В Екатеринбурге шестилетнюю девочку отобрали у матери по настоянию врачей: мать не лечила ребенка от ВИЧ-инфекции. Маленькую Инну (имя изменено) поместили в центр социальной помощи семье и детям в одном из районов города. По рассказу Елены (имя матери также изменено), сотрудники отдела опеки и попечительства приехали в сопровождении участковых, инспекторов ПДН (отдел полиции по делам несовершеннолетних) и полицейских с автоматами. «Как фашисты в войну отнимали детей у матерей», — рассказывает мать. Женщине три месяца не давали видеться с ребенком. Защитник Елены Александр Усольцев показывает бумагу, которую они забрали в «приюте» — это инструкция для охранников, согласно которой они должны отправить мать, если она придет, в ПДН (несмотря на то, что опека разрешала ей видеться с дочерью). «Мать не пускали к дочке, пока мы не стали жаловаться, массовые обращения [писать], — говорит Усольцев. — Я сказал, чтобы привлекли этого руководителя по делам несовершеннолетних в полиции к уголовной ответственности — после этого стали пускать». Теперь мама и бабушка периодически видятся с девочкой. По словам родных, ребенка держали в душной палате под замком, плохо кормили и успели заразить несколькими инфекционными заболеваниями. Причина изъятия ребенка из семьи — ВИЧ (вирус иммунодефицита человека), который нашли у ребенка. «Был издан приказ руководителя управления по социальной политике «отобрать ребенка в связи с тем, что мама злостно уклоняется от лечения несовершеннолетней дочери, чем подвергает ее жизнь и здоровье опасности»», — цитирует Александр Усольцев составленный им иск к областному минсоцполитики (копию документа юрист дал переснять «URA.Ru»). По его мнению, «факт непосредственной угрозы жизни ребенка или его здоровью не устанавливался». При этом в семье Елены когда-то был еще один ребенок — он умер во младенчестве: мать также не лечила его от ВИЧ. По данным агентства, после смерти малыша мать осудили — признали виновной по статье «оставление в опасности» (впоследствии она была амнистирована). В октябре суд лишил Елену родительских прав уже в отношении шестилетней дочери. Защитник обжаловал это решение в облсуде, заседание апелляционной инстанции состоится в начале ноября. Судя по высказываемым взглядам, защитник Елены Александр Усольцев (у него нет статуса адвоката — он представляет себя «консультантом-экспертом Общественной палаты) — типичный ВИЧ-диссидент (человек, отрицающий существование ВИЧ). Центры по профилактике и борьбе со СПИД он называет не иначе как «центрами нетрадиционной медицины». «Вы не знаете, что от СПИДа еще никто никогда не умирал? — спрашивает Александр. — Говорят, что есть какой-то вирус, носитель. Прямая связь не установлена». Свою миссию юрист видит в том, чтобы защищать таких родителей, как Елена, от «бесчеловечной ювенальной юстиции». «Отобрать ребенка сегодня могут у кого угодно — у твоего брата, родственника, — говорит Усольцев. — Скажут: ты не справился, надо делать, как тебе велят. Если ты не делаешь — у тебя изымают ребенка и могут привлечь и к уголовной ответственности (и привлекают). Закон гарантирует, что можно самому и в интересах ребенка отказаться от этих препаратов — ст. 20 Закона о здравоохранении. Но они что делают? — отбирают ребенка по надуманным основаниям!» Как рассказали «URA.Ru» в центре СПИДа, ситуации, когда детей изымают из семей, в которых их не лечат от ВИЧ-инфекции, уже бывали на Урале. Однако это крайняя мера: врачи пытаются до последнего найти контакт с родителями. «С ними работают врач-инфекционист, социальный работник, психолог, привлекаем равных консультантов — людей, которые тоже имеют ВИЧ-инфекцию, — рассказал агентству пресс-секретарь Свердловского областного центра профилактики и борьбы со СПИД Марина Костарева. — Большинство семей готово лечиться и наблюдаться, случаи, когда родители намеренно не лечат детей, единичны, но они очень трагичны». По словам специалистов, детей с диагнозом ВИЧ рожают только две категории женщин: это социально дезадаптированные люди (например, девушки-наркоманки, которые во время беременности заняты другим делом, а не заботой о здоровье будущего малыша) и ВИЧ-диссиденты, которые отрицают существование болезни. «Эти люди отказываются от наблюдения и приема лекарств во время беременности и родов, инфицируют своего ребенка, а потом вновь уклоняются от наблюдения в центре, — поясняет представитель центра СПИДа. — Зачастую мы узнаем, что ребенок в крайне тяжелом состоянии, когда он уже попадает в реанимацию, где родители, отрицающие ВИЧ, опять же не дают лечить своего ребенка, и дети умирают». При этом сегодняшняя медицина позволяет ВИЧ-инфицированной женщине родить здорового ребенка, а в случае, если малыш заражен, поддерживать его иммунитет на должном уровне. «Представьте: сидят в песочнице здоровый ребенок и малыш с ВИЧ-инфекцией, — объясняет Мария Костарева. — Если инфицированный ребенок пьет лекарство, то их иммунная система не будет ничем отличаться — только у одного она будет естественная, а у другого поддерживаемая за счет лекарственных препаратов, как и при всех хронических заболеваниях». Один из врачей-инфекционистов Екатеринбурга, работающий с детьми, по просьбе «URA.Ru» поделился своей личной историей (женщина попросила не называть ее имя). «Я работаю с ВИЧ-инфицированными уже более 10 лет, первые три года видела только «стабильных» детей, — рассказал медик. — Они лечились, наблюдались, с ними ничего не происходило. И в какой-то момент я тоже усомнилась: существует ли ВИЧ-инфекция? Начала знакомиться с этой информацией, стала много читать, слушать доводы представителей сообщества ВИЧ-диссидентов (хотя это никак не отражалось на моей профессиональной деятельности). Но в 2011 году умер первый ребенок от ВИЧ-инфекции. Его лечащим врачом была я». Медик вспоминает, что мама малыша тоже была ВИЧ-диссидентом. Еще во время беременности она отказалась от приема препаратов, а после родов — от наблюдения в центре СПИДа. «У меня все сомнения сразу ушли, когда я увидела протекание естественной ВИЧ-инфекции на примере конкретного ребенка, — говорит врач. — Не в книжке прочитала, а увидела сама, как он умирает на твоих глазах и ты ничего с этим сделать не можешь. Как мать, я считаю, что ребенок, конечно же, должен находиться в семье. Но в какой семье? В той, которая заботится о его здоровье. Мне очень жаль детей, которых отбирают, но я хочу, чтобы они жили». По данным центра СПИДа, всего в Свердловской области за время эпидемии (с конца 90-х) страшный диагноз был поставлен тысяче с лишним детей. Умерли 34 ВИЧ-инфицированных ребенка, из них 23 — именно от СПИД (остальные — от несчастного случая или сопутствующих заболеваний). Из этих 23 большая часть — дети ВИЧ-диссидентов. Все остальные дети, получая терапию, продолжают жить.