Громко формируемый музейный комплекс Тюменской области ответил всем оппонентам. Весной вокруг нового здания вспыхнул скандал: сотрудники музея ИЗО утверждали, что бесценные экспонаты могут быть навсегда утеряны из-за варварского переезда и плохих условий хранения. Музей ответил по-тюменски: выждал, пока основной шум уляжется и, опираясь на формальный повод (73-летие создания Тюменской области), объявил о нескольких экскурсиях, на которых любой желающий сможет увидеть все своими глазами. Экскурсия не бесплатная: вход — 200 рублей. Минут за десять до начала к группе присоединяются эксперт ОНФ Татьяна Леонгард и искусствовед Елена Козлова-Афанасьева, и это значит, что наш поход будет уже не только для обывателей. Сотрудницы музея поясняют, что группы формировали по 10 человек, поскольку фондохранилище в принципе не предназначено для массовых визитов — большой толпе там просто не поместиться. «Но если придет чуть больше — не беда, отказывать не будем», — успокаивают они. Перед началом всех просят отключить вспышки на фотокамерах и объявляют, что снимать можно не везде. Впрочем, за время экскурсии съемку не запретили ни разу. Музейные фонды, которые в новый корпус перевезли из музея ИЗО и здания Спасской церкви, разместили на трех этажах. Нам показали второй, где, в частности, оборудовано помещение для хранения документов — специальный зал с длинными рядами металлических шкафов. Самому юному участнику похода экскурсовод разрешила покрутить огромную ручку и раздвинуть стеллажи. «Для разных видов материалов существуют свои требования хранения, для каждого поддерживается свой особый температурно-влажностный режим, — сообщает экскурсовод. — Обеспечивается это все системой вентиляции и системой регулирования температурно-влажностного режима». Документы, которые многие годы лежали в Спасской церкви, теперь аккуратно разложены по полочкам. Правда, подробно изучить старинные записи не удалось: экскурсовод показала лишь неплохо сохранившийся фотоальбом одной из тюменских семей, а на столе были разложены многочисленные грамоты и награды, полученные за долгие годы Тюменской областью. Помещения нового здания достаточно большие, коридоры широкие, на потолках и стенах установлены многочисленные датчики и световые табло. Пройти за любую дверь можно только при помощи магнитной карты-пропуска, пока дверь не закроется — громко звенит зуммер. За группой неотступно следует охранник. Следующий зал — коллекция деревянной мебели, перевезенная из музея ИЗО. Шкафы, комоды, диваны, школьные парты и прялки, древние окованные железом сундуки и огромные зеркала гости, которым за тридцать, осматривают с чувством ностальгии: за такими деревянными партами, к примеру, многим довелось сидеть в школе. «Отличные были парты, очень удобные, не то, что теперь», — сетует одна из экскурсанток. На экспонатах прикреплены бирки с номерами и информацией, мебель аккуратно расставлена на стеллажах. Когда экскурсовод предлагает перейти в другой зал, к ней подходит Елена Козлова-Афанасьева: — А где коллекция дерева, перевезенная из музея ИЗО? — интересуется она. — Вот она, — обводит рукой зал экскурсовод. — Но ведь здесь только мебель. А там были уникальные экспонаты, резные наличники. Экскурсовод объясняет, что все в одно помещение не вошло, и заверяет, что с экспонатами все в порядке, они хранятся в других залах на этом же этаже. Правда, в эти залы сейчас попасть нельзя. Третий зал — с произведениями изобразительного искусства. Здесь тоже царит образцовый порядок. На потолке горят ряды светильников, небольшие окна — без штор и жалюзи. Татьяна Леонгард шепотом сообщает мне, что световой режим нарушен: окна должны быть закрыты от дневного света. «Датчики не работают», — добавляет она, поясняя, что индикаторы на них не горят. Экскурсовод между тем рассказывает о картинах Брюллова и Айвазовского — на первом стеллаже размещено несколько полотен, остальные скрыты за металлическими решетками. Экскурсанты бродят по залу, пытаясь заглянуть в узкие проемы между стеллажами и увидеть шедевры живописи. После рассказа о полотне Кандинского и селфи на его фоне экскурсоводы объявляют: все. Гости нехотя выходят из зала. В коридоре между тем небольшой конфликт. Одна из экскурсанток интересуется, почему показали лишь мизерную часть коллекции музея ИЗО. Музейщики оправдываются: изначально мероприятие было заявлено как экскурсия по фондохранилищу, а не по выставочным залам. Атмосфера накаляется, несколько минут разговор идет на повышенных тонах. Уже на улице выясняется, что Ирина — так зовут экскурсантку — приехала в Тюмень в командировку из Новосибирска и специально задержалась для того, чтобы сходить с дочерью в тюменский музей ИЗО. Настояла на этом ее знакомая, которой несколько лет назад довелось увидеть там коллекции — в частности, русского искусства. «Я была просто потрясена тюменским музеем, — рассказала сама женщина. — Очень хотела показать музей Ирине. Но оказалось, что музей из прежнего здания переехал. Я увидела, что будет экскурсия по фондам и рассчитывала, что нам покажут коллекцию. В итоге увидели только картину Брюллова». «Отдали почти полтысячи рублей, потеряли время, — говорит Ирина. — Почему нельзя было показать фонды так, как это делают в Эрмитаже?». Женщины неприятно удивлены тем, что в новое здание музейного комплекса привезли фонды сразу из нескольких музеев Тюмени. «Где они будут их выставлять? Очень хочется попасть на экспозицию и увидеть наконец коллекции живописи. Когда у вас будут полноценные выставки?». Елена Козлова-Афанасьева пожимает плечами: новое здание, объясняет она, изначально строили только под краеведческий музей, помещений для экспозиции всех привезенных фондов там не хватит. Да, музейщики объявили, что следующий день открытых дверей собираются устроить уже в сентябре — но там вновь будут показывать только фондохранилища. В итоге новосибирские гостьи спешат в музей-усадьбу Колокольникова, где можно увидеть три полотна Айвазовского, и обещают, что в следующий визит в Тюмень обязательно зайдут в музейный комплекс в надежде попасть на полноценную экспозицию живописи. По лестнице между тем спешит новая группа экскурсантов, желающая побывать в скандально известных фондохранилищах.