Проблемы в зоне «Х» добрались до молодежи. Сегодня даже совсем юные парни и девушки, ставшие жертвами моды, испытывают интимные проблемы, о которых боятся сказать старшим. Взрослое поколение не менее пугливо — обратиться вовремя к урологу, чтобы избежать серьезных проблем, опасаются даже самые храбрые мужчины. Проблема напрямую касается и их жен, и не только в сексуальном плане. Как оставаться уверенным в своем теле в любом возрасте и чего по-настоящему стоит бояться — рассказал в интервью «URA.RU» заведующий урологическим отделением «Дорожной клинической больницы» в Екатеринбурге, кандидат медицинских наук Яков Бершадский. — Многие имеют очень наивное представление об урологии, потому и вопросы будут соответствующими. Почему боятся похода к урологу, и как преодолеть этот страх? — Боятся потому, что не знают, это раз. Во-вторых, начитавшись Интернета, где пишут, как правило, только негативные отзывы про эти процедуры, у них возникает ощущение страха. Я так скажу: любая медицинская манипуляция, если она выполняется правильно и профессионально, не будет приносить серьезных страданий. Бояться не стоит. Например, многие женщины, которые приходят к нам, боятся осмотра мочевого пузыря. То, как делаем его мы, это абсолютно не больно, не страшно, все уходят счастливые и довольные. — Правда, что бешеный ритм городской жизни плохо сказывается на мужском здоровье? — Естественно, с точки зрения урологии, гиподинамия, неправильное питание, употребление того, чего не надо — это одни из причин болезней предстательной железы, образования камней в почках. И думаю, что наш генофонд постепенно меняется, и то здоровье людей, которое было в деревне 50 лет назад, сейчас, к сожалению, встречается уже очень редко. Иногда к нам приходят 90-летние пациенты, которые говорят: «Я вообще в первый раз пришел в больницу». Такие бывают, это всегда вызывает бурные аплодисменты, потому что эти люди действительно уникальны. — Камни в почках действительно требуют сложнейшей и болезненной операции? Ходят слухи, что врачи хранят коллекцию всего того, что извлекли из организма пациентов. — Коллекции есть у пациентов, потому что мочекаменная болезнь — заболевание хроническое. Однажды возникнув, оно никуда не девается. Врачи камни не хранят, мы их, как правило, отдаем после операции. Это не какой-то ритуал: пациенты должны отнести их в химическую лабораторию, узнать состав, чтобы принимать потом меры профилактики. Когда я был студентом, в старых больницах видел выставки булыжников в урологических отделениях. Сейчас мы такого не делаем. И, в конце концов, пациент к нам приходит, чтобы избавиться от камня, и, как доказательство нашей деятельности мы этот камень ему торжественно вручаем. И удалять не больно, мы это делаем под наркозом. Несколько месяцев назад удалили камень, какого я не видел в своей жизни. Булыжник такой, размером 10 на 10 сантиметров. Человек с ним ходил десятки лет без особых жалоб. Это было обнаружено, камень весил полтора килограмма, когда мы его из почки удалили. Такие случаи редко бывают, но они всегда остаются надолго в памяти. — Некоторые поражаются, как мужчина в трезвом уме может пойти учиться на уролога. Вас не смущают такие грубые вопросы? — Чтобы стать совершенным в урологии, наверное, и всей жизни не хватит. Как говорили древние: «Мочеиспускание — это единственный акт удовольствия, который можно получить бесплатно». Поэтому мои учителя говорили, что мочиться все хотят хорошо. И эта профессия носит определенную популярность именно из-за этого. На самом деле, в медицине очень много интересных специальностей, но урология стоит немного особняком. Когда люди говорят о базовых функциях организма, все почему-то забывают о системе мочеиспускания. Но урология — это в некотором смысле элита медицины. Потому что хирурги и терапевты имеют об этих вещах очень поверхностное представление. В ходе наших конференций мы пытаемся объяснить им особенности, но многие даже не представляют, что такие вещи вообще бывают. Второй аспект — это то, что, если убрать онкологию и камни, то все остальные урологические болезни не смертельны, но они снижают качество жизни пациента. Самое частое, от чего страдают, это недержание мочи. Это неприятно для пациента и его окружения. К нам обращаются и те, кто страдает 20-30 лет, а мы избавляем их от этого. Поэтому интерес к работе существует. — Что вас как врача удивляет в человеческом организме? — Меня всегда будет поражать его природное совершенство. Есть какие-то внутренние, иногда необъяснимые механизмы, которые приводят человека к выздоровлению. Мы думаем, что его организм уже не способен справиться, но это само собой, даже порой без нашего лечения, происходит. Второе — его универсальность с точки зрения борьбы с какими-то проблемами. В этом все единоначалие нашего организма. Уролог, как правило, лечит не только почку, но и все тело, как и врачи других специальностей. — В фильмах, сериалах и книгах о медиках одни специалисты всегда враждуют с другими. Против кого дружите? — Честно, не сталкивался с таким. Урологическое братство отличается единством. Редко в какой другой врачебной специальности можно найти такое доверие. Мы практически все друг друга знаем и активно общаемся. И между регионами дружим — с Челябинской, Тюменской областями, Пермским краем. На нас порой смотрят с завистью. — Как вы относитесь к попыткам ввести сексуальное образование в школах? Оно бы облегчило вашу работу? — Я, честно говоря, сам сталкиваюсь с этой проблемой. Одна из моих дочерей уже старшеклассница и задает все эти вопросы, но ей есть с кем это обсудить. Конечно, какое-то преподнесение информации в плане интимных отношений необходимо. Но оно должно быть не в виде нравоучений и морали, а в более доступной форме. На самом деле, наши дети уже знают об этом больше, чем мы сами. Но они всю информацию выуживают не из тех источников, откуда им надо получать. Второй момент — встает проблема инфекций, передающихся половым путем, которые наиболее часто возникают у подростков. Это воспалительные заболевания, это циститы у девушек. Наверное, пациентов с этими проблемами тогда было бы меньше, количество абортов среди молодежи уменьшилось бы, как и количество ранних беременностей. Мне категорически не нравится то, что происходит в западных странах, где все это пущено на какой-то извращенный уровень доступности, когда ребятам в детском саду начинают показывать и рассказывать о сексуальных отношениях. — Сейчас в моде и молодежи зауженные джинсы и пирсинг. Это вредно? — Пирсинг точно безвреден в плане урологии, а вот ношение зауженной одежды, различных облегающих тонких штанов, особенно в холодное время года, — это путь к воспалительным заболеваниям. Весна, поздняя осень и не очень холодная зима — наш «хлебный период», потому что количество пациентов возрастает в разы. Особенно это касается юных девушек, которые, ради подчеркивания собственной красоты, пренебрегают банальными правилами. Что надо тепло одеться, что надо вовремя раздеться. Потом они все оказываются у нас. То же самое касается и молодых людей, которые ходят зимой в тонких джинсах и кроссовках. — В Исети тоже опасно купаться? — Купаться опасно везде, где есть холодная вода. Лучше вообще туда не лезть. Но, если люди «моржи» и занимаются этим профессионально, то это другая ситуация. Дело не в Исети, а просто в том, что переохлаждение в неподготовленном для этого организме вызывает проблемы. А Исеть у нас такая же грязная, как и все остальные водоемы. — Какая требуется профилактика молодым людям? — Если нет жалоб, молодым людям вообще можно не ходить к урологу. А когда появляются, их нужно критически оценивать. В этом плане Интернет я считаю злом, потому что там очень много откровенного вранья, а люди, когда у них что-то заболевает, в первую очередь заглядывают туда и сами себе назначают лечение. Это категорически неправильно. К урологу надо идти, когда есть нарушения мочеиспускания либо есть проблемы болевого характера. Это касается пациентов до 40 лет. Все, что дальше — обязательно нужно раз в год посещать врача, особенно это касается мужчин. Заболевания нужно выявлять на ранней стадии, когда их возможно излечить. Лучше выявить камень, когда он спокойно лежит в почке, и вылечить его, нежели когда он сдвинулся, и человека с криками, с воплями, с сиренами везут куда-то в больницу, и начинаются не очень приятные мероприятия. — Крылатое выражение «стоит, как почка» имеет отношение к реальности? Ими торгуют в России? — Я даже скажу больше: нам периодически звонят пациенты и предлагают продать почку. Поэтому, видимо, это где-то все-таки существует. Но, естественно, такими вещами мы не занимаемся. В масштабах Екатеринбурга такого рынка не существует. А по законам Российской Федерации прижизненное донорство возможно только между кровными родственниками. — Сколько подобных учреждений в городе? Как конкурируете с небольшими медицинскими центрами? — Мы с ними не конкуренты, потому что мы занимаемся стационарной помощью. Стационаров, оснащенных на таком уровне, как мы, в нашем городе от силы еще два. Пациенты выбирают нас не только по отзывам о врачах, а в том числе по условиям пребывания. Этим наша клиника кардинально отличается от других. У нас нет толпы народа, есть элементы индивидуального подхода. У врачей и медперсонала есть время уделить внимание каждому. В отделении всего 20 коек, в среднем люди пребывают здесь от трех до пяти дней. Все это сочетается с достаточно гуманными ценами, существует и бесплатная медицина, мы работаем в системе ОМС. Пациенты, которые приходят сюда лечиться, в том числе бесплатно, уходят с широко раскрытыми глазами, потому что они видят совсем другую медицину, в отличие от того, с чем сталкиваются в области. К нам очень многие приезжают из соседних регионов, потому что здесь замкнутый цикл лечения мочекаменной болезни. Мы можем применять несколько технологий одновременно, таких клиник единицы в нашей стране, не то что на Урале. Нам есть чем похвастаться и гордиться. Опять же — использование лазера в урологии. На сегодняшний день есть только две клиники в Екатеринбурге, где эта технология представлена. Одна из них это мы. — Приходится ли вам «подчищать хвосты» за конкурентами? — Нечасто, потому что мы все работаем по единым понятиям и стандартам, читаем одни книжки. Но бывают ситуации, когда в других клиниках применяют не совсем адекватную тактику, переоценив свои возможности. И тогда пациенты приходят к нам. Опять же у нас нет проблемы очереди, как у других, где лист ожидания — несколько месяцев. У нас пациент ждет каких-то сложных операций максимум 3-4 недели. А на простые — особо даже и очереди-то нет.