Чем меньше времени до премьеры фильма «Матильда», тем накаленней обстановка: после серии поджогов, инициированных противниками ленты Алексея Учителя, в кинотеатры стали приходить письма с угрозами, за которыми стоят православные секты. Как относится к ним церковь, кто виноват в происходящем, как РПЦ проморгала поджигателя из Екатеринбурга, посещавшего храм — вопросов к церкви много. Встретиться с корреспондентом «URA.RU» и ответить на них Екатеринбургская епархия поручила отцу Петру (Мангилеву) — священнику и историку-религиоведу. Первый вопрос — его отношение к к поджогам. — Церковь не поддерживает экстремизм, — заявляет отец Петр. — Главный метод церкви — это слово, убеждение. Силовые методы — это не церковные методы воздействия. Это и мое личное мнение, и мнение епархии. — Почему же те, кто считают себя православными, совершают такое? — Наша эпоха — эпоха большой религиозной безграмотности. Когда человек решается на экстремистские действия, он должен согласовать это со своей совестью — и он подключает какие-то мотивы, которые не являются религиозными, но он выдает их за таковые, объясняя, что они имеет возможность так поступить. Это не обязательно связано с религией: жестокость и террор в истории нашей страны оправдывались светлыми идеалами. Но евангельское учение принципиально против такого подхода, агрессивное действие — это против Христовой веры. — Тогда кто виноват? — Художник, который пытается решать свои художественные задачи, несет ответственность за то, как отзывается его слово. Видя напряженность жизни, давать художественную интерпретацию событий, которая может быть болезненной? Это ведь было не принципиально с точки зрения его художественного замысла! Вообще, кино как средство донесения сведений об историческом прошлом у нас в стране мало задействовано. За рубежом есть хорошие, качественно снятые фильмы, которые популярно доносят историю своей страны — у нас этого мало или нет. И когда на этом пустом фоне появляется зрелищная, но все-таки во многом ложная картина о прошлом, как к этому относиться? То, что этот фильм не принят какой-то частью общества — это право этих людей. — Я думал, вы как преподаватель и как человек прогрессивный, наоборот, скажете: «Свободу художнику!», но вы как священник тоже критикуете фильм. Правда, не яростно, как этот делает владыка Тихон Шевкунов (которого называют духовником Путина). — О фильме «Матильда» я знаю только из тех кусков, которые видел, и из того, что я о нем прочитал. Наверное, владыка Тихон видел больше и знает больше. То, что я видел, на меня это какого-то глубокого художественного впечатления не произвело. — А люди, которые побывали не премьере, выходят со слезами на глазах… — Если мы представим мелодраму с любовью и мучениями двух лиц — многие будут выходить из кинозала со слезами на глазах. Тем более в сценарии задействованы первые лица государства — естественно, это производит впечатление: люди страдают, у них несчастная любовь. Но вы посмотрите сериалы по первому и второму каналу: «художественные находки» — те же самые. Просто здесь эта «художественная находка» обличена в более дорогое оформление. — Тогда в чем дело? Фигура царя неприкосновенна? Ведь были ли у него отношения с балериной Кшесинской или нет — точного ответа на этот вопрос у историков нет! — Тут важно понимать, в какой ситуации этот фильм демонстрируется. Грядущий год — столетие со дня убийства царской семьи, и переживание тех исторических событий, которое есть сейчас в обществе, несообразно с той подачей, которая есть в фильме. Может быть, будучи снятым в другое время, он, хоть и не остался бы без критики, но не вызвал бы такого фурора. В этом — ответственность художника, это одна из причин того, что возникло. Когда люди идут на свадьбу, они одеваются одним образом, на похороны — по-другому, нужно понимать момент. — С этим я соглашусь, но ведь художник не вмешивается в религиозный обряд, он не нарушает чье-то пространство. В обществе существует все. Есть, например, стриптиз, который церковными людьми осуждается, но они ведь туда не ходят! Стриптиз отдельно, верующие отдельно. — Фильм имеет большее общественное звучание, чем стриптиз. К тому же, если человек вздумает показывать стриптиз на улице, он встретит осуждение, потому что он неподобающим образом себя ведет. Этот фильм пропагандируется, рекламируется, представляется как некое явление, имеющее воздействие на широкий круг людей. Хотя никто не запрещал режиссеру снимать этот фильм — он снят и выйдет в прокат. — Мало того: я не слышал, чтобы церковь говорила, что запрещает кому-то его смотреть! — Но церковь свободна в плане высказывания своего отношения. Как художник имеет право выражать свою художественную точку зрения, так и зритель имеет право выражать свое мнение по поводу его произведения. И непонятно, почему считают, что церковь не имеет права голоса? — Мне кажется, церковь достаточно громко высказала свою позицию. Правда, Наталья Поклонская громче. Ее позиция и позиция церкви совпадают? — У нас все-таки святейший патриарх Кирилл, а в нашей епархии — митрополит Кирилл выражают мнение церкви. А Поклонская пока не облечена священным саном. То, что говорит святейший патриарх или митрополит — это позиция церкви, а то, что говорит Поклонская, даже если она православная христианка — это все-таки не позиция церкви, а позиция Поклонской. Как и то, что говорит любой другой человек. Спросите у любого, выходящего из собора — и вы соберете 300 или 500 разных мнений по поводу этого фильма. — Но эти люди не провоцируют массовые протесты, как Поклонская, к мнению которой прислушиваются сотни тысяч людей! — Это ее уровень ответственности. Мне кажется, что режиссер, снимающий этот фильм, провоцирует ровно настолько, насколько лицо, которое его осуждает — та же самая Поклонская. — Спасибо, что вы сказали «ровно настолько же»: мне казалось, вы всю вину свалите на режиссера! — Каждый из нас ответственен за то, что он говорит. Он, снимая фильм, провоцирует и возбуждает кого-то, — как и тот, кто выступает против фильма. Человек с неустойчивой психикой может солидаризироваться с этим, находить в этом подкрепление своим мыслям (что мы и видели). — Можем ли мы адресовать церкви вопрос с упреком: как же вы упустили Дениса Мурашова, который поджег ККТ «Космос» в Екатеринбурге? Ведь он был прихожанином храма в Ирбите… — Это проблема больного сознания. Да, он был прихожанином, ходил в храм, но болезнь есть болезнь. Как правило, в подобных ситуациях церковь, наоборот, компенсирует эти состояния, снимая остроту. По опыту знаю, что люди внутренне неравновесные, находят в храме какое-то утешение, это позволяет им держаться. Мы ведь не знаем, как и когда проявилось бы его больное сознание, если бы он не ходил в церковь — может быть, раньше и более жестко. Это важный момент, о котором не помнят. Есть такой анекдот: «Вот бабушки в церковь ходят, а чего же они такие злые? — Если бы они не ходили в церковь, они, может быть, людей в подъезде бы резали». — Причина в больном сознании конкретного человека? За ним не стоит какая-то организация? (есть его фото в казачьем мундире во время акций на площадях, возле храмов) — Исходя из того, что я знаю, думаю, что его больное сознание подвигло его на это. Воспользовался ли кто-то его душевной неустойчивостью — сложно судить. — Просто это произошло после выступлений приверженцев организации «Сорок сороков», а поджоги машин в Москве и вовсе сопровождались записками «За Матильду гореть!», после чего тема радикальных православных течений, называемых царебожниками, вышла на первый план. Вы их как-то отслеживаете? Контактируете с ними? — Эта работа, наверное, ведется, но это не входит в сферу моих занятий. В целом отношение к подобных явлениям прописано в «Основах социальной концепции» [документ, принятый РПЦ в 2000 году и регламентирующий взаимоотношения церкви и общества]. Как она реализуется в каждом случае, насколько представители тех или иных течений оказываются в поле нашего действия — каждая ситуация особенная. К тому же, есть течения, которые выдают себя за православие, но которые порвали отношения с РПЦ. — Вы имеете в виду «Царскую православную церковь», «Православных фашистов», «Божью волю» и им подобные организации? — Да. Они вообще находятся за оградой Русской православной церкви, но называют себя истинными православными. Оно видят в РПЦ и в патриархе Кирилле изменников делу православия из-за того, что он не стоит на тех позициях, на которых стоят они. — Я правильно понимаю, что краеугольный камень их идей: Россия должна быть монархией, а царь — помазанник божий? — Не совсем. Что значит помазанничество? Царь, принимая престол и будучи помазанным на царство, берет на себя личную ответственность за все происходящее в стране, это — в рамках церковных постулатов. Что касается монархии, то любой может спокойно говорить, что Россия должна быть монархией, и даже предпринимать шаги для реализации этой идеи: можно не призывать к восстанию, но менять страну конституционными методами в рамках демократического процесса: избираться, добиваться референдума и изменения Конституции. Но по догмам церкви единственный искупитель — это Иисус Христос, сын Божий. А когда святой царь-страстотерпец Николай ставится на место искупителя, здесь совершается тонкая подмена, и истолкование его подвига приобретает уже нецерковный характер. Расхождение между РПЦ и какими-то маргинальными течениями может идти не только по этому пункту. Эти течения есть, их много, эти люди называют себя православными, но они не имеют никакого отношения к Русской православной церкви. А наша религиозная неграмотность не позволяет отличать одно от другого. — Но и в лоне церкви есть течения радикального толка? В екатеринбургской епархии вспоминается Среднеуральский женский монастырь, наместником которого является отец Сергий — духовник Натальи Поклонской, Павла Дацюка и многих других известных и влиятельных личностей. — К духовнику приходят разные люди, а к отцу Сергию вообще стоит огромная очередь. И это люди с разными политическими взглядами. Но духовник смотрит на человека не как на представителя той или иной политической партии, а как на человека, которого Господь любит и спасения которого хочет. И первая задача духовника и священника — относиться к любому человеку как к тому, который пришел за спасением. Понятно, что и у духовника могут быть какие-то свои взгляды, в идеале он не должен навязывать их своим духовным чадам. Но и внутри церкви взгляды на те или иные вопросы могут разниться. — В медиа сейчас есть идея о том, что именно отец Сергий поддерживает Наталью Поклонскую в ее яростном противлении «Матильде». Он и Среднеуральский женский монастырь для вас — радикалы или нет? — Они находятся в каноническом поле. Чего-то такого, что выходило бы за общие рамки, церковного вероучения, там нет. Это монастырь Русской православной церкви. Он — ее духовник, она, может быть, согласует с ним какие-то шаги, но человек приходит к духовнику не за тем, что он диктовал ему какие-то политические мотивы, а чтобы научиться, как ему жить и действовать для спасения души. Иногда даже некорректно говорить: «Ты — его духовник, чтобы ты его не удержал от того-то?» Человек ведь не вожжами привязан к своему духовному отцу: и родители не всегда способны отвечать за поступки своих детей. — Подходят сроки выхода фильма на экран, уже идут предпремьерные показы. Можно попросить от вас какую-то рекомендацию как верующим, так и неверующим? Казалось бы, «не жгите!» — это также очевидно, как «не убий», но все же… Ходить на фильм — не ходить? Протестовать или нет? — Я бы призывал к спокойному отношению. Ходить или не ходить — каждый выбирает сам. Жечь и нападать и вообще как-то жестоко поступать с другими людьми не надо — этому Христос не учил. Если мы видим, что совершается что-то не так… Господь ведь тоже видит и все расставит на свои места. Поживем — увидим.