Российские пациенты с диагнозом «рак» все чаще едут лечиться в турецкую клинику «Анадолу»: цены в ней в полтора, а иногда в два раза ниже, чем в «раскрученных» клиниках Германии и Израиля, а оборудование и квалификация врачей — одни из лучших в мире: стамбульская клиника аффилирована с американским центром Джонса Хопкинса (Балтимор), который считается ведущей в мире клиникой по лечению онкозаболеваний. «URA.Ru» уже писало об «Анадолу» — мы рассказывали о применяемых здесь новейших технологиях: «Кибернож» (радиохирургический аппарат для удаления труднодоступных опухолей), ПЭТ-КТ (исследование, позволяющее обнаружить небольшие опухолевые образования на ранних стадиях) и «Да Винчи» (хирургический робот для суперточных операций), а также о прорывной технологии точной диагностики раковых клеток на основе анализа всего нескольких капель крови. Корреспондент «URA.Ru» посетил госпиталь в Стамбуле, чтобы посмотреть, как все это работает. Оказалось, главный секрет клиники — вовсе не в современных «железках». О том, как принимают и лечат в «Анадолу», рассказали его врачи и сотрудники международного отдела — те, кто «возится» с пациентами из других стран, а также сами онкобольные. Многие из них — из России. Создатель клиники сам столкнулся с раком Клиника находится в восточной части Стамбула, неподалеку от шоссе на столицу Турции Анкару. Из-за этого «Анадолу» время от времени попадает в новости — сюда привозят пострадавших в ДТП. «В Турции страховая медицина, все лечение идет через полисы, но больница не имеет права не оказать экстренную помощь», — рассказывает руководитель представительства клиники в Екатеринбурге Антон Казарин. Перед входной группой — арка розового цвета, установленная ко Дню борьбы с раком груди. В холле клиники — фотографии с благотворительного баскетбольного матча, прошедшего в тот день: играли московский ЦСКА и стамбульский «Анадолу Эфес». На вопрос, кто выиграл, турки смущенно улыбаются: «Конечно, русские». Возле центрального reception — портрет и памятная доска основателям клиники. Изет Охильхан и Камиль Языджи — главы семейств, владеющих холдингом «Анадолу», в который входят такие крупные корпорации, как пивная марка «Эфес», «Кока-Кола Ботлерс» в Турции и даже турецкое представительство «Лада». Медициной бизнесмены никогда не занимались, к этому их, как это часто бывает, подтолкнула личная история. «Изет Озильхан — отец Тунжея Озилхана, нынешнего главы „Анадолу Групп“, заболел раком, — рассказывает руководитель департамента маркетинга клиники „Анадолу“ Февзи Озтюрк. — Они уехали лечиться в Америку, в центр имени Джонса Хопкинса, который является мировым лидером в лечении онкозаболеваний. Тогда у него и возникла мысль построить такой же центр в Турции, чтобы пациенты могли, не выезжая из страны, получать высококлассное лечение по мировым стандартам. Специально созданный некоммерческий фонд „Анадолу“ купил большой земельный участок и к 2005 году построил клинику. Стоимость строительства — порядка 150 миллионов долларов, с учетом поставленного оборудования инвестиционные затраты на сегодняшних день оцениваются в 250 $ млн. За 11 лет госпиталь в Турции, специализирующийся на лечении онкозаболеваний, стал одним из ведущих в Европе. Химиотерапия с видом на море Тридцать процентов всех пациентов „Анадолу“ — иностранцы: лечить рак в Стамбул едет вся восточная Европа и пациенты из стран бывшего СНГ. В книге отзывов, которая лежит на подставке в одном из коридоров клиники, почти половина надписей — на русском. Причем не только от россиян. „Большое спасибо, Вы меня вылечили!!! — пишет, например, Нана Г. из Грузии. — Особое мое почтение доктору Кебза Бербероглу. Огромное спасибо милым девочкам Сантое и Нурине…“ Заглядываем в отделение химиотерапии. Одна из пациенток — Катя Георгиева из Болгарии — „завсегдатай“ отделения: за три года она принимает уже двадцатый курс. Болгарам проще — в Турцию они ездят на машине (из Катиного города до Стамбула — 400 км). На родине, по ее словам, медицина „очень плохая“. „В Болгарии мне сделали операцию, а потом здесь я прошла сначала шесть курсов химиотерапии, потом снова операцию, после нее еще три — химиотерапии, после чего у меня на 1,5 года наступила ремиссия, — говорит она. — Здесь мне особенно приятно отношение к больным“. Кстати, здесь пациенты могут принимать химиотерапию как в своих палатах, так и сидя в кресле в фойе перед огромным панорамным окном с видом на море. При этом проблем с капельницами (вовремя перекрыть, поменять) нет в принципе: лекарства капает специальный аппарат — дозатор, работающий в автоматическом режиме (в Екатеринбурге их роль выполняет медсестра, которая ходит открывает и закрывает колесико капельницы. Хорошо, если вовремя). Он программируется обязательно двумя медсестрами, которые получают препараты в автоматизированной системе распределения лекарств по отпечатку пальца. Всего же схема химиотерапии проходит пять этапов контроля — чтобы полностью исключить ошибку с препаратом. Наконец, в одной из палат находим соотечественников — семью из Белгорода. У 15-летнего Максима — редкая разновидность рака крови: лимфома Беркета. Российские врачи от него отказались. „Мы лежали с третьего марта в Москве, в ‚Каширке‘ (центр имени Блохина — главный онкологический центр России), в сентябре нас выписали домой, в заключении указано: ‚ресурсы исчерпаны‘, — рассказывает мама Максима Наталья. — Здесь врачи нас обнадежили, что можно с помощью трансплантации костного мозга победить болезнь“. Особенно им нравится отношение персонала турецкой клиники. „Я вообще не чувствую, что нахожусь в больнице“, — говорит Максим. „Медсестры приходит по первому вызову в любое время суток (хоть в два часа ночи) и всегда улыбаются“, — отмечает Наталья. — После того, как мы семь месяцев походили по российским клиникам, это даже не сравнить. В России, даже в платных клиниках, отношение совсем другое». После нескольких курсов химии, если «ответ на лечение» будет хорошим, Максиму сделают трансплантацию костного мозга (он сам себе будет донором). Все вместе (трансплантация + химиотерапия, анализы и пр.) будет стоить около 100 тысяч долларов. «Это в два-три раза дешевле, чем в Германии или Испании», — отмечает мама парня. Правда, даже 100 $ тысяч для их семьи — это очень большие деньги. «Даже если мы продадим у себя все, нам все равно не хватит, — говорит Наталья. — Надеемся только на помощь благотворительных фондов». Русских врачей ждут на работу в Турции За встречу и сопровождение иностранных пациентов в «Анадолу» отвечает международный отдел. Его создатель, Аслы Акьяваш, обладатель степени MBA Университета Калифорнии, работает в госпитале почти с самого запуска. При ней небольшой отдел превратился в службу со штатом из 80 человек, большая часть из которых (47 человек) — это переводчики. Больше всего переводят с арабского (8 человек), 7 — с румынского, по 6 — с болгарского и русского. «Основной поток пациентов — из Восточной Европы, в основном из Румынии, Болгарии и Югославии, — рассказывает глава международного отдела. — Из стран бывшего СССР это Россия, Украина, Таджикистан, Азербайджан, Казахстан и т. д. — это вторая по численности группа наших пациентов. Есть пациенты из Африки и с Ближнего Востока — они едут либо также с онкологическими заболеваниями, либо для лечения кардиоваскулярной патологии». Кстати, главная авиакомпании Турции Turkish Airlines поддерживает миссию «Анадолу» по борьбе с раком: пациенты клиники из России получают скидки на перелёт, бесплатный сервис в виде коляски, минуя все очереди на контроле, бесплатный кислород на борту и другие «бонусы». Несмотря на политические сложности в отношениях между Россией и Турцией, возникавшие за последний год, «Турецкие авиалинии» никогда не прекращали полеты из Екатеринбурга в Стамбул. Сегодня авиакомпания выполняет четыре прямых рейса летом, весной и осенью и два — зимой. По словам Аслы, пациенты выбирают «Анадолу» по ряду причин. Первая — это «плохая медицина» в родной стране и нежелание ждать очереди на лечение. «Психология пациента с онкологией совершенная другая: он не хочет терять время, — объясняет шеф международного отдела. — Поэтому они предпочитают не ждать очереди у себя в стране, а приехать сюда и начать получать лечение сразу же». Вторая важнейшая причина — это новейшее оборудование, которого либо нет в других странах, либо у специалистов не очень большой опыт работы на нем. Отмечает Аслы и удобный сервис «Анадолу»: здесь все необходимое (диагностика, операционный блок, химиотерапия, радиология и другие виды лечения) — под одной крышей. Но важнейшей причиной, на ее взгляд, является ценовая политика. «Когда люди принимают решение, где проходить лечение, они посылают запросы в разные страны, — поясняет Аслы. — Мы всегда даем подробную информацию о наших врачах и указываем приблизительные цены на процедуры, которые предлагаем пройти пациенту. И он видит, что по соотношению цена-качество мы впереди. Мы даем такие цены, что можем конкурировать с клиниками в Германии, Южной Корее, Австрии, Израиле и других странах». Помогает клинике и аффилированность с американским центром Джонса Хопкинса, которая подразумевает работу по его стандартам и контроль со стороны американских коллег. «Временная администрация из клиники Джонса Хопкинса начала работать у нас с 2002 года — еще до того, как наш госпиталь был построен и открыт, — рассказывает Аслы. —  Два раза в год американцы проводят в „Анадолу“ аудит, а сотрудники клиники постоянно ездят на стажировки в США. Например, я и менеджеры моего отдела недавно провели по две недели в отделе международных услуг клиники Джонса Хопкинса, а айтишники провели такое же количество времени в их IT-отделе» Причем, по ее словам, этот процесс взаимный. «Одного нашего доктора мы отправили в Балтимор на три года, чтобы научиться делать пересадки сердца — теперь он вернулся и работает у нас, — говорит шеф международного отдела „Анадолу“. — А недавно профессор из Америки приезжал к нам, чтобы поучиться у профессора Сертача Чичека, нашего ведущего кардиолога, делать операции на сердце маленьким детям. Он учился у него три месяца». Еще одно преимущество «Анадолу» — высокая квалификация врачей: здесь работают ведущие специалисты в своих отраслях — радиологи, маммологи, онкогематологи, хирурги. «Мы обязаны этим нашему основателю, — раскрыла секрет Аслы. — Когда был подписан договор с Центром имени Джонса Хопкинса, он лично поехал в США, где было много молодых специалистов из Турции, которые проходили там учебу или стажировку, а некоторые там жили и работали. Он лично со многими из них встречался и предлагал вернуться в Турцию и работать в нашей клинике. Также многие специалисты были собраны внутри Турции из разных госпиталей, в том числе в Стамбуле». Впрочем, есть еще одно обстоятельство, на которое сами турки даже не особо обращают внимания — это свойственные им предупредительность и внимательность по отношению к гостям. — Это выучка персонала или это ваш менталитет? — спрашиваю главу международного отдела. — Скорее, менталитет. Когда пациент едет в другую страну, у него есть ожидания, что там будут высококлассные технологии, специалисты и хорошо обученный персонал, и у нас все это есть. Но в дополнение к этому у нас есть изюминка — наше турецкое гостеприимство. Это очень важно, потому что больному раком нужно особое отношение — это не просто турист, который приехал отдохнуть. Мы стараемся уделить ему максимум внимания и заботы. Все пациенты, и турецкие, и международные — они нам как родственники. Мы лечим их, как будто это наши родные, которые больны. — Что отличает русских пациентов? Рассказывают, что они даже в январе умудряются купаться в море… — Пару лет назад у нас был такой реальный случай, похожий на анекдот: русский пациент не желал платить за кофе в баре, потому что считал, что у нас здесь все включено, как в отеле на курорте. А вообще пациенты из России очень образованные и умные — они приезжают подготовленные, прочитав литературу о заболевании. И они никогда не подпишут какую-нибудь бумажку, не уточнив, что это такое. Они очень серьезно относятся к лечению, и нам очень приятно, что мы можем им угодить. — А русские врачи могут у вас работать? — До недавнего времени в Турции был закон, запрещающий иностранным врачам работать на территории страны — за исключением, когда они получают турецкое гражданство (например, при вступлении в брак). Но недавно этот закон был изменен, и теперь иностранцы с медицинским дипломом могут пройти экзамены, получить аккредитацию и начать работать в Турции. У нас пока нет лечащих врачей-иностранцев, но в ближайшие годы ситуация может измениться. У меня работают доктора из Канады, России, есть иранский врач, румынский, но они лишь помогают сопровождать пациентов. Мы будем очень рады, если у нас появится лечащий врач из России. — Если рассматривать вашу клинику как бизнес, то мы видим некое чудо: всего 10 лет назад ее не было, а теперь это одна из ведущих клиник в Европе. В чем секрет этого чуда? — У нас изначально были хорошие инвестиции, но главное — мы верили, что все возможно. Десять лет назад в Турции не было даже предпосылок, что такое будет возможно — тогда страна рассматривалась только как курорт, песок и пляжи. Я очень рада тому, что была одной из первых, кого взяли на работу, и вслед за мной подтянулись остальные, образовался целый отдел. Когда ты веришь во что-то, начинаешь работать с двойной отдачей. К тому же у нас на первом месте не зарабатывание денег, а наша философия: во главе всего стоит человек. Может быть, в других областях по-другому, но в медицине добиться чего-то можно, только если присутствует человечность. Конечно, нельзя ничего добиться совсем без денег (и у нас есть финансовый план, чтобы клиника работала «в плюс»), но мы ориентированы не на максимальную прибыль, а на пациента. «Анадолу» — это некоммерческий фонд, у нас нет задачи заработать деньги любой ценой. Главная задача — предложить турецким и иностранным пациентам лечение такого же уровня, как в клинике Джона Хопкинса, но по гораздо более доступным ценам. Если у нас образуются доходы сверх плана, мы инвестируем их либо в развитие больницы, либо в проект дальнейшего развития территории рядом с госпиталем (в планах «Анадолу» — построить рядом с клиникой медицинский университет, научно-исследовательский центр и школу для среднего медицинского персонала). «URA.Ru» благодарит компанию «Турецкие авиалинии» за помощь в организации пресс-тура в Стамбул, в клинику «Анадолу».