В Свердловской области — новый туристический бренд. Поселок Билимбай в 60 км от Екатеринбурга становится все более популярным: посмотреть на объекты эпохи Строгановых, а также на новые экспонаты, посвященные авиации и космонавтике, приезжают многие екатеринбуржцы и гости из самых разных городов. Созданный год назад музей принял уже не одну тысячу посетителей. На экскурсии в Билимбае побывали и корреспонденты «URA.Ru». Демидовы — это «Лада», Строгановы — «Мерседес» С виду Билимбай — обычный рабочий поселок: пара промпредприятий, несколько торговых баз. В поселке есть заправка, пара кафе, администрация. В самом центре стоит старинный храм, а на берегу пруда — развалины чугунного завода. На общем фоне резко выделяется самолет на крыше одного из зданий. Он находится во дворе дома, в котором разместился музей фонда «Строганофф». Рядом с домом — «верстовой столб» с географическими названиями, соседство которых кажется странным: Усолье, Париж, Ахтубинск, Екатеринбург, Краснодар. «Билимбай — единственное место в Свердловской области, которое заложили Строгановы, — рассказывает создатель фонда «Строганофф» Андрей Могила. — В Свердловской области больше известны заводчики Демидовы. Вотчина Строгановых — Пермский край, где они занимались солеварением (соль тогда была на вес золота), но с развитием металлургии, чтобы закрепить территорию, подаренную им еще Иваном Грозным, им пришлось заняться и металлургией». Две семьи «олигархов» тех времен не воевали, но активно соперничали друг с другом. «По Указу Петра I тот, кто первым нашел руду, и занимал место, — рассказывает Андрей. — Демидовы стали захватывать земли по реке Чусовой — в ответ Строгановы основали город-завод Билимбай, чтобы остановить экспансию Демидовых». При этом, по его мнению, сильнее были все-таки Строгановы. «Бренд Демидовых переоценен, — считает Могила. — Если сопоставить Демидовых и Строгановых, то это как «Лада» и «Мерседес». С «Мерседесом», по его мнению, можно сравнить как раз знатный род Строгановых, приближенный к царской семье. В Билимбае Строгановы не только поставили чугунолитейный завод (с самой современной на тот момент технологией), но и основали целый поселок под ключ. «Уровень жизни у Строгановых был гораздо выше, чем в демидовских поселках, — рассказывает активист фонда Сергей Киряков. — Ни в Невьянске, ни в Нижнем Тагиле в те времена не было театра — Строгановы стразу же заложили крепостной театр и огромный по тем временам храм на пять тысяч человек». Историки отмечают, что такая политика у Строгановых была повсюду: они строили школы, храмы, больницы, театры. А в Билимбае даже появился первый в России «Дом совести» (приют для сирот). Некоторые исторические здания, построенные Строгановыми, дошли до наших времен лишь в виде развалин: на территории бывшего завода есть останки здания народного театра и заводского чугунолитейного цеха. Но часть памятников сохранилась прекрасно, например, здание управы (в нем сейчас располагается почта), старинная мельница и совершенно уникальный, по мнению архитекторов, мост (до сих пор работающий — по нему проходит центральная улица Билимбая, она же Шалинский тракт). Но, пожалуй, главную историческую ценность имеет здание Свято-Троицкого храма, возведенного Демидовыми в честь победы над Наполеоном. С мощными колоннами и резными чугунными капителями (отлитыми на местном заводе) он чем-то напоминает графско-княжеские дворцы. Правда, в советские годы коммунисты разрушили колокольню (она была в три раза выше основного здания). А нижнюю часть разделили на три этажа, в которых находились Дворец пионеров и кинотеатр (пол на первом этаже до сих пор под наклоном). Недавно здание вновь передали церкви и местному приходу. «Когда в прошлом году на Урал приезжал президент Российской академии архитектуры Александр Кузьмин (который 16 лет был главным архитектором Москвы), он сказал: «Вы просто не понимаете, каким шедевром обладаете: я поездил по миру — такого нигде не сохранилось»», — рассказывает Андрей Могила. От Строгановых — к ракете Чтобы понять масштаб, требуется взгляд со стороны: все эти достопримечательности существовали в Билимбае всегда, но заставить местных жителей оценить, что у них есть, смогли только приезжие. Братья Андрей и Станислав Могила, коммерсанты из Первоуральска, владеющие торговой базой в Билимбае, несколько лет назад увлеклись историей поселка. И сделали удивительные для себя открытия. Так, они узнали, что в годы войны в Билимбай эвакуировали несколько конструкторских бюро, работавших в области ракетостроения и экспериментальной авиации. По сути, это было «Сколково» тех лет. «Мы «раскопали», что в этом храме располагалось конструкторское бюро, разработавшее первый в мире реактивный самолет, который испытывал известный на Урале летчик-испытатель Григорий Бахчиванджи», — рассказывает Андрей (в Екатеринбурга в поселке Кольцово находятся памятник Бахчиванджи и его могила, также в его честь названа центральная улица поселка авиаторов — прим. ред). Разработкой самолета занималось КБ, в котором работали конструкторы Болховитинов, Березняк и Исаев (согласно легенде, машина получила свое название «Би-1» в соответствии с первыми буквами их фамилий). «Им был дан месяц на создание самолета — при том, что они приехали, можно сказать, в чистое поле, — рассказывает Сергей Киряков. — Ни окон, ни дверей в храме не было — здание пришлось срочно восстанавливать. Жили кто в домах, кто в самом храме, спали на полу, питались похлебкой». Через 39 дней появляется первая действующая модель самолета «Би-1». А 15 мая 1942 года Бахчиванджи совершает на нем первый полет. Взлетал он прямо из акватории Билимбаевского пруда. Первые полеты шли в штатном режиме. «Перед седьмым полетом, который состоялся 22 марта 1943 года, летчик получил задание развить максимально возможную скорость, — рассказывает Сергей. — Он достиг свыше 800 км/час, но самолет ушел в пике и разбился». После этого программу свернули: думали, что с самолетом что-то не так. Лишь спустя годы конструкторы поняли, что все дело было в геометрии крыльев: сейчас они у самолетов загнуты, как у птиц, а тогда их делали крест-накрест: для поршневых самолетов, воевавших во второй мировой, это было не страшно, а для реактивного стало фатальным: на высоких скоростях начинаются сильные завихрения. Тогда этого никто не знал. Еще в одном КБ, эвакуированном в Билимбай, работали создатели вертолетов Милль и Камов. Правда, начинали они не с вертолетов, а с их прообразов — так называемых автожиров, которые участвовали в военных действиях (Билимбай был единственным местом в стране, где их могли ремонтировать). После войны конструкторы разделились: один работал над соосными вертолетами, другой — над одноосными (так возникли марки «Ми» и «Ка»). Команда, работавшая над созданием Би-1, после войны тоже разъединилась. «Бюро Березняка» (ныне — КБ «Радуга» в Подмосковье) создало крылатую ракету. «По сути, Би-1 — это прообраз крылатой ракеты, идея та же самая: ракета тоже летит без кислорода на смеси двух жидкостей, только без пилота — управляется электроникой, — поясняет Сергей. — Ракеты постоянно совершенствуются, но принцип двигателя какой был, такой и остался». Конструктор Николай Пилюгин, работавший над системами управления самолета, создал свое КБ (сейчас имени Пилюгина). Архип Люлька, занимавшийся разработкой двигателя, так и остался сторонником турбореактивных двигателей, и его двигатель до сих пор ставится на все современные турбореактивные самолеты. Николай Мишин возглавил КБ №1 после Королева. Сам создатель первой ракеты, полетевшей в космос, Сергей Королев задействовал разработки «билимбаевцев» по полной программе, в том числе и при запуске ракеты, на которой полетел в космос первый космонавт Земли Юрий Гагарин. «В ракете стоял тот же реактивный двигатель, что и на «Би-1», — объясняет Сергей Киряков. — Именно поэтому Гагарин потом произнес свою знаменитую фразу: «Без полета Бахчиванджи, возможно, не было бы 12 апреля 1961 года»». Кстати, оба летчика-испытателя, и Гагарин, и Бахчиванджи, учились в одном летном училище — Оренбургском. Разница в датах рождения и смерти у них — 25 лет, и погибли они в один и тот же день. Музей «с колес» Чтобы донести все это до людей, братья Могила решили создать в Билимбае музей. Арендовали особняк напротив храма, заказали стенды. По словам их коллег, на все про все ушла неделя, а смонтировали экспозиции на месте вообще за ночь. Сегодня музей фонда «Строганофф» — это сотни экспонатов, размещенные в четырех залах. Это исторические фотографии поселка, старинная карта, фамильное древо семьи Строгановых, а также костюм пилота — такого же, в каком летал Бахчиванджи, а также стенды, посвященные авиаконструкторам и космической тематике. Дополняют экспозиции выставка оружия, работы местных мастеров и картины художников, приезжающих сюда на фестиваль «Арт-Чусовая». Особое место занимает портрет Путина. Впрочем, самые главные авиакосмические экспонаты в здание не помещаются — они стоят во дворе музея: это макет самолета Би-1 и копия капсулы, на которой Юрий Гагарин спускался на Землю (оба макета выполнены в натуральную величину). Самолет сделали для выставки Russia Expo Arms. «В военное время детали Би-1 частично изготовлялись на Уралвагонзаводе, — поясняет Андрей Могила. — Когда мы рассказали об этом [мэру Нижнего Тагила Сергею] Носову, он не поверил: «Не может быть!» Мы показали документы. После этого он и пригласил нас на выставку». А «гагаринскую» капсулу сделали к 55-летию космонавтики, которое отмечали 12 апреля 2016 года. Теперь братья хотят поставить в Билимбае мемориальный комплекс, посвященный развитию авиации и космонавтики — самолет и капсула станут основой этого монумента. Построить памятник братья готовы на свои собственные средства (как и все, что они делали раньше). «Бахчиванджи — это не рынок» О потраченных деньгах братья не жалеют. В краеведении, которым они внезапно увлеклись, Андрей и Станислав нашли для себя отдушину. «Мы до седых волос дожили, а, оказывается, не знали свою историю, — говорит Андрей. — Все думают, что Бахчиванджи — это рынок в Кольцово, а ведь это человек, который здесь, в Билимбае, проложил дорогу в космос». Вместе с ними краеведением увлеклись и их дети — они пишут рефераты и защищают проекты о Билимбае на разных конкурсах. «Работа моей дочери заняла первое место в городе и пятое — в области», — гордится один из братьев. Поисковики нашли в Билимбае несколько ценных экспонатов, например, бюст Бахчиванджи — его обнаружили на чердаке старой школы, когда ее сносили. «Мы разыскали пропавшую чудотворную икону, которую Строгановы привезли с горы Афон, — рассказывает Андрей. — До революции она хранилась в Билимбае, потом пропала, недавно ее обнаружила прабабушка нашего друга». Сейчас святыня находится в церкви неподалеку от Билимбая. Месяц назад на поселковом кладбище отыскали могилу матери Бориса Чертока (ближайшего соратника Королева и одного из конструкторов, работавших над Би-1 в Билимбае). Именно его воспоминания, опубликованные в серии «Ракеты и люди», донесли до наших дней то, как разрабатывался самолет и в каких условиях жили ученые. Работа по поиску могилы шла несколько месяцев — теперь ее привели в порядок. Верхотурье в квадрате Молва о Билимбае постепенно расходится в народе — поселок незаметно, но верно становится Меккой для туристов из Екатеринбурга и других городов. Здесь проходят конференции и фестивали, на которые приезжают сотни людей из десятков городов России. В сентябре сюда даже заезжали участники велогонки. «Те, кто у нас побывал, смотрят на историю края уже другими глазами, — говорит Андрей Могила. —  Но для нас самое главное — чтобы дети поняли: ученые рождаются и живут не где-то в Москве, в «Сколково», а здесь, на Урале». Фонд «Строганофф» уже вышел на министерство образования с предложением возить в Билимбай экскурсии — сейчас эту идею обкатывают в школах Первоуральска. А билимбаевцы уже сравнивают свой поселок с Верхотурьем. «Из Екатеринбурга ехать до Верхотурья 300 км — это далеко и недешево, — говорит Могила. — Почему многие в Невьянск ездят? Близко, удобно. Мы — еще ближе». Его полностью поддерживает глава местной администрации Александр Гильденмайстер. «Наш путь такой же, как у Верхотурья, но мы ближе к Екатеринбургу», — замечает поселковый глава. По его словам, Билимбай оказался незаслуженно забыт. «Мы проводим исследование поселка, чтобы понять, какие историко-культурные ценности у нас есть, — говорит Гильденмайстер. — Мы знаем о шести объектах, но возможно, что архивы дадут еще что-нибудь. К тому же пока еще живы многие работавшие в годы войны на заводе и в конструкторских бюро. Мы находим их, записываем их воспоминания». «Я бы не стал противопоставлять Билимбай и Верхотурье: чем больше культурных объектов, тем лучшем всем жителям области, — выдерживает «политес» экс-мэр Первоуральска, ныне депутат свердловского Заксобрания Евгений Дронов. — Но у Свято-Троицкого храма — особый статус: это памятник культурного наследия». Его реконструкция — сегодня главный вопрос для поселка: если собор отреставрируют, Билимбай будет выглядеть совсем по-другому (да и заживет точно по-новому). Пока же это красивейшее здание лишь разрушается. С тем, что его необходимо восстановить, согласны все, но это не так просто в силу статуса: это объект федерального значения и любые работы по реконструкции требуют согласования (не говоря уже о серьезном финансировании). «Разрушиться храму не дадим! — обещает Дронов. — В ближайшее время на средства муниципалитета будет проведена культурно-историческая экспертиза, по результатам которой разработают комплексное решение по восстановлению храма и прилегающей территории». Сколько точно денег потребуется на воссоздание уникального объекта, сказать пока никто не может. Смотрите фотоэкскурсию по поселку Билимбай.