Избрание республиканца Дональда Трампа президентом США заронило в России зерно надежды на потепление отношений между двумя государствами. В числе главных камней преткновения в актуальной геополитике — полуостров Крым, вошедший в 2014 году в состав России, но так и не признанный Западом. Однако надежда на смену американского курса с каждым днем становится слабее: сначала трибунал в Гааге приравнял присоединение Крыма к международному вооруженному конфликту между Россией и Украиной, позднее гуманитарный комитет ООН утвердил инициированный украинскими дипломатами документ, осуждающий действия РФ на территории полуострова. Признает ли новая администрация США Крым российским, можно ли все-таки ждать потепления в отношениях, и почему полуостров может стать картой в большой геополитической игре — в авторской колонке руководителя Центра анализа международной политики Института глобализации и социальных движений, политолога Михаила Нейжмакова. «Аванс ожиданий», связанный со сменой хозяина Белого Дома, в первое время может породить оттепель в отношениях Москвы и Вашингтона. Но наверняка администрация Дональда Трампа не откажется от санкций против России просто так. Это будет вопрос сложных переговоров. Есть ряд нюансов, которые могут повлиять на позицию США. Ранее в Вашингтоне уже заявляли, что отдельно рассматривают санкции за ситуацию с Крымом и Донбассом. Об этом, например, в свое время напоминал представитель Госдепартамента США Джон Кирби. Санкции «за Крым» легче, но США будет труднее найти формальный повод для их отмены, так как Россия, естественно, не будет отказываться от полуострова. Вскоре после избрания Трампа прозвучали заявления по данной проблеме от разных международных структур. От фразы Федерики Могерини, что «возможные изменения политики других» на Евросоюз не влияют. До отчета предварительного расследования прокурора Международного уголовного суда (МУС) Фату Бенсуда, признавшего ситуацию на территории Крыма и Севастополя «равнозначной международному вооруженному конфликту между Украиной и РФ». Все это создает удобную «вилку» для будущей американской администрации. При необходимости Трамп в переговорах с Москвой может упоминать подобные оценки, дабы объяснить, почему невозможно пойти на уступки России сразу. Считается, что к потеплению с Россией новую администрацию будут подталкивать интересы нефтяных компаний. Логика проста — республиканцы в принципе тесно связаны с нефтяным лобби. Сам избранный президент-миллиардер, хотя и сделал состояние в сфере застройки и недвижимости, задолго до выборов заявлял о необходимости поддерживать американских нефтяников. А санкционная война ударила и по компаниям из США — например, заставив заморозить ряд совместных проектов ExxonMobil с «Роснефтью» на арктическом шельфе. Однако в условиях не самых высоких цен на нефть американские корпорации вряд ли слишком спешили бы вернуться в совместные с Россией арктические проекты. А раз у них есть время для выжидания — значит, торг с Москвой по санкциям Вашингтон может вести долго и в жестком ключе. Одним из важных, хотя и не единственным признаком, насколько жесткие переговоры по санкциям готов вести избранный президент, будут ключевые фигуры его администрации. Мне уже приходилось писать: Трамп после победы, по иронии судьбы, окажется в том же положении, что и критикуемый им Барак Обама в его первый президентский срок. Последний был вынужден идти на серьезные уступки истеблишменту своей партии, в том числе прежним соперникам. Например, госсекретарем после его избрания стала боровшаяся с ним за выдвижение от демократов Хиллари Клинтон, а не куда более близкий к нему Джон Керри, который получил этот пост только через несколько лет. В администрации Трампа, вопреки его образу ниспровергателя истеблишмента, большую роль, скорее всего, будут играть представители старой элиты республиканцев. Они будут серьезно сковывать инициативу этого политика. Важно, какие именно круги американских элит сильнее будут влиять на новую администрацию. Как было сказано выше, некоторые связывают надежды на оттепель между Москвой и Вашингтоном с американским нефтяным лобби. Но на Республиканскую партию традиционно влияло не только оно. Возьмем Ньюта Гингрича, который недавно заявил, что не собирается быть госсекретарем. Тем не менее, он, скорее всего, будет оказывать влияние на Трампа. Ему были близки интересы оборонного и разведывательного сообществ (став спикером Палаты представителей в 1995 году, он добился увеличения финансирования для силовиков). В свое время его обвиняли в лоббировании интересов ипотечной компании Freddie Mac и Ассоциации фармацевтических компаний США. Его кампанию в ходе республиканских праймериз в 2012 году финансировал, среди прочего, игорный магнат Шелдон Адельсон. То есть, скорее, Москве стоит настраиваться не на быструю оттепель, а на длительный сложный торг с Вашингтоном.