это тем, что у россиян есть стойкий «интерес к собственному президенту». По словам Мухина, «и президент, и представители гражданского общества сейчас ловят от этого (от общения в прямом эфире, — ред.) кайф». В свою очередь, Алексей Фирсов считает, что ежегодные прямые линии «создают ощущение постоянства и стабильности и было бы хуже, если бы их не было». Директор Института прикладных политических исследований Григорий Добромелов объясняет феномен популярности прямых линий с президентом безусловным доверием главе государства со стороны большинства граждан страны. «Сейчас прямая линия — это не сбор информации, а скорее возможность для населения выпустить пар, достучаться до первого лица в государстве, пожаловаться и попросить что-то для себя», — отметил Добромелов. Вместе с тем у такого формата общения есть и слабые стороны. Как считает генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев, «президент не может охватить все в личной беседе (обсудить проблемы 140 млн человек в устной беседе невозможно)» и большинство людей останется со своими проблемами один на один. Политологи говорят о высоком и даже глобальном так называемом терапевтическом эффекте от прямых линий. Григорий Добромелов указывает на возможность «прямого, ручного управления, решения проблем в онлайн-режиме». Политолог Алексей Мухин считает важным тот факт, что «носитель верховной власти получает представление о том, чем живет население, а население имеет возможность „прикоснуться“ к носителю верховной власти». С другой стороны, есть опасность, что это «терапевтическое воздействие» со временем будет ослабевать, так как население просто «привыкнет к такому общению, как организм привыкает к лекарству», считает политолог Дмитрий Журавлев. Однако «хирургически все останется по-прежнему — какому-нибудь недоделку снова настучат по голове». С политической точки зрения подобного рода общение, по мнению экспертов, полезно самому президенту, для которого прямые линии — это своего рода механизм обратной связи. Кроме того, по мнению политолога Алексея Мухина, это дает Владимиру Путину «определенный моральный карт-бланш на то, что он делает». В свою очередь, эксперт Алексей Фирсов считает, что прямые линии несут «эффект внеинституционального общения, решающего и, по сути, единственного института власти с народом». «В России всегда был такой запрос на прямую демократию, на прямое взаимодействие верховного правителя с населением, — отметил Фирсов. — Ощущение, что власть обращается к народу и персонально к каждому, — это даже не терапевтический и не политический, а психотерапевтический эффект».