В последнее время практически после каждого крупного оппозиционного митинга российские власти вновь вспоминают о необходимости работы с молодежью. Так было после митинга 26 марта, организованного Алексеем Навальным. Так происходит и сейчас, после митинга против реновации жилья, прошедшего в минувшее воскресенье в Москве. Глава Минобрнауки Ольга Васильева, например, заявила, что считает необходимым работать с протестной молодежью, «предлагая ей возможности для самореализации». Однако дальше таких разговоров и громких объявлений о предстоящем появлении разных экзотических молодежных движений типа «Юный следователь» дело у нашей власти не идет. В чем причина этого? Политолог Максим Жаров дает подробный ответ и на этот вопрос, и на вопрос: что делать? В последние годы власть панически боится ситуации, когда во главе даже провластных молодежных проектов находятся не бюрократы, а молодые пассионарии. Все руководители кремлевской внутренней политики последних десяти лет находятся под влиянием этого ложного стереотипа. Владислав Сурков, создавший десять лет назад целую плеяду ярких молодежных движений, таких как «Наши», «Россия молодая», «Новые люди», в конце концов отказался от поддержки их пассионарных лидеров. Участь большинства из этих пассионариев, как известно, незавидна. Пришедший на смену Суркову Вячеслав Володин последовал примеру своего предшественника и стал показательно выбивать из пассионарной молодежи, имеющейся в активе власти, всякое желание не то, чтобы заниматься политикой, но даже и думать о ней. В результате ежегодные молодежные форумы, такие как «Селигер» и «Территория смыслов», превратились в полную бессмыслицу. За последние годы мне не раз приходилось слышать от участников «Территории смыслов», что показательное «избиение» в конкурсных комиссиях подобных мероприятий искренних и пассионарных молодых людей неоднократно приводило многих из них к полному разочарованию относительно намерений власти. Искусственная «деполитизация» активной и пассионарной молодежи, проводившаяся в последние годы властью, в итоге нанесла самой власти значительный репутационный ущерб в молодежной среде. Последствия этой «деполитизации» будут сказываться еще очень долго. Одним из главных таких последствий является глубинное недоверие молодых людей с активной жизненной позицией к новым молодежных проектах власти, да и вообще к любым попыткам власти с помощью современных средств коммуникации привлечь молодежь на свою сторону. Более того, «деполитизация» молодежи имеет и электоральные последствия. Одним из таких последствий является значительное «полевение» молодежи. По данным свежего опроса ФОМ, 28 процентов молодых людей в возрасте от 17 до 34 лет считают, что им ближе социалистические убеждения. Данные других исследователей говорят о том, что среди современной молодежи растет запрос на справедливость. Конечно, к таким данным нужно относиться с осторожностью, поскольку современные молодые люди живут в мире социальных сетей. Включенность молодежи в онлайн-коммуникации в режиме 24/7 приводит к тому, что сегодня поколения Y (18-35 лет) и Z (14-17 лет) в своем социальном поведении невероятно пластичны и готовы постоянно подстраиваться под того или иного лидера мнений. В 7 часов утра самым популярным в соцсетях может быть Путин, а уже через полчаса таким лидером-«поводырем» может быть и Навальный. И в этом нет ничего необычного — просто такова сегодня специфика соцсетей. Высокая социальная пластичность современной молодежи приводит к тому, что все новейшие комсомолоподобные молодежные проекты власти вроде Российского движения школьников или движения «юных следователей» выглядят страшной архаикой, совершенно неадекватной реальности. Столь же страшно неадекватны и далеки от молодежи и попытки власти отвоевать у оппозиции рынок политического видео. Что делать власти с молодежью в таком случае? Прежде всего, перестать бояться молодых пассионариев. Перестать бояться, что молодежный лидер-пассионарий перейдет от сотрудничества с властью в оппозицию к ней. Примеры «перековавшихся» и «переобувшихся в воздухе» молодежных лидеров, переходящих как на сторону власти, так и в оппозицию, как раз и доказывают эффективность проводимой властью молодежной политики. Но не удивлялись ведь раньше тому, что из нацболов молодые лидеры переходили в «Молодую гвардию», а из молодежного «Яблока» некоторые попадали на работу даже в администрацию президента! Далее необходимо уйти от устоявшегося за последнее десятилетие подхода, согласно которому в области молодежной политики власти должны только и исключительно оберегать молодежь от экстремизма и радикализма посредством разного позитива, «волонтерства» и добрых дел. Последние годы в области молодежной политики Кремль ведет работу исключительно с «радикалами» (футбольными фанатскими группировками, неонацистами и «антифа») и «волонтерами» (объединения поисковиков, добровольных помощников престарелым и т. п.). Ставка на волонтерскую деятельность никак не отвращает основную массу молодых людей, обитающих в соцсетях, от радикальных идей. Волонтерские движения — это, как правило, узкие нишевые проекты, «клубы по интересам», в которые не попадают в подавляющем своем большинстве «хомячки» из соцсетей. Необходимо, отвечая на имеющийся сегодня у молодых людей запрос на справедливость, дать им возможность проявить себя на ниве борьбы с коррупцией. Пусть для начала только в соцсетях. Создать для них, например, квест-игру «Поймай коррупционера!». Ситуация, когда единственным борцом с коррупцией аудитории соцсетей представляется один Навальный, абсурдна. Ведь во многих регионах есть и другие, куда более авторитетные в реале, чем Навальный, пассионарные активисты-борцы с коррупцией. К тому же не обремененные двумя условными приговорами. Надо дать им проявить себя, сделать их известными всей стране, поскольку в рамках своего региона они и так уже достаточно известны. Фактически сегодня все концепты власти по работе с молодежью сконцентрированы в соцсетях. Поэтому не нужно больше никаких «новых комсомолов». Вот есть у «Единой России» комсомолоподобный МГЕР, но кто в последнее время (исключая политологов) что-то слышал о его деятельности? Отныне власти нужно просто работать с молодежью в соцсетях, отвечая на ее запросы. Хотят молодые люди защищать свою страну на информационном фронте? Нужно дать им возможность это делать, создав, например, молодежные кибервойска. Хотят молодые люди бороться в соцсетях с эпидемией «синего кита»? Пусть борются, пусть помогают правоохранителям. Однако непременным условием успеха подобных проектов и восстановления авторитета власти среди пассионарной молодежи должно быть только одно — эта позитивная деятельность должна быть публично одобряема властью. Никаких насмешек над теми, кто решился на этот раз поверить власти! Молодежи сегодня нужна «движуха»!