Экс-министр финансов, а ныне глава Комитета гражданских инициатив и руководитель Центра стратегических разработок приехал в Екатеринбург, чтобы принять участие в работе Международной промышленной выставки «Иннопром-2017» и прочитать лекцию об экономическом развитии России в Ельцин Центре. Между мероприятиями ведущий экономист ответил на вопросы информагентства «URA.RU». — Ваше отношение к городу, где проводится «Иннопром»? — Мне очень нравится бывать в Екатеринбурге — это третий или четвертый город в стране по продуктивности, масштабу, креативности. Мне приятно находиться здесь. Я еще буду приезжать: у нас здесь будет целый ряд проектов, в том числе моего фонда, Центра стратегических разработок. Мы встретились здесь с инициативной группой Комитета гражданских инициатив и обсудили самые острые вопросы, которые, на взгляд коллег, существуют и в области, и то, что важно для России в целом. Мы больше двух часов говорили об этом со специалистами. Так что можете считать, что в Екатеринбурге пишется стратегия страны. — Какие конкретно «больные места» видите вы и ваш Комитет гражданских инициатив? — Проблемы сельского хозяйства, которые есть у сельхозпроизводителей: нехватка техники, высокие цены на ГСМ, высокие тарифы вывоза. Очень много сел, которые остались без производства, а люди — без работы. У коллег есть идеи, как сегодня двигаться дальше. Много обращений по теме ЖКХ, по проблемам, связанным с управляющими компаниями и ТСЖ, высокими ценами, непрозрачностью работы УК. Волнуют проблемы застройки на незаконных местах, где это мешает здоровью и комфорту населения, непрозрачные правила застройки, нестыковка градостроительных норм. Нам нужно повышать роль преподавателей в университетском образовании и их участие в управлении вузами. Когда-то это было, но сейчас другая тенденция — усиление административного управления университетами, а это уменьшает академические свободы, творчество, инициативу. Затем проблема пенсионеров: у нас стареет население, нужны более серьезные государственные меры, например, по созданию и улучшению пансионатов для престарелых. Надо, чтобы это было качественно, достойно, чтобы люди получали медицинскую помощь. Много инициатив, связанных с материнством, детством. Наконец, есть вопросы к работе правоохранительной системе, прежде всего, миграционных служб: тем, кто хочет работать, недостаточно быстро оформляются документы, и эти люди месяцам не могут получить статус для работы. Мы провели исследование о том, как работают сотрудники полиции, как идет учет преступлений, где они привирают. Когда глава государства посмотрел на результаты, ему не все было приятно. После я трижды говорил с президентом и не раз — с генпрокурором: мы нашли указ президента, который не исполнен — не введена система достоверной отчетности по преступлениям. Каждое силовое ведомство подает отчет, но не рассказывает, что «потеряло». С этого года с нашей подачи начался пилотный проект по учету преступлений в стране. Начинается все с того, что оперативник или участковый на рабочем месте заводит в базу данных жалобу или информацию о преступлении, и оно уже из базы не выпадает. И в онлайн-режиме попадает на верхний уровень: все видят, что происходит. Мы можем видеть криминальную ситуацию и ее изменение в реальном времени по всей стране. Сейчас проект идет в нескольких регионах. — Почему три раза пришлось заходить к президенту? — Силовые структуры не хотели открываться. Но теперь будет создана большая база данных, по которой можно анализировать, что происходит с преступлениями в стране по любому признаку (времени, возрасту, регионам и т. д). Цифровизация и работа с большими данными вообще открывают много возможностей. Мы сейчас работаем в одной связке с Министерством связи, подготовили программу, которую президент одобрил на прошлой неделе. Эта программа, конечно, еще сырая, но ее задача — изменить ситуацию в масштабе страны. Если получится — будет «революция». К сожалению, она влечет за собой высвобождение части людей, которые занимаются какой-то рутинной работой, переписыванием бумажек, возможно, сократятся какие-то уровни управления. Зато существенно повысится эффективность госуправления. Мы разработали систему реформирования системы управления, представили ее президенту — он дал поручение, в мае создал рабочую группу. Дело в том, что много полезного из того, что Путин говорит, потом не воплощается. В том варианте стратегии, которую мы представили, главная часть — перестройка госуправления. Не будет она работать — все остальное будет также выполняться процентов на 50, а где-то и меньше. Как создать систему, чтобы президент всегда на всех уровнях отслеживал то, чему больше должно уделяться внимание, а не так, как сейчас — текущие ситуации, спонтанные поручения. По сути, он своими поручениями пытается закрыть неэффективность работы всей системы. Мы проанализировали все поручения, как они исполняются, как плодятся функции государственного управления. С 2003 — 2004-го в два раза увеличилось число функций у государства! Они приписывают себе и проводят это через законы — якобы это должно помочь, но сильно растет бюрократия. Сейчас мы с «Открытым правительством» начинаем новый «пилот» по «разгрузке» правительства по самым «тяжелым» направлениям: Госпожнадзору, Роспотребнадзору. — Ваши отношения с первым лицом государства меняются: он то приближает вас к себе, то отдаляет, то наделяет полномочиями, то забирает функции. А сейчас как бы вы охарактеризовали характер своих отношений с Путиным? — Когда я уходил с госслужбы, президентом был другой человек, и мой конфликт с тем президентом сыграл свою роль. А с Владимиром Владимировичем у меня всегда были деловые отношения. Они и сейчас такие.