Определяя людей в пансионаты, государство обещает им многое. Но почему-то здесь не едят, опасаясь отравления, принимают душ два раза в месяц и теряют свои пенсии. Корреспондент «URA.Ru» инкогнито проник в пансионат для престарелых и инвалидов «Уктусский» и пообщался с обездвиженными ветеранами. Отчет о том, что происходит за закрытыми дверями, — в нашем материале. Посетить пансионат для престарелых и инвалидов «Уктусский» предложил агентству депутат Каменск-Уральской гордумы Михаил Луньков. Он давно навещает живущих в пансионате знакомых, в числе которых — ветераны войны. «Хочу привлечь общественное внимание к проблемам социальных учреждений. Если посмотреть на них со стороны, увидишь лишь лоск и красоту. Но только войдя внутрь, понимаешь, что на самом деле слова о заботе по отношению к самым слабым представителям нашего общества не соответствуют действительности». Двор пансионата вызывает приятные эмоции. Аккуратные скамейки, помещения с сайдингом, дорожки, по которым катятся инвалидные коляски. И как венец видимости благополучия — уличный бассейн. Правда, местные постояльцы говорят, что им пользуются только в дни больших проверок. Сколько денег на него ушло — большая тайна. При входе в комнату от позитивного настроения не остается и следа. В маленьком помещении без душа и туалета ютятся трое мужчин, бывшие участники боевых сражений соседствуют с гражданскими. Хоть как-то передвигаться может только один. В помещении затхлый запах грязных вещей. Картину дополняют свисающая с потолка липкая лента для мух, стоящий в углу погнутый костыль и передвижной стул-унитаз. Сразу договариваемся, что общаемся анонимно. «Нам неизвестно, сколько здесь еще находиться, боимся, что мстить персонал начнет», — говорят клиенты пансионата в один голос. Почти вслед за нами в дверь закатывает тележку с обедом неразговорчивая женщина. Тарелки с едва покрывающим дно супом и чем-то, что напоминает мясо, на второе оказываются на столе. Но к ним никто не притрагивается. «Ты попробуй или хотя бы понюхай. Есть это невозможно», — говорят постояльцы. Действительно, еда пахнет дурно и выглядит крайне подозрительно. Инвалиды признаются, что уже несколько месяцев не прикасаются к местной пище. Не дай бог — отравление и понос. Встать самостоятельно они не могут, а каждый раз ходить под себя в подгузник не хочется. «А позвать на помощь санитарок в таких случаях?» — спрашиваю я. Оказывается, что это невозможно. Кнопок вызова персонала в комнате нет. «Я, если надо, просто кружкой по тумбочке стучу. Ночью, когда в коридоре тихо, бывает, что и слышат», — с улыбкой рассказывает один из жителей комнаты. Непросто вызвать персонал и днем: «Они постоянно заняты. Им не до нас. Чтобы вывезти нас на прогулку, не идет и речи». С удивлением узнаю, что инвалиды месяцами питаются лишь хлебом со сладким чаем. И лишь раз в месяц, получая остатки положенной пенсии, позволяют себе заказать по телефону привозную еду. «Пиццу не берем. Обычно мясо шашлычное. Примерно на полторы-две тысячи рублей выходит», — рассказывают они. Какая у постояльцев пенсия, представители пансионата им не рассказывают. Раз в месяц приносят квитки, по которым мужчинам выплачивают от четырех до шести тысяч рублей. Остальное (как выяснилось позже — около 16 тысяч рублей) забирает пансионат. На каком основании — обездвиженные инвалиды не знают. Находящиеся в здравом уме и памяти инвалиды утверждают, что не подписывали никаких договоров о предоставлении им дополнительных услуг, ни разу не видели никаких актов и отчетов. Но даже если такие услуги есть, то лишь на бумаге либо в очень усеченном виде. Постояльцы рассказывают, что лежачих больных должны по графику мыть раз в неделю. Но в действительности это происходит не чаще пары раз в месяц. А то и еще реже: «Да и не мытье это. Даже минуты не проходит. Обрызгают душем сверху. Мылом раз натрут, смоют — и все. Говоришь, что надо бы нормально вымыться — не слышат. Это сделать вид, а не помыть называется». На чистую постель тоже надеяться на приходится. По документам постельные принадлежности инвалидам должны менять раз в неделю. По факту это происходит в два раза реже. Качество казенного белья вызывает вопросы. «У меня каждый раз, как на него ложусь, аллергия начинается по всему телу. Пришлось белье купить за свои деньги. На него нет никакой реакции», — рассказывает один из постояльцев. О сохранности личных вещей инвалидам приходится беспокоиться самим. В помещении случаются драки. «Есть у нас один инвалид по голове, постоянно сигареты и еду таскает. Костыль тут пришлось об него погнуть», — то ли в шутку, то ли всерьез рассказывает житель комнаты. Высказать свое мнение о происходящем некому. При бывшем директоре пансионата в комнату, бывало, заходили сотрудники, они видели и директора, общались с ним. Сейчас все изменилось. Обход проводится лишь раз в три месяца: «Забегут в комнату, проверят, все ли на местах стоит, и уходят. Ничего не рекомендуют и не назначают. Нас спрашивать и что-то выслушивать не хотят. Да и зачем им правду знать? Хорошо, конечно, что хотя бы живы. Но иногда думаешь: а нужна ли такая жизнь?» Директор пансионата Андрей Попов называет претензии постояльцев лукавством. Он утверждает, что клиентов учреждения моют постоянно: «Не дай бог, какие-то заболевания из-за недостатка гигиены начнутся». По его словам, для обитателей пансионата есть шесть видов диет, в соответствии с которыми «кому-то дается протертый суп, а кому-то котлеты». «В зависимости от показаний врачей кому-то нужно исключить сладкое или жирное. Но по калориям все нормативы соблюдаются в любом случае». Попов призвал корреспондента агентства еще раз приехать в пансионат и вместе с ним, пройтись по его территории, по кухне и комнатам, чтобы убедиться, что на самом деле все в порядке. Директор подтвердил, что 75% от пенсий всех постояльцев уходит на счета пансионата, сославшись на требования федерального и областного законов. И заверил, что это делается на основании договоров, которые подписываются с каждым клиентом. По его версии, ежемесячно к каждому из них приходят представители учреждения, чтобы подписать акты выполненных работ, которые затем хранятся на случай проверки в личных делах. Начальник отдела технологий социального обслуживания граждан Министерства соцполитики Свердловской области Илья Илларионов уверяет, что 75% отчислений в пользу пансионатов — это максимальная планка. На самом деле стоимость социальных услуг рассчитывается индивидуально для каждого клиента в соответствии с тарифами, установленными Региональной энергетической комиссией. Если сумма получается небольшой, то и процент вычета должен быть меньше. За соблюдением этого правила якобы следят компьютерные программы, исключающие человеческие ошибки. По словам чиновника, все предоставляемые пансионатами услуги оказываются в соответствии с нормативами. Их качество проверяется различными способами, и у министерства есть эффективные инструменты влияния на нарушителей. Но изучивший постановление РЭК депутат Законодательного собрания Евгений Зяблицев пришел к неутешительному выводу. По его подсчетам в случае качественного предоставления всех предусмотренных документом услуг стоимость пребывания в пансионате составит более 30 тысяч рублей в месяц. Но если учесть только реально получаемые в заведении услуги, выйдет чуть больше 7 тысяч. «Я был раньше в „Уктусском“. Это было приличное учреждение. Если там такое действительно творится, то инвалиды недополучают положенное по закону. Если эти данные подтвердятся, то к разрешению ситуации нужно подключаться не только минсоцполитики, но и прокуратуре. Потому что сами за себя инвалиды постоять не смогут».