В конце сентября российские СМИ рассказали о юной балерине Элеонере Севенард — внучатой племяннице Матильды Кшесинской, которую приняли в труппу Большого театра. Вскоре ее отец Константин Севенард дал пресс-конференцию, раскрыв семейную тайну о том, что его бабушка, Целина Кшесинская, вероятнее всего, дочь императора и Матильды Феликсовны. Будут ли новоиспеченные царские потомки требовать принятия их в круг Романовых, как собираются доказывать свое родство, что сказала ему Поклонская, узнав обо всем этом, и почему ни она, ни Учитель ничего не решают — в интервью Константина Севенарда специально для «URA.RU». — Константин Юрьевич, прошло уже несколько закрытых показов «Матильды». Вы посмотрели фильм? — Не удалось пока. Меня не приглашали особо, а сам я не рвался. Да и необходимости не вижу: я не жду от фильма особых откровений или мудрости. — А когда он выйдет в прокат, пойдете на сеанс? — Обязательно схожу, конечно. — Уж коли вы родственник Кшесинской, что, на ваш взгляд, происходило между ней и царем? — Роман, естественно, был, в этом нет никаких сомнений. И этот роман продолжался у них всю жизнь — и у Матильды, и у Николая. Но тот отрезок их отношений, который показывается в фильме Алексея Учителя, на мой взгляд, непоказателен — он вряд ли сможет раскрыть в полной мере личность Матильды и, тем более, императора. Я не режиссер, но, если бы я делал фильм, я бы взял за основную линию сюжета период с 17-го по 20-й годы — когда Матильда готова была пожертвовать собой и остаться с Николаем, когда она добивалась, чтобы его семью отпустили в Англию и Временное правительство на это пошло. Когда она стала его женой, законной, перед Богом, когда это было оформлено церковью (РПЦ, я убежден, знает об этом). Когда она стала его наследницей. Это гораздо важнее, на мой взгляд. — А по поводу их близости? — То, что у них родилась дочь, это факт. Он подтверждается фотографиями нашей семьи. — Давайте повторим вашу родословную, которую вы озвучивали на пресс-конференции: ваш отец Юрий Константинович — сын Целины Кшесинской, которая была официально дочерью брата Матильды Феликсовны, Иосифа. Но, по рассказанной вами семейной легенде, Целину просто записали как дочь брата Матильды, на самом деле она дочь царя Николая II. — Это не легенда. Легенда — то, что не имеет подтверждения. Но в нашей семье есть фотографии, которые подтверждают присутствие Матильды весной и летом 1911-го года в имении Севенардов. Для всех она в это время находилась на гастролях, а на снимках она сначала в положении (на одной фотографии), потом с коляской (на другой). К тому же на фото присутствуют другие люди, по которым можно четко датировать снимки. Например, первая жена Иосифа Севенарда, Серафима Астафьева с сыном Славой, которому не больше года (известно, что он родился в 1910). Осенью 1911-го Сима Астафьева с этим сыном Славой навсегда уезжает жить в Лондон. Иосиф женится потом на Целине Спрышинской, которая и считается мамой Целины, моей бабушки. Но тогда, весной и летом 1911-го, никакой Целины Спрышинской не было и в помине — они даже вместе тогда не были. И понятно, что дочь Целина родиться у нее не могла. Эти фотографии, на мой взгляд, безусловное доказательство того, что моя бабушка Целина родилась у Матильды Кшесинской. Так что это не легенда, а факт. Да и Матильда сама говорила и писала о том, что это дочь Николая Второго. Не доверять своим родственникам у меня оснований нет: то, что мы прямые потомки Матильды, у меня сомнений не вызывает. Как и родство с Николаем, потому что иначе это не объяснить. Хотя все можно проверить. Мы готовы, например, перезахоронить бабушку: несправедливо, что она, дочь Матильды и Николая, похоронена на Сельском кладбище, а гораздо более далекие и меньше сделавшие для страны люди с государственными почестями захоронены в Петропавловском соборе. Неправильно, что государство так невнимательно к ней отнеслось. — Говоря о перезахоронении, вы имеете в виду эксгумацию? — Перезахоронение подразумевает эксгумацию, во время которой можно взять анализы. И они будут точными! Например, для тестов на ДНК, которые взяли у моего отца и дяди, потребуются сложные лабораторные исследования, поскольку связь там через дочь и степень ошибки присутствует. Но если сравнивать ДНК бабушки и Николая (отца и дочери), то тут ошибки быть не может. Учитывая важность событий, мы готовы пойти на это. — Эта история была достоянием семьи? Ей гордились или, наоборот, ее стеснялись, утаивали? — В советское время все скрывали: дед не говорил на эти темы. Но его сестра, бабушка Елена Владимировна Белихова, когда ее спрашивали, честно рассказывала, хотя сама не особо это афишировала. Это просто было опасно. Но Матильда же писала моему отцу письма! Просила его о встрече с внуком. Она даже прибыла на пароходе в Одессу ради встречи с внуком (моим отцом), но ей запретили сходить на берег, а отец не смог приехать — дед ему запретил с ней встречаться. — Расскажите, пожалуйста, о документах, которые вы нашли в склепе на кладбище в Варшаве… — Это был 1989 год — во время одной из поездок по комсомольской линии я оказался в Варшаве. Я отправился на старинное кладбище — мне хотелось посмотреть, что это за склеп, который в разных ракурсах был сфотографирован Иосифом Феликсовичем Кшесинским: я понимал, что это неспроста. Неожиданно этот склеп оказался цел. Скамья внутри склепа была разборная. Я приподнял плиту, и оказалось, что в нише ножки скамейки лежат документы. Сверху лежал ломкий пожелтевший лист — Указ-завещание Николая II, где он писал, что никакого отречения не было, что любые документы об этом сфальсифицированы, что он остается самодержцем. Что он делает своей личной наследницей свою жену перед богом светлейшую княгину [или графиню] Красинскую (я тогда не понял, о ком речь). Потом отменялся закон Павла I, который запрещал наследовать власть женщинам. Дальше я увидел два сертификата Федерального резервного банка Соединенных штатов на огромное количество золота — 3200 и 1600 тонн, документ о признании дочери и договор на нескольких листах (он сохранился лучше всего) за подписью императора Николая II, президента федеральной резервной системы и, если не ошибаюсь, президента США Вильсона. Это единственный документ, который я смог, не разрушив, взять с собой — спрятал под футболку. Приехав в Ленинград, я обратился к отцу приятеля (который был полковником КГБ), чтобы он вывел меня на людей, которые отвечают за документы, важные для страны. Скоро у меня дома появились эти сотрудники, я передал им договор и рассказал о тайнике. Я точно знаю, что они эти документы вывезли — они мне об этом говорили. — СМИ с иронией пишут, что у вас нет на этот счет никаких доказательств: ни копий, ни сканов… — У меня были копии, но их украли. Но есть свидетели — конкретные люди, которым я рассказывал это и отдавал документы. Я передавал их лично Михаилу Ковальчуку (он похож на сегодняшнего олигарха — тогда он показывал мне удостоверение сотрудника КГБ в звании капитана или майора). В рамках расследования уголовного дела о гибели царской семьи, я думаю, можно найти этих людей и допросить под протокол. Вообще, было много людей, которые были в курсе, например, Геннадий Тимченко. Я так понимаю, что для Ленинградского управления КГБ это вообще не секрет, как и для нынешнего руководства Службы безопасности. В 1991 году, во время путча, когда я пришел к Собчаку (Севенард организовывал оборону города от ГКЧП — прим. ред.), он совершенно неожиданно задал мне вопрос: «Правда, что ты потомок Кшесинской и Николая II?» То есть он владел этой информацией. Но общественность не ставят об этом в известность — не считают целесообразным. — А с Натальей Поклонской вы встречались? — Несколько месяцев назад. Я ей позвонил: я же экс-депутат Госдумы, связи кое-какие остались. Попал на ее помощника, сообщил, кто я, сказал, что, на мой взгляд, она попадает в неудобную ситуацию, поскольку, возможно, не очень информирована. И предложил встретиться. Надо отдать ей должное, она встретилась со мной: я приехал в Госдуму. Рассказал о том, что у Николая и Матильды, по моей информации, в 1911 году родилась дочь. — То есть она все это давно знает? — Как минимум полгода. Я с ней пересекался еще в Крыму, когда там были всякие неприятные ситуации. Она всегда вызывала у меня уважение вследствие ее позиции по отношению к нашей стране, непримиримости к криминальным группировкам. Поэтому я и не хотел ее бросить в этой для нее непростой ситуации и передал ей материалы. Подарил ей свою книгу, диск с фильмом «Матильда», который в 1993 году был снят финским телевидением — хороший документальный фильм, где есть интервью людей, которые знали Матильду в эмиграции. Там есть и интервью моего деда, когда он еще был жив. Я все это ей оставил, потому что я считал, что нечестно спорить с человеком, который не вооружен информацией. — Вы ее «вооружили» — и какая была реакция? — Она поблагодарила. Но сказала, что вряд ли она будет с этими материалами знакомиться. — На чьей вы стороне — Поклонской или Учителя? — Да нет здесь конфликта между ними. Фильм ничего эпохального из себя не представляет — он лишь повод для конфликта более серьезных сил. Скорее всего, вне нашей страны, которые церковь используют как инструмент разрушения государства. Это вызов государству, вызов Конституции, вызов диктатуре закона — когда идеологию пытаются поставить над ним. Я сейчас не хочу сказать, что я в восторге от такой трактовки отношений Николая и Матильды, как в фильме. Но это мое частное мнение, и я никоим образом не могу и не хочу кому-то что-то запрещать. Мы живем в правовом государстве. — Если подтвердится ваша родственная связь с царской семьей, будете ли вы претендовать на включение вашей семьи в род Романовых? — Зачем? У нас дом Севенардов, и так сложилось, что мы продолжатели и наследники Николая II. Ну, бывает смена фамилии! Мы ближе к Николаю II, чем дом Романовых, путь они не обижаются. И с какой стати нам менять фамилию? Мы ей гордимся! — А на престол? — Если строй у нас изменится, можно эти вопросы обсуждать. Но не все так просто с РПЦ! Православная церковь по российским законам подчинялась государю императору — никакого патриарха до революции не было и в помине. К тому же у меня достаточно четкое представление о взглядах общества: сегодня оно, несмотря на то, что мы во многом монархическая страна, где авторитарное правление приоритетно (мы, конечно, не демократы), в принципе не готово к восприятию монархии. Люди у нас даже не понимают, что это такое, в чем был смысл дворянства, монархической династии и т. д. Отсутствие в современной системе ценностей большинства людей этих представлений не дает возможности говорить на эти темы серьезно. — От предков — к потомкам: как получилось, что ваша дочь пошла по стопам знаменитой родственницы? — Эта история без чудес: мама хотела, она тоже хотела, стала заниматься и достигла результатов. Здесь на первом месте труд. Он не даст результата, если нет предрасположенности, но понять, есть она или нет, можно только после многих лет упорного труда. Конечно, я рад за нее! — А своей знаменитой предшественницей Матильдой Феликсовной гордитесь? — Горжусь, но не тем, что у нее был роман с Николаем, который возник в юном возрасте, когда она была еще не сформировавшейся личностью, а тем, что она была предана Николаю II до конца — как государю, то есть всей России. Тем, что она, получив наследственные права, завершила проект, который начал Николай II по инвестициям, по созданию федеральной резервной системы, тем, что она в 1941 году задействовала этот проект и проценты по этому вкладу пошли на оплату вооружений и припасов. И благодаря этому стали возможны поставки по лендлизу из Великобритании в Советский Союз — вот этим я горжусь. Его проект, который должен был начать действовать в Первую мировую войну, сработал во время Второй мировой. Почему-то обществу не хотят рассказывать, что проект Николая II выручил нашу страну в годы Второй мировой войны. И что основная заслуга в этом — именно Матильды Кшесинской. Тот, кто не хочет, чтобы об этом узнали, тот как раз и борется против фильма «Матильда», манипулируя Поклонской, в частности. Там — огромные средства и нежелание признавать роль императора, которого пытаются представить бесполезным человеком, хотя он на самом деле совершил подвиг. Он думал о будущем, даже находясь на краю могилы, зная, что погибнет и он, и семья. И он реализовал это — руками Матильды, князя Андрея Владимировича. — Что думаете о так называемых екатеринбургских царских останках? — Я офицер спецназа, принимал участие в боевых действиях. Элементарная логика подсказывает: если враг (в данном случае, войска Колчака) подошли к городу и есть угроза побега, первым делом надо разделить семью. Это сделал бы любой, отвечающий за охрану: детям без родителей организовать побег сложнее, а родители без детей не побегут. Поэтому я уверен, что перед смертью Николай, Александра и дети были разделены. А значит, останки не могли быть вместе. Затем — я уверен, что останки Николая и Александры точно были полностью растворены, уничтожены серной кислотой. Наконец, офицеры-белогвардейцы очень тщательно проводили расследование, и, если бы останки находились там при Колчаке, они бы их обязательно нашли. Поэтому мне кажется, что останки, которые выдают за останки Николая и членов царской семьи, скорее всего, появились там позже. — Следующий год — 100-летие расстрела царской семьи. Ваш прогноз: чем все закончится — история с фильмом «Матильда», расследование по останкам? — Так быстро все не закончится. Но то, что интерес общества к этой теме растет, это хорошо. К сожалению, пока на очень обывательском, неглубоком уровне. Никто всерьез не хочет разобраться, понять, большинство людей даже не понимает, что они обсуждают, что такое монархия и кто такие дворяне. О них до сих пор представление как о классе эксплуататоров — советские штампы себя еще не изжили. Этот ликбез не проводится, потому что церковь в этом тоже не заинтересована. Императора канонизировали не для того, чтобы прославить его, а чтобы вогнать его в религиозную сферу, чтобы проще было управлять всем этим. Сегодня в стране нет сил, которые могли бы объяснить, что на самом деле происходило и что будет. Но чем общество здоровее, благополучнее, тем большее значение будут играть патриотические стержни и культурные династии, которые являются основной национального развития.