Жители Челябинска, Копейска, Коркинского и Октябрьского районов в последние две недели задыхаются от дыма из самого большого в Евразии угольного разреза. Специально прилетевший на Южный Урал представитель Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ Иван Засурский, побывав на борту карьера, назвал его «филиалом ада в стране». Кто нарушил обязательства и наплевал на южноуральцев, а главное, когда можно будет нормально дышать — в эксклюзивном интервью «URA.RU» рассказал директор компании «Промрекультивация» Николай Джемилев. — «Промрекультивация» создавалась собственником разреза, «Челябинской угольной компанией» бизнесмена Константина Струкова, и АО «Томинский ГОК», хотя комбинат еще даже не построен. Как вышло, что совместное предприятие не смогло справиться с пожарами? — Изначально была договоренность, что до начала работы Томинского ГОК обязательства по тушению возгораний берет на себя ЧУК. На сентябрь 2019 года планировалось начало работы горно-обогатительного комбината, на котором так называемые «хвосты» обогащения будут перерабатываться в безопасный закладочный материал. А затем уже — рекультивация угольного разреза. Для этого разработана специальная технология. — Но ведь можно было предположить, что Константин Струков не выполнит обязательства? — Мы еще до истечения лицензии ЧУК на работу в угольном разрезе общались с директором компании Валерием Кальяновым. Это было в октябре. Я просил оставить людей и технику, которые занимались тушением пожаров. Мы готовы были взять их на субподряд и оплачивать работу. Кальянов отказался. Он мне сказал, что им неинтересна эта тема. Нужно добывать уголь. А как закончат — бросят тушить пожары. И в тот же день в местной газете вышла статья, где говорится, что якобы «Промрекультивация» выгнала их из разреза. Я полагаю, что была организована намеренная провокация. — Почему не получилось оперативно переоформить лицензию на себя и заниматься Коркинским разрезом? — Когда началась передача лицензии, мы сделали проект техперевооружения. Но он должен быть «привязан» к какому-то конкретному проекту. В ЧУК опять отказались нам помогать. Огромное количество времени занимает оформление всех необходимых документов — лицензии на горные работы, экспертиза безопасности, межевание земельного участка, регистрация опасного промышленного объекта, коим является разрез, и многие другие. — Областные власти пытались вмешаться? — Губернатор Борис Дубровский приглашал нас на заседание 30 января. Представители Ростехнадзора доложили, что за тушение Коркинского разреза отвечает ЧУК. Однако компания расторгла договор с военной горно-спасательной частью МЧС. Представители ЧУК говорили, что компания находится в стадии ликвидации, поэтому тушением пожаров должна заниматься «Промрекультивация». Губернатор не согласился. Сказал, что раз опасный объект зарегистрирован на них, то они и должны полностью ликвидировать пожары. Не должно быть так, что одна компания ушла, а другая еще не вошла в проект и разрез останется бесконтрольным. Представители ЧУК заверили, что этого не произойдет. Договорились, что месяц до оформления нами всех документов тушить пожары будут они. А потом уже мы. Но ЧУК не выполнил обязательства. ЧУК отказалась передавать насосную станцию и не позволила подключиться к электроэнергии. Сложилась экстренная ситуация. — То есть «Промрекультивация», а по сути РМК, добровольно взяла на себя обязательства потушить разрез? — Конечно. ЧУК фактически бросил разрез. А губернатор поручил следить за его состоянием. «Промрекультивация» проявила добрую волю, потому что экологические проблемы региона и Коркино очень серьезны. Мы добровольно взяли всю ответственность за Коркинский разрез на себя. Игорь Алексеевич [Алтушкин, владелец РМК] говорит, что наша компания должна быть социально ответственной. И всячески помогает нам. — Банкротство ЧУК как-то отразится на дальнейшей работе «Промрекультивации»? — Нет, «Русская медная компания» всю ответственность берет на себя и выполнит все свои обязательства. — Нет ощущения, что Струков всех подставил? Он заходил в проект, зная, что банкротит ЧУК, и изначально не хотел выполнить обязательства? — Я с ним на эту тему не общался. Наверное, такой вопрос нужно задать ему самому. — Когда разрез прекратит быть местным «филиалом ада», как назвал его московский правозащитник? — На этот вопрос не могут ответить даже сами спасатели. Зарегистрировано три пожара. Мы сейчас занимаемся ликвидацией зоны самовозгорания в районе площадки, где складировались отходы обогатительной фабрики. Развернут штаб, работы ведутся круглосуточно. Основная проблема — происходит окисление угля, самонагрев и возгорание. Есть опасность появления новых пожаров на дорогах, где будет ездить транспорт для рекультивации разреза. Чтобы все это прекратить, нужно перекрыть доступ кислорода в зонах самонагревания. Пока локализуем очаги пенной жидкостью. Она охлаждает эти зоны. Потом запланирована изоляция этих очагов инертными породами [глина] высотой до полутора метров. Те места, которые заливали пеной два дня назад, уже застыли. Значит, все делается правильно. Результат очень хороший. — Есть ощущение, что дыма становится меньше? — Пока продвинулись метров на 15 по всему фронту. Мы идем не с центра, а с флангов. Когда пена накрывает зону самовозгорания, выделяется пар. Но уже нет никакого сравнения с дымом, который был в разрезе до этого. Мы вошли в проект серьезно и намерены локализовать и потушить все зоны самонагревания. Одновременно с помощью лаборатории военной горноспасательной части организовали 14 точек мониторинга состояния воздуха: внутри разреза, на поверхности, в Коркино, Розе, Калачево, Октябрьском и в сторону Челябинска. Сейчас заключили договоры еще с тремя лабораториями, которые будут проводить замеры разными способами. Чтобы ни у кого не было сомнений в объективности исследований. Это и нам позволит корректировать свою работу. — Когда пожары будут полностью ликвидированы и жители населенных пунктов и Челябинска со стороны Коркинского разреза смогут дышать чистым воздухом? — Документальную работу мы планируем завершить к концу апреля. Но, не дожидаясь этого срока, будем прикладывать все усилия, чтобы снизить задымленность с помощью локализации возгораний. Надеюсь, что совсем скоро народ увидит ясное небо и сможет вдохнуть свежий воздух полной грудью.