В Тюмени мать девушки, умершей от рака, обвиняет врачей в бездействии, стоившем жизни ее дочери. Женщина, которой не удалось добиться привлечения врачей к уголовной ответственности, намерена «наказать рублем» сразу две тюменские клиники и ославить тюменское здравоохранение в эфире федеральных телеканалов. Семнадцатилетняя Елена Малышева начала жаловаться на сильные головные боли и ухудшение зрения в октябре 2014 года. Ее мать, Светлана Малышева, 29 октября отвела девушку на прием к педиатру в тюменскую Областную клиническую больницу №2. Педиатр отправил девушку на обследование, которое выявило «объемное образование в затылочно-теменной области слева». Врачи ОКБ №2 расценили состояние Лены как удовлетворительное и рекомендовали сделать МРТ головы и проконсультироваться с нейрохирургом в тюменском ФЦН (Федеральном центре нейрохирургии). На следующий день в ОКБ №1 в Патрушево на МРТ врачи увидели у девушки возможную опухоль мозговой оболочки с отеком головного мозга. Отказав пациентке в госпитализации и не назначив никакого лечения, доктора отправили девушку на консультацию к нейрохирургу. В ФЦН Лену в экстренном порядке принять отказались, попасть на прием к онкологу и нейрохирургу девушке удалось только 5 ноября в «платном» порядке. Ей назначили плановую операцию и отправили оформлять квоту на операцию в поликлинику по месту жительства. Две недели девушка с большой опухолью в голове сдавала анализы и проходила различных специалистов в ОКБ №2. Лена Малышева часто жаловалась врачам на плохое самочувствие и ежедневные сильные головные боли, но никакого лечения ей никто так и не назначил. Наконец, 19 ноября девушке назначили дату плановой операции — 9 декабря. До операции девушка не дотянула — вечером 3 декабря «скорая» привезла ее с судорогами во все ту же ОКБ №2, где в реанимации Елена впала в кому и 24 декабря скончалась. Мать Елены, Светлана Малышева, растила единственную дочь одна. Женщина до сих пор не может спокойно говорить о тюменской медицине. По мнению Малышевой, тюменские врачи «палец о палец не ударили», чтобы спасти ее дочь, и просто отправили девушку «в свободное плавание умирать». «Меня уверили, что опухоль доброкачественная, — говорит Светлана. — Когда после смерти Леночки я стала собирать документы, то из заключения судмедэкспертов узнала, что у нее была нейробластома 4 степени. Эксперты уже после смерти Леночки сразу увидели у нее на снимке рак. А пока она была жива, мне никто из врачей не сказал, что у дочери такой серьезный диагноз. Я бы квартиру продала, по всем знакомым клич кинула, но собрала деньги на лечение». Малышева уверяет — у нее были предложения от израильских, германских и российских клиник, готовых прооперировать дочь. «В Санкт-Петербурге нам сказали: есть квоты, оформляйте и везите дочь к нам, — вспоминает Малышева. — Но мне сказали в центре нейрохирургии, что Лена коренная тюменка, не надо ее никуда везти, ее здесь прооперируют». Илья Сливко, адвокат Малышевой, говорит, что шанс спасти Елену Малышеву при экстренной операции и своевременном лечении был. «Назначение операции на 09.12.2014, через 1,5 месяца после установления диагноза является дефектом оказания медицинской помощи. Как следует из заключения экспертов, Елена Малышева могла выжить. Пятилетняя выживаемость у детей старшего возраста с такими опухолями составляет около 35%. Девочке должно было быть назначено симптоматическое лечение, в первую очередь, противоотечная и противосудорожная терапия. Однако в указанное время ребенок какого-либо лечения не получал», — возмущается адвокат. Мать рассказывает, что Лена Малышева восемь месяцев не дожила до собственной свадьбы. Похоронили девушку в подвенечном платье. Светлане Малышевой не удалось привлечь врачей к уголовной ответственности, хотя проверка, проведенная Департаментом здравоохранения Тюменской области, выявила дефекты оказания медицинской помощи ОКБ №2 (комиссия установила, что невролог должен был назначить лечение страдавшей от болей пациентке). Уголовное дело о причинении смерти по неосторожности, возбужденное Следственным управлением СК РФ по Тюменской области 10 июля 2015 года, было закрыто за отсутствием состава преступления. Сейчас Малышева пытается взыскать с ОКБ № 2 и ФЦН моральный ущерб в два миллиона рублей. На суде, говорит Илья Сливко, представители медицинских учреждений перекладывали вину друг на друга. «Представители ОКБ № 2 сначала обвиняли Светлану Малышеву, что поздно обратилась к врачам и не требовала от них быстрейшего проведения операции. Потом представители ОКБ №2 заявили, что у них нет лицензии по онкологии и нейрохирургии и они не имеют права лечить по данным направлениям и назначать какие-либо препараты, — говорит Сливко. — Представители нейроцентра сказали, что ГКБ №2 лукавит и все они могут. А вот врачи нейроцентра не могут назначать препараты для лечения и противоотечные, чтобы рак не прогрессировал, поскольку они не лечащие врачи и только определяют, нужна операция или нет». 30 сентября Ленинский районный суд Тюмени постановил удовлетворить иск частично и взыскал с медицинских учреждений по сто тысяч рублей компенсации морального вреда. Суд не стал обязывать клиники компенсировать судебные издержки и расходы на погребение умершей девушки. Малышева не собирается останавливаться и намерена обжаловать это решение. Женщина удивляется, что на суде представитель прокуратуры выступала за частичное, а не полное удовлетворение иска. «Мне не важны деньги, но если врачи по-другому никак не отвечают за здоровье и жизнь пациентов, пускай ответят хотя бы рублем, — говорит Светлана Малышева. — Я не остановлюсь, я на „Первом канале“ расскажу, какие у нас врачи». Получить комментарии в департаменте здравоохранения Тюменской области, ОКБ №2 и ФЦН не удалось.