Человек, чья судьба оказалась неразрывно связана и с Екатеринбургом, и с Севастополем, живет на Урале на птичьих правах: из-за потерянных документов и судебной бюрократии он стал никем. По решению суда его в любой момент могут отправить на Украину, паспорт которой был его последним документом. Там его ждут застенки: из СБУ ему уже звонили. О Евгении Тыченко мне рассказали юристы: «Этому человеку срочно нужна помощь: он боролся за присоединение Севастополя к России, а теперь его хотят депортировать на Украину». После короткого телефонного разговора Евгений приехал к нам в редакцию — вместе с гражданской женой Ларисой. «Спасибо, что позвали — мы уже не знали, к кому обратиться, — говорит она. — Женю надо спасать, украинскую тюрьму он не переживет». За чашкой чая они рассказывают о необычной судьбе севастопольского уральца. — Родился я в Одессе, но, когда мне было лет 8-9, семья переехала в Крым, и вся моя дальнейшая жизнь была связана с Крымом: я провел там детство, юность, у меня там похоронен отец, там живет моя мать, дочь, сестры — вся родня, — рассказывает Евгений. — На Украине у меня вообще никого нет. В конце 80-х я прошел войну — был участником боевых действий на Северном Кавказе. Имею контузию, легкие ранения, в 90-м демобилизовался. Устроился в пароходство, ходил в море. В 1991-м, когда распался Советский Союз, мы вдруг стали гражданами Украины: нас просто принудили к этому (хотя сам я никогда не отрекался от советского гражданства). У меня было собственное предприятие: занимался строительством, был генподрядчиком «Донбасстрансгаза» — строил для его сотрудников пансионаты, дома отдыха на берегу Черного, Азовского морей. Так что Донбасс — это часть моей жизни, многих людей оттуда хорошо знаю, в том числе тех, кто там сейчас… — На Урал как попали? — Переехал в 2002 году по семейным обстоятельствам и остался здесь. Был замдиректора Фонда по поддержке малого бизнеса в Краснотурьинске, потом уехал на север, долгое время работал в «Советсклеспроме». Когда его руководитель Юрий Краев ушел в правительство ХМАО, московские инвесторы свернули наши программы, и я занялся частным бизнесом — опять же строительством. Потом у меня сложилась непростая ситуация… возбудили дело по мошенничеству. — Что вы сделали? Создали «финансовую пирамиду»? — Строил дома: у меня был цех по производству деревянных домов. В какой-то момент я немного отошел от дел, занялся, как мне казалось, более важными делами, оставив бизнес на помощников. Они начудили, а отвечать пришлось мне как единственному владельцу и директору. Насколько мог, я решал проблему: погасил часть долгов. Дело «соплями склеено», но кому-то очень хотелось довести его до конца, и это удалось. Виновным я себя не признал и не считаю. Но это будет потом. А в феврале 2013-го, когда начался Майдан, я понял, что ситуация там нездоровая. Кожей почувствовал, что мне надо находиться там, и в начале марта 2014-го вернулся в Севастополь. Потому что там мои близкие, моя семья. Попал не сразу: мать сказала: «Ни в коем случае не вздумай ехать поездом Екатеринбург — Симферополь: когда переезжаешь украинскую границу, ходят по вагонам, проверяют прописку, и если ты крымчанин или севастополец, могут забрать». Я решил поехать через порт «Кавказ». Там я столкнулся с проблемой: украинский паспорт у меня к тому моменту оказался просроченным: 45 мне уже исполнилось, а фотографию не вклеил. С консульством Украины я перед этим пытался общаться на эту тему, но бесполезно. Тогда я пришел в ФМС города Темрюка (Краснодарский край), объяснил ситуацию, мне сказали: «Раз ты крымчанин, мы тебе поможем». На следующий день они привели меня в суд и судья выписал мне штраф, по-моему, две тысячи. — За что оштрафовали? — За нарушение миграционного законодательства: просроченный паспорт недействителен! Сделали мне отметку, оформили добровольный выезд и сопроводили меня до границы. 12 марта я уже был дома. За пару дней разобрался в ситуации (у меня же там с детства друзья-знакомые) и сразу же — в отряды самообороны. Наша задача была оберегать наши семьи, дома — мы стояли на блок-постах, патрулировали улицы. Потому что провокаций была тьма-тьмущая. — Провокации со стороны кого? — Украинских радикалов, скажем так. В основном, это была молодежь, но с тараканами в голове. Разумеется, приезжие. Понимаете, севастополец — это определенный склад ума, это люди, которые до фанатизма преданы своему городу, своей стране, невзирая ни на что. Недовольные, конечно, и среди них есть, но их процент мизерный. Потом прошел референдум, и в конце апреля — в мае отряды самообороны распустили. Кто-то поехал в Донбасс, у меня тоже было желание, но в тот момент мама очень болела, и я не решился. Остался в Севастополе, начал потихоньку налаживать жизнь, бизнес. А в это время в Свердловской области крутили мое уголовное дело. В декабре 2014-го за мной приехали. В апреле 2015 года я получил 4 года по 159-й статье «мошенничество». Апелляцию я выиграл, практически все иски от себя убрал, срок тоже скостил — мне осталось отсидеть меньше года, и провел их в местах лишения свободы. — Где отбывали? — Здесь, в Верхотурье, 53-я колония. За время отбывания взысканий не имел, наоборот, были поощрения. Я рисую неплохо, меня это сильно выручало: рисовал и для администрации, и для блатных наших. Нормально, короче, отсидел, спокойно, без заморочек. А перед освобождением я получаю уведомление о нежелательности пребывания на территории России. — Вы не получали российское гражданство? — Когда я жил на Урале и на севере, у меня был вид на жительство. Он заканчивался в 2015 году, и я хотел как раз, когда срок будет подходить, подать на гражданство. Я бы его спокойно получил, но тут начались все эти события. — А в Севастополе? Там же в 2014-м всем выдавали российские паспорта? — Вы не представляете, какой там был ажиотаж по этому поводу! В Севастополе — просто безумный, когда несколько сот тысяч человек пошли получать паспорта. Референдум был 18 марта, а моя мама получила паспорт только 21 мая (при том, что она пенсионерка, и у нее есть время ходить по очередям и стоять в них) А дочь получила паспорт 13 июля. У меня вообще целая история получилась с паспортом. Тогда же, в марте 14-го года, по приезде в Севастополь я пошел в паспортную службу решать проблему с просроченным паспортом. Мне сказали: «Оставляйте». Потом события стали нарастать, как снежный ком. А после референдума паспортные столы и вообще все госорганы в Севастополе не работали — их просто не было: тех, кто был причастен к украинским структурам, уволили, вместо них приехали сотрудники из Краснодарского края. Я прихожу в паспортный стол, а мне говорят, что моего паспорта нет. А в начале лета — звонок из Украины: «Ваш паспорт находится в ГУВД г. Киева, вы должны немедленно приехать, получить его. Я говорю: «Я к вам не поеду», я ведь не совсем сумасшедший! Через несколько дней — опять звонок, но уже другим тоном, с угрозами. Где-то с месяц эти звонки продолжались. Я особо не расстраивался — думал, все равно докажу свою принадлежность и получу российский паспорт. Но тут случилось мое задержание. В августе 16-го, когда заканчивался срок в колонии, мне пришло уведомление о нежелательности пребывания меня на территории РФ. Я начинаю бить во все колокола: пишу в разные инстанции, в Замоскворецкий районный суд (по юридическому адресу Минюста) — ни ответа, ни привета. В декабре 2016-го после освобождения меня встречают и сопровождают в ЦВСИГ (Центр временного содержания иностранных граждан) Екатеринбурга. Я пытаюсь объяснить, что мне там не место, доказать, что все мои родственники живут в России, что на Украине у меня никого нет, но меня никто не слышит. Наоборот, у меня сложилось впечатление, что меня с каким-то маниакальным упорством пытаются выдавить отсюда. — Кто пытается? — Суды, полиция. Я прошу их не подходить формально — разобраться в моей проблеме по существу, но меня не хотят слышать — действуют просто по шаблону. Кстати, в центре были разные люди, в том числе те, кто за Украину, они рвались туда. И все, кто приезжает туда отсюда, особенно вот с таким прошлым, как у меня, попадают в поле зрения Службы безопасности Украины. Они еще здесь нас отслеживают. И те, кто уезжал, всех нас сливали. Мне даже звонили на мобильный из СБУ! И я знаю, что если, не дай Бог, попаду туда, живым мне оттуда точно не выбраться. — Как обстановка в центре для мигрантов? Это тюрьма? — Я бы сказал, евротюрьма. Руководитель Юдаев — мужик правильный, с ним можно решать вопросы. Но он отвечает только за содержание (оно там нормальное), а вот что касается юридической службы, сопровождения мигрантов, то для этого ничего не делается. За полгода, что я там находился, меня только «завтраками» в суде кормили. Позиция суда меня просто убивает: они вообще не слышат, что мы говорим. По моему делу должны были быть запросы на Украину — ничего не было сделано. Я просто сидел. Приходили проверяющие, одна женщина-полковник сказала: «Ничего, посидишь пару годиков, и мы тебя отпустим» (держать дольше не имеют права). Я говорю: «Что значит, посидишь два года? За что?» Срок содержания в ЦВСИГе мне продлили до 1 мая, затем еще, но, к счастью, вмешалась прокуратура Октябрьского района, которая обжаловала это решение (уж не знаю, кто ее подтолкнул). Благодаря этому обращению прокуратуры я и оказался на свободе 26 мая. Теперь продолжаю судиться, доказывая, что я фактически являюсь гражданином Российской Федерации. — Есть уже какое-то решение по этому делу? — Оно рассматривалось в Октябрьском суде Екатеринбурга (еще когда я находился в центре). Судья Киямова. Изначально она вообще не хотела брать во внимание никакие мои аргументы, поскольку все это было только на словах. Сказала, что надо опросить таких-то, снять показания с тех-то — собрать доказательства о факте моего пребывания в Севастополе во время референдума. Мой адвокат был в поездке на юге России и специально поехал в Севастополь, снял показания с моих родственников, знакомых, соседей, что я действительно был там во время событий весной 2014-го. Снял копии паспортов моей матери, дочери. Потом моих родственников и знакомых вызывали в суд в Севастополе, где их опросили. Но 28 июня суд принял решение отказать мне в предоставлении гражданства России и о необходимости моей депортации. Это решение мы вместе с моим адвокатом обжаловали — вчера я подал в облсуд апелляционную жалобу. — На самом деле краснодарский суд уже выносил решение, которое признает его гражданином России, — вклинивается в разговор гражданская супруга Евгения Лариса, показывая документ. В нем черным по белому написано: «Тыченко …. являлся гражданином Российской Федерации» (основанием для признания у Тыченко российского гражданства суд называет Договор между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в состав РФ двух новых субъектов — Крыма и Севастополя, так как в момент событий Тыченко находился в Севастополе, а о желании сохранить гражданство Украины не заявлял — прим. ред.). Документ датирован еще 2014 годом. — Откуда взялось это судебное решение? — Прокуратура Темрюкского района опротестовала тот штраф, который наложили на меня, когда я пересекал границу. Краснодарский краевой суд признал незаконным этот штраф, поскольку я являюсь гражданином России — 25 марта 2014-го прямо в суде это признали, — поясняет Евгений. — Но почему-то это решение краснодарского суда свердловскими судами не воспринимается. — Какие документы у вас есть? По документам вы сейчас кто? — Никто. У меня есть военный билет, свидетельство о рождении и справка об освобождении, все. И ксерокопия украинского паспорта, который был у меня раньше, просроченный. — По этим документам вы можете куда-то поехать? Например, в Севастополь — там получить паспорт? — В одну сторону, наверное, смогу. Но я здесь начал это дело, и хочу здесь довести его до конца. — По последнему решению суда вас могут депортировать? — Я сейчас живу на птичьих правах. В любой момент ко мне могут прийти представители ФСМ с судебными приставами, взять меня под белы рученьки, запихнуть в самолет и отправить на Украину. Хотя я всем пишу и кричу о том, что это прямая угроза моей жизни и здоровью. Там меня запечатают в подвалы, из которых я никогда в жизни не выберусь. Со мной вообще разговаривать не будут, кто я для них такой — севастопольский сепаратист? Я не из робкого десятка, но было бы жалко бездарно там сгнить… Комментарий адвоката: «Человек попал в очень странную ситуацию, — сказал «URA.RU» защитник Евгения Тыченко Роман Качанов. — В силу федерального конституционного закона о присоединении к России двух новых субъектов РФ (Республики Крым и города федерального значения Севастополь) и договора между Российской Федерацией и этими двумя субъектами Тыченко должен получить гражданство России. Он от него не отказывался, более того, хотя он и с украинской фамилией, он участвовал, с его слов, в самообороне Крыма — юридическое подтверждение этих фактов, я надеюсь, к апелляционному рассмотрению будет им представлено. И вся уникальность ситуации в том, что этот человек признан нежелательным на территории России. Если бы он был признан судом гражданином России, то решения о нежелательности пребывании на территории РФ и о депортации автоматически бы аннулировались. Но пока этого нет, решение о его депортации действует, и его действительно могут депортировать в любой момент на Украину. Все наши надежды — на суд апелляционной инстанции. Он должен рассмотреть дело об установлении факта, имеющего юридическую силу, а именно факта постоянного проживания Тыченко в Севастополе (тут каждое слово важно) в 2014 году. Именно с постоянным проживанием российское законодательство связывает предоставление жителям полуострова Крыма гражданства Российской Федерации».