Михаил Похлебаев чуть больше двух лет назад переехал из Трехгорного в Озерск. Ему пришлось сменить пост руководителя приборостроительного завода на кресло гендиректора ПО «Маяк» — одного из крупнейших предприятий Челябинской области и важнейшего для Росатома. За это время он успел избраться депутатом Заксобрания, завершить работы по засыпке озера Карачай, получить новые заказы для комбината и подготовить город для получения статуса ТОСЭР. В самом же Озерске полностью сменилась власть. О политике и работе в госкорпорации, о том, как изменилась атомная отрасль с приходом Кириенко, о стиле работы Росатома, Михаил Похлебаев рассказал «URA.Ru». — Михаил Иванович, сейчас одним из самых важных вопросов для Озерска является получение статуса территории опережающего социально-экономического развития. «Маяк» принимает в этом самое непосредственное участие. Можно об этом поподробнее? — Уже вывешены на сайте два проекта постановления правительства о создании ТОСЭР в Челябинской области. На территории Снежинского и Озерского городских округов. — Из неофициальных источников известно, что битва за статус идет достаточно жесткая. И между двумя территориями, и между регионами, и внутри ведомства, и Минэкономразвития РФ. — В наличии соперничество между болельщиками, которые следят за своими командами, то есть за родными городами: «У соседа есть, и, значит, у нас тоже должно быть — или даже раньше, чем у соседа». Если честно, то год назад я даже посмеивался над тем, как бьются за статус ТОСЭР. Мне казалось, что пользы большой не будет. Увольнять тогда нам с «Маяка» было некого, персонал самый лучший — у нас. Где же взять специалистов в ТОСЭР? И инвесторов вроде нет. Но потом потихоньку пришло осознание, что появляются новые технологии и у нас есть свободные площадки. Одна непосредственно в городе, вторая — в Новогорном. Мы стали готовить документы, приводить площадки в порядок, и уже потенциальные инвесторы появились. — Кто, если не секрет? — Пока секрет, но инвесторы очень серьезные. Один из них хорошо известен и в Озерске, и на Урале, и в России в целом. — Новогорный когда-то был одним из самых красивых поселков в области, но потом стал приходить в упадок. Если одна из площадок разместится там, то поселок выиграет? — Поселок входит в состав Озерского городского округа. Мы уже говорили с депутатами о том, что Новогорному надо уделять больше внимания. Там есть Аргаяшская ТЭЦ, есть «Фортум», который довольно равнодушен к Новогорному. Площадка ТОСЭР, несомненно, даст толчок развитию поселка. — Сергей Кириенко, еще будучи главой Росатома, проводил на Южном Урале совещание, и речь тогда шла о трех ЗАТО, что могли бы претендовать на статус — это Озерск, Снежинск и Трехгорный. Что случилось с Трехгорным? — Вы меня провоцируете! — Ну, вы же работали в Трехгорном, руководили градообразующим предприятием. — В Озерске проживает около 90 тысяч человек, а в Трехгорном только 34 тысячи жителей. Плюс они еще не добирают по проектам вне периметра приборостроительного завода. Поэтому, возможно, пока неперспективно открывать ТОСЭР на территории Трехгорного. — У губернатора, кстати, имелись претензии к Озерску, связанные с тем, что не так быстро готовят нужные документы. Впрочем, и к Снежинску тоже. — Было такое. Борис Александрович приезжал в Озерск, торопил с проектом. Но мы как раз в тот момент существенно сдвинулись, сейчас вышли на геологические изыскания и проектирование. — А насколько важна роль областных властей в целом и губернатора, в частности, в продвижении таких площадок? — Глава региона смотрит дальше, понимая, что нужно занять работой высвобождающихся ядерщиков, что они никуда не должны уезжать и новые технологии будут развиваться. Борис Александрович хорошо работает и как лоббист. Когда в область приезжал президент Владимир Путин, в составе делегации был глава Росатома Алексей Лихачев, и наш губернатор говорил с ним об Озерске и Снежинске. — В одном из первых интервью Борис Дубровский полушутя заметил, что «солнце вращается не только вокруг ММК». Предприятия Росатома стали для него настоящим откровением. Вы почувствовали, что ему действительно интересны эти предприятия? — Очень интересны! ММК, конечно, большой, со всей инфраструктурой. Город в городе. Но и у нас на «Маяке» тоже все это имеется. И налогов мы платим много, и, самое главное, мы выполняем важнейшие государственные задачи. — Ваша госкорпорация, вероятно, единственная, кому было дано указание участвовать в политических процессах. Поэтому Росатом взял под контроль «запретки». В том же Озерске городом руководят бывшие менеджеры «Маяка». Насколько это оправдано? — Вы сами говорите, что компания государственная и мы во многом зависим от того, какая политика проводится. Действуем в интересах президента и правительства. Поэтому Росатому не все равно, кто руководит его городами. В Озерске до сих пор помнят, какая вакханалия творилась в период войны между мэрией и собранием депутатов! Городским же хозяйством никто не занимался. Да и период правления Евгения Тарасова нельзя забывать. Это было еще до моего переезда сюда, но и в Трехгорном были наслышаны о происходящем в Озерске. Так что со стороны представителей Росатома было правильным активно участвовать и в выборах депутатов в органы местного самоуправления, и в выборах сити-менеджеров. Сейчас Озерск, как и другие ЗАТО, возвращается к одноглавой схеме управления. Когда Сергей Владиленович переходил на работу в администрацию президента, приходилось читать в прессе, что он менеджер, а не политик. — Сейчас о Сергее Кириенко говорят как о сильном и эффективном руководителе. Но в 2005 году, когда его назначали руководителем госкорпорации, вы же не будете отрицать того, что к нему отнеслись с недоверием? — Конечно, отнеслись очень настороженно. Он же пришел сразу со своей командой, нам незнакомой. И мы, ядерщики, опасались, что будут приниматься решения, отличные от тех, к которым мы привыкли. Состояние дел в отрасли тогда было не самым лучшим. Хотя и не таким, как в 1996 году. — Это вы о том периоде, когда покончил с собой директор ядерного центра в Снежинске Владимир Нечай? В ноябре исполнилось 20 лет с той трагедии. — В 1996 году люди годами не получали зарплату. К 2005 году имелся только контракт, заключенный еще при Евгении Олеговиче Адамове с США, пошли «живые деньги». Надо сказать, что и с Румянцевым вроде бы нормально работалось. И вот пришла новая команда, жесткая. Сейчас у нас портфель заказов за рубежом на 100 миллиардов долларов. Налицо эффективность управления, продуктивность и результативность. — В Росатоме есть резерв управленческих кадров… Уже говорят о том, что Кириенко может этим резервом воспользоваться. — Этот резерв — настоящее достояние Росатома, его капитал, учитывая уровень образования, уровень подготовки, который постоянно надо совершенствовать. Ну, Сергей Владиленович не обязательно же всех за собой поведет, Росатому тоже люди нужны! Но кто-то, вероятно, будет востребован. — Михаил Иванович, согласились бы вы сменить должность и перейти на госслужбу? — Вообще-то мне нравится работать здесь, на «Маяке». Я решаю задачи, которые потребуется решать ещё лет 5-10, и ощущаю, что «Маяку» и Озёрску нужна моя помощь как руководителя и как человека, относящегося к делу так, как нужно. Поэтому мне здесь еще работать и работать, о какой-то другой работе я сейчас и не думаю. Но, если будет поручено еще кому-то помочь, то, наверное, придётся ехать и помогать. — Вы сейчас с таким азартом говорите о «Маяке». Вам легко дался переезд в Озёрск из Трёхгорного, где всё было отлажено? — Поначалу было нелегко. Но я думаю, что для нормального менеджера нужна смена места работы, что и произошло. Считаю, что необходимо руководителей ротировать, чтобы они каждые 5 лет новыми глазами смотрели на новое место, находили недостатки или места приложения своих сил. Что сейчас и происходит на «Маяке». — Возвращаясь к Росатому. Какой стиль управления в Росатоме? Сергей Владиленович был демократичен как руководитель или все-таки достаточно жесткий, с соблюдением регламента и дисциплины, как в армии, учитывая особенности отрасли? — Я считаю, что это некая такая мудрость или аксиома: умная любящая мать должна быть строгой. Сергей Владиленович — это такой руководитель, который действует жестко для достижения высоких целей и решения сложных задач. — А как же демократия? — Демократия?.. Демократия нужна не везде. Она, может, нужна, чтобы услышать все мнения. Но потом для исполнения нужна дисциплина. — Какие надежды у вас и какие прогнозы связаны с приходом нового руководителя Алексея Лихачева? Поменяется ли, на ваш взгляд, отношение Росатома к территориям присутствия? — Алексей Евгеньевич — умный, грамотный руководитель, который знает, куда вести отрасль. Я думаю, серьезно отношение не поменяется. Сам по себе Росатом — это бывший Минсредмаш, это некая школа, поэтому применяются лучшие практики из прошлого. Всё будет в развитии, будут появляться руководители, которые будут радеть за развитие городов. Я думаю, ЗАТО сейчас востребованы, и это видно. Это очаги знаний, умений и квалификации. Будем востребованы, будем развиваться, будем помогать нашей стране. — Когда Лихачев планирует посетить Озерск? — В Озёрске он будет в конце января — начале февраля. Он сам сказал, что хочет познать «Маяк», более того, он говорил, что будет здесь бывать часто.