Глава корпорации «Роснефтегаз» бизнесмен Олег Ситников из Нового Уренгоя прославился на Ямале после серии скандалов и уголовного расследования. Ему приписывают информационную войну против губернатора Ямала Дмитрия Кобылкина и окружного прокурора Александра Герасименко. Недавно из компании Ситникова уволилась пиарщица Татьяна Пушкарева. Она согласилась поговорить с журналистом «URA.RU» и рассказала о связи бизнесмена с порочащими материалами в Сети и за что она собирается извиниться перед губернатором. — Татьяна, как долго вы проработали в корпорации «Роснефтегаз»? — Я работала там около 5 месяцев. Пришла осенью прошлого года и уволилась 18 марта. — Чем вы занимались в компании? — Я была юристом и по сути пиарщиком Олега Афанасьевича Ситникова. Он везде меня возил с собой, я говорила ему. как себя вести, что говорить. Сам он терялся, и его никто не слушал. — Что вы знаете об информационных атаках на губернатора Дмитрия Кобылкина и прокурора Александра Герасименко, которые приписывают Ситникову? — Я принимала в их организации непосредственное участие. Я сначала поверила Ситникову, что его действительно задавили проверками. Он настроил меня против губернатора, против прокурора. Убедил, что они на самом деле враги. Я пришла как раз в тот момент, когда там готовился митинг недовольных сотрудников в Новом Уренгое, когда в компании был ажиотаж. (7 октября 2017 года у ворот офиса корпорации «Роснефтегаз» в Новом Уренгое прошел митинг. Бывшие сотрудники корпорации пришли с плакатами и требовали полномасштабной проверки, заявляли о долгах по зарплате и нарушении многочисленных трудовых прав — прим. ред.) Я поверила, что я тот человек, который сможет избавить компанию от проблем. И начала вместе с Ситниковым уверенную атаку. Он ставил задачи, и я их выполняла. — То есть все «вбросы» о митинге, которые были после — это уже ваша работа? — Да, с этого митинга и началась моя работа. Я вышла на этот митинг, дала интервью. Хотя на тот момент толком ничего еще не знала о компании и чем она занимается. Мне платили нормально и своевременно, и я не верила, что есть куча людей, которым не выплачивают зарплаты. Это уже потом я начала знакомиться с коллективом и поняла, что есть люди, у которых действительно зарплата составляет всего 7-10 тысяч, и ту они не видят месяцами. Несколько фильмов мы сделали по итогам митинга. Задача была найти заказчика и людей, участвовавших в этом митинге. Труда особого это не составило. Людей нашли, сняли. Доказали, что митинг был организован нашими оппонентами, раскрыли организаторов. Некоторые участники пытались нами манипулировать, готовы были говорить на камеру все, что угодно, за деньги. Мы быстро эти связи оборвали. В одном из последних фильмов я уже перебрала. Не стеснялась там в выражениях. Сказала в адрес Герасименко и Кобылкина слова, ничем не подтвержденные. Но на тот момент я в этом была прямо уверена, что они оба так заинтересованы, чтобы задавить Ситникова. Тогда фильм про меня оппоненты выпустили. Я была злая. Сейчас-то я понимаю, что порочащий фильм про меня был ответом на наши ролики. Мы сами развязали эту войну. — Помимо ситуации с митингом и последующих роликов о нем, какие еще из акций были организованы вами или при вашем участии? — В тот момент, когда у нас в офисе были обыски, Ситников отправил меня в Ростов на уголовный форум. Там я тоже выступала и заявила, что на нас идет сильное давление со стороны прокуратуры и губернатора Ямала. Там я познакомилась с депутатом Госдумы, телеведущей Оксаной Пушкиной, заручилась ее поддержкой. Позже мы встречались и на экономическом форуме в Сочи. Я познакомила Ситникова с ней. Теперь я ее помощника уже предупредила обо всем, все концы обрубила. Помощи от Пушкиной Ситников уже не получит. Есть еще группа журналистов, которые без моего участия готовили фильмы, выезжали в Салехард. У меня с ними отношения сразу не сложились. Они возмущались, говорили, что занимаются фигней, а не работают, как профессионалы. Ситников им не давал делать фильмы так, как они бы хотели. Ситников все тексты переделывал, заставлял вносить правки, хотя они спорили, что это неправильно. В конечном итоге они просто смирились. Он платил им деньги, а они молча делали, как он говорил. Один из журналистов мне сказал, что видит, что все, что они делают — это лажа и он лично больше склонен доверять Кобылкину и той стороне, чем Ситникову. — Вы говорите о фильмах правового центра «Человек и закон», которые получили широкое распространение в соцсетях? — Да, именно эти фильмы. Все ролики практически, что распространялись в соцсетях, порочащие Кобылкина, все они были сняты по заказу Ситникова. По жилью там был ролик, по пожару. Они привлекали к съемкам местного изобретателя Виктора Гузя, о коррупции рассказывали. Сами подумайте: кому еще это надо? Кто еще будет платить, чтобы топить губернатора и прокурора? Кроме Ситникова это делать некому. — Слышали про материал «Новой газеты» в «золотом унитазе» Дмитрия Кобылкина? Многие полагают, что это тоже дело рук Олега Ситникова. Это правда? — То, что Ситников докопался до этой истории, что он имеет к этому отношение — нет, это не он. Откуда у него такая информация? Как-то зашла в кабинет к Ситникову, он мне радостно показывал эту статью. Говорил, что надо что-то покруче, что унитаз — это фигня. Но еще больше у него было радости, когда Ургант в своем шоу рассказал про этот унитаз. — Сколько стоили те ролики, которые заказал и оплатил Олег Ситников? — Цифру не готова сказать. От меня оплата этих фильмов скрывалась. Мне за эту работу не платили. Но сумма там приличная. Я узнала, что журналисты, которые никуда не ездили, ничего толком не делали, которым я предоставила информацию, съемки, за мой материал получали по полмиллиона. Просто за то, что размещали статейки на своих сайтах. Причем даже не федеральных, а уральских. Там, например, был такой Устинов Саша среди этих людей. Когда я это узнала, я потребовала у Ситникова гонорар. Но это все игнорировалось. — То есть вы работали просто за зарплату? — Он меня обеспечивал всем необходимым в работе. То есть, чтобы у меня была хорошая машина, я могла снять нормальное жилье, давал деньги, чтобы дать, кому нужно, давал деньги на съемки. На это он денег не жалел. Но на меня пожалел и решил, что я не достойна каких-то премий за свою работу, которая не входила в мои обязанности. — Вы просили каких-то дополнительных гонораров за свою работу? — Да. Это и стало причиной конфликта и моего увольнения. Мне не выдали зарплату за последние 2 месяца работы. В последний рабочий день я зашла в кабинет, у меня там все документы были перерыты. Дочь Ситникова вызвала охрану, и меня практически выкинули из офиса. — Вернемся к компромату на губернатора и прокурора Ямала. Зачем Олегу Ситникову это нужно? — Насчет Кобылкина и Герасименко у него реальная паранойя. Он с тем же Герасименко даже лично не знаком. Достаточно же было бы записаться к нему на прием, встретиться и решить все проблемы. Но он уперся, у него в голове только давление, рейдерские захваты, покушения и так далее. Он постоянно пишет письма президенту и еще в кучу инстанций. То есть пол-офиса сходит с ума и пишет за него жалобы постоянно. — В роликах, статьях и других материалах говорилось о том, что власти региона и прокуратура оказывают давление на бизнесмена и его компанию. Вы проработали там почти полгода. Действительно ли есть давление? — Нет, конечно. С Ростехнадзором мы начали работать. Адекватные люди. Они же даже делали корпорации «Роснефтегаз» поблажки, закрывали глаза на какие-то мелочи, но компания же ничего не выполняла на самом деле. Меня настораживало, конечно, что идут постоянные проверки. Я допускала, что все это делается намеренно, но точно не безосновательно. При мне вот только начали оформлять недвижимость по закону. Все эти автозаправки, базы, прочие объекты, незаконно построенные. — Что вы планируете делать теперь? — Я собираюсь подать в суд, чтобы получить свои заработанные деньги, как минимум зарплату за два месяца, что мне там должны. Я собираюсь писать в Генпрокуратуру, отзывать свои жалобы на Кобылкина и Герасименко. Эти жалобы мы ездили подавать вместе с Ситниковым. И в них я писала то, что мне велел Ситников. То есть одну он от своего имени подал, а вторую я от своего, но с его слов. Я планирую еще написать письмо Герасименко в прокуратуру и Кобылкину тоже. Планирую извиниться перед ними. Я понимаю уровень ответственности за все свои слова и действия.