После громкого скандала с пытками в ярославской колонии сегодня стало известно об аналогичном ЧП в Брянской области, закончившемся смертью заключенного. Об этом сообщается на сайте регионального следственного управления СК. Правозащитники говорят даже о специальных, «пыточных», колониях. Какие порядки в них строятся, кто идет туда работать — в материале «URA.RU». Как рассказала «URA.RU» директор фонда «Общественный вердикт» Наталья Таубина, ведущийся правозащитниками мониторинг показывает, что пытки в ярославской колонии — далеко не единичный случай. «Основные сложности связаны с тем, что мы имеем дело с очень закрытой системой, где нет адекватного мониторинга и, следовательно, нет достоверной статистики. Мы можем оперировать только теми обращениями, которые поступают в наш фонд и к нашим коллегам», — пояснила собеседница агентства. Руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях, психиатр Михаил Виноградов рассказал «URA.RU», что работать в колонии идут люди с определенной психологией: «Они хотят иметь безграничную власть, причем даже деньги им интересны не так сильно. Многие из этих людей таким образом компенсируют свои многочисленные комплексы. Они могут избивать других, пытать, насиловать, поскольку знают, что им ничего за это не будет. Однако в обычной жизни это, как правило, очень трусливые люди, которые боятся многих вещей». Он также отметил, что такие люди не прощают жалоб: «Если кто-то пожалуется на них, то можно быть уверенным — в дальнейшем они сделают все, чтобы стереть свою жертву в порошок». «Тут есть несколько категорий людей, которые идут работать в тюремную систему, — объяснила «URA.RU» Зоя Светова, журналист, член Общественной наблюдательной комиссии и правозащитник. — Есть такие традиционно тюремные регионы в России со времен сталинского ГУЛАГа — Мордовия, Карелия, Пермь, Магадан — там тюремные династии. Многие сотрудники колоний — внуки и правнуки таких же сотрудников, им негде работать, и они живут по накатанной. И когда это династия тюремная, то понятно, что они сохраняют отношение к заключенным, как при Сталине, — говорит эксперт. — Вторая категория — это те люди, которые не могут никуда устроиться в регионе, например, были охранниками, служили в милиции и теперь идут работать в тюрьму. Потому что существует понимание, что это система очень коррупционная, и, хотя там до последнего времени были низкие зарплаты, можно было заработать с помощью коррупции». «Очень много людей с комплексами. И они на этих заключенными отыгрываются. Большая проблема в психологическом отборе кадров. Среди сотрудников ФСИН очень много людей, которые были в горячих точках, а это люди с агрессией», — поясняет Светова. Экс-сотрудник ФСИН на условиях анонимности в разговоре с корреспондентом «URA.RU» пытается оправдать действия своих коллег. Он признает, что в ряде колоний действительно пытают людей. «Но зачастую насилие применяется к особо наглым заключенным, которые ведут себя неадекватно и вызывающе. Таким образом их пытаются утихомирить», — пояснил собеседник агентства. Он также рассказал, что некоторые заключенные сами наносят себя различные увечья, чтобы в дальнейшем заявить о том, как их истязают. Председатель Постоянной палаты по правам человека Политического консультативного совета при президенте РФ Валерий Борщев сообщил «URA.RU», что проблема пыток касается далеко не всех колоний: «В стране есть специальные „пыточные колонии“. Как правило, в них отправляют осужденных на экстремизм и другие тяжкие преступления».