Мэр Нижневартовска Василий Тихонов стал градоначальником два года назад и к этой дате подготовил громкое заявление. Муниципальные власти готовы заключить сразу 10 концессионных соглашений. При этом в администрации уже проводят решения, которые радикально изменят облик одного из крупнейших городов ХМАО. Об этом, а также том, почему в Нижневартовске до сих пор нет аквапарка, какие новые соцобъекты появятся в городе, зачем отдавать коммуналку частникам и выгоде жителей — Василий Тихонов рассказал «URA.RU». — Нижневартовск был построен в советские времена, чтобы расселить людей, работающих на месторождениях. Это такой город — спальный район. И до сих пор ничего не меняется. — Генеральный план застройки города формировался 40 лет назад. В нем все просто: промзона и жилые кварталы. Многое поменялось, но в городе действительно до сих пор мало точек притяжения, современных жилых домов, общественных пространств, мало спортивных и культурных объектов. — Почему? — Во-первых, надо расставлять приоритеты. Человеку, который живет в балке или в прогнившей «деревяшке», не очень интересны рассуждения о «пространственном развитии». А проблему с балками нам удастся решить лишь в этом году, благодаря поддержке губернатора, думы и правительства Югры. Ветхое и аварийное жилье — продолжаем сносить. Во-вторых, нельзя пытаться решать глобальную проблему с наскока. Развитие города — комплексный и сложный процесс, нужна планомерность. Для этого мы два года создаем необходимую базу. Сформировали земельные участки практически на всех освоенных территориях, где можно строить. Приняли ряд нормативных актов с прицелом на будущее. Возникли концепция и правила благоустройства, программа комплексного развития сетей, транспорта. Уже в работе концепция пространственного развития. — Почему исчез из повестки проект аквапарка? — К сожалению, структура, выигравшая в своё время тендер по земельному участку, насколько рьяно взялась за дело, настолько быстро и сдулась. Аквапарк городу нужен. Мы готовы всячески содействовать любому, кто возьмется за этот проект. Недавно на встрече с лидерами политических партий обращался к представителям корпорации «Славтэк» (связана с партией «Родина» — ред.) с предложением заняться этим — у них уже есть опыт в Геленджике. — Как быть с уже существующими объектами корпорации «Славтэк» — бывшим рестораном «Юность», брошенным кирпичным зданием в Прибрежной зоне-2? — С рестораном «Юность» у корпорации есть определенные планы, но проблема в том, что задумки не вписываются в градостроительные нормы. Они хотят видеть там здание, которое нарушит действующие нормативы. Однако переговоры еще не закончены, и все может измениться. Что касается здания в Прибрежной зоне, то, как и бывшая «Фабрика заготовочная» на улице Интернациональной, оно стоит безымянным мемориалом непонятно чему. К сожалению, действующее законодательство не позволяет нам как-то влиять на собственников. Это их право — «замораживать» свои объекты, ничего не предпринимая.  — Какие выводы вы сделали после публичных слушаний по изменению назначения земельных участков в 9б микрорайоне и в 8 микрорайоне? Что решили: будет ли еще один православный храм? — В таких случаях важно принять решение, за которым — реальное большинство. Мы учли все поступившие коллективные письма, зафиксировали мнение участников публичных слушаний, специальный опрос провели. Поддержали предложение православной общины более 2500 жителей города. Против решения высказались около 600 человек. Оно хоть и спорное, но не принимать его нельзя. — В восточной части города до сих пор нет школ, кинотеатра, непродовольственных торговых центров, спортивного комплекса, футбольного поля, волейбольной или баскетбольной площадки, нет даже ни одного почтового отделения. Почему так получилось? — Причин масса. Ключевая в том, что у нас не были выработаны цивилизованные правила землепользования и застройки. Потому что по заключенным договорам мы не предъявляли партнерам должных требований. Потому что не увязывали сдачу жилья с обеспечением домов добротным уровнем благоустройства и социальной инфраструктуры. О кризисе 2014 года, конечно, тоже не стоит забывать. Наверное, муниципалитет мог бы заняться исправлением ситуации раньше, но так ли это просто? Администрация еле успевала обеспечивать новые микрорайоны магистральными сетями водо- и теплоснабжения — все это делалось за счет бюджетных средств. Если бы к строительству инфраструктуры привлекли частный капитал, как мы делаем сейчас, рассматривая варианты концессии, то могли бы помочь строителям сделать все гармонично. Больной вопрос — магистрали в новостройках. До сих пор не построена улица Московкина, мы изъяли её из договора аренды у застройщика и будем только проектировать в 2019 году, нет соединения улицы Северной с новыми микрорайонами и ряд других моментов. Все упирается в нехватку средств. Решаем, где их взять. -А почему бы не попросить побольше средств в Москве и Ханты-Мансийске? Доходы бюджетов сейчас растут. — Бесспорно, но растет и расходная часть — на 2019 год мы планируем 19,2 млрд рублей, при этом практически все расходы носят социальный характер. Например, только на ликвидацию ветхого жилья мы получим из округа более 1,5 млрд рублей. Рассчитываем, что через 2-3 года у нас не останется деревянных домов. А, во-вторых, рост доходов бюджета и объем инвестиций, которые необходимы городу, несопоставимы. Только для того, чтобы выполнить программу президента и перейти на односменный режим обучения, мы должны построить в городе 9 школ. 10-12 миллиардов на это нужны. У нас нет выбора — мы обязаны привлекать внебюджетное финансирование. Раз уж затронули школы — мы уже готовы еще плюсом четыре построить. На 2019 год нас включили в госпрограмму в рамках концессии — две школы. Еще по двум школам мы ведем переговоры, чтобы они вошли в программу не в 2021 году, а тоже на будущий год. Далее. Мы создали финансовую модель строительства и дальнейшей эксплуатации в рамках 15-летней концессии многофункционального спортивного комплекса за улицей Ханты-Мансийской. Провели переговоры с потенциальным концессионером. Рядом, возможно, опять же, силами инвесторов, будет построен современный отель одной из международных сетевых линеек — почему бы нет? У нас в Югре пока нет ни одной сетевой гостиницы. Пусть первая будет в Нижневартовске. Нужно учиться мыслить по-другому, привыкать к несколько иной философии, чем мы привыкли. В первую очередь думать не о том, как сэкономить деньги, а о том, где их взять. — Какие еще концессионные соглашения планируете? — Почти два года работаем по корректировке проекта строительства дороги — дублера улицы Лопарева. Поменялись стандарты по строительству дорог, пришлось все переделывать. Прошли госэкспертизу, создали модель концессионного соглашения — тут мы тоже первопроходцы. Дороги в ХМАО еще никто на условиях концессии не строил. Но есть четкая схема, вполне рабочая. Дорога, конечно, не будет платной, но модель абсолютно прозрачная. Концессионер будет получать плату концедента (мэрии — прим. ред), который, в свою очередь, получит доход в результате продажи или передачи в аренду прилегающих земельных участков и освоения территории. — Любому инвестору нужны электричество, вода и тепло. Или сети тоже построят концессионеры? — Представьте себе — да. Мы хотим, чтобы это тоже сделали концессионеры. Один инвестор поможет другому инвестору. Здесь мы ничего не изобретаем. Генеральный курс всего государства сегодня — власть должна управлять, создавать условия, формировать среду. Но — уйти из бизнеса, из всех областей, где зарабатывание прибыли не мешает предпринимательской инициативе служить интересам общества. Не ГУПы и не МУПы должны строить дороги, строить жильё, передавать электричество, снабжать водой, теплом и так далее. — Но федеральный опыт подсказывает, что концессии в коммуналке нередко требуют повышения тарифов. У вас обсуждается по теплу именно такая модель. — Я был бы категорически против повышения тарифов, если бы не разобрался в принципах долгосрочного тарифного регулирования при концессии. Суть в одном предложении: мы с вами заплатим за создание механизма, который позволит концессионеру экономить и свои, и наши деньги в будущем. Одномоментный рост тарифа на старте концессии это, конечно, не копейка, которая рубль бережет. Но, грубо говоря, это тот самый рубль, который позволит сберечь два или три. Концессионер заложит в тариф инвестиционную составляющую один-единственный раз за все 25 лет. Большего он не просит. Если мы упустим этот момент — через несколько лет будем платить втридорога, и я не хочу, чтобы дети и внуки расплачивались за нашу нерасторопность. Если все сделать сейчас, то в плюсе по деньгам будут все — муниципалитет сразу (экономия бюджета), концессионер и потребитель — через несколько лет. А в условиях предстоящего запуска целой серии инвестпроектов логично, что, помимо модернизации действующей системы теплоснабжения, перед концессионером будет поставлена задача построить все, что необходимо в восточных микрорайонах и старой части города — а это опять выгода для жителей. — Сколько денег должен будет вложить инвестор, который получит МУП «Теплоснабжение»? — По одному только теплоснабжению сумма необходимых в ближайшие 5 лет инвестиций составляет 2,5 млрд рублей, а за две пятилетки нужно инвестировать 4,4 млрд. Это не просто «хотелки» инвестора — сумма определена комплексной программой развития коммунальной инфраструктуры, разработанной специальным проектным институтом по результатам независимой экспертизы и утвержденной городской думой. Что такое 4,4 миллиарда в современных реалиях? Давайте посмотрим комплексно. Даже небольшое увеличение инвестиций вызывает рост валового продукта и занятости. Инвестиции — это новые рабочие места. Каждый третий вложенный рубль — зарплата. От модернизации теплоснабжения помимо энергоэффективности жители Нижневартовска получат не менее миллиарда доходов, которые они потратят в магазинах, парикмахерских, ресторанах — а это прибыль предпринимателей и снова — налоги. Кроме того, концессии для муниципалитета прекрасны тем, что компания-партнер работает в ином налоговом режиме, чем муниципальные предприятия. Концессионер за 25 лет выплатит во все уровни бюджетов 24,7 миллиарда. Большая часть его прибыли вернётся в казну — в виде созданного муниципального имущества или в бюджет — в виде налогов. — Все то же самое происходит, как я понимаю, по всем без исключения инвестпроектам? — Безусловно. Многофункциональный спортивно-концертный комплекс — это еще около трех миллиардов. Также — рабочие места, зарплата, налоги. В Прибрежной зоне — будет еще один полностью частный проект — Деловой центр современный, европейского уровня, с гостиницей, ресторанами, общественными площадями, причём опять же с комплексным благоустройством большой территории. И это не бюджетные траты, их также не нужно вносить в планы бюджетных расходов. Возле Комсомольского озера сегодня мы размещаем на торгах земельный участок под строительство нового хоккейного корта — еще один инвестпроект. Новый борцовский зал, тоже многофункциональный, построим в створе Пермской и Спортивной. Все это — через привлечение частных инвестиций. Одним словом, мы два года готовили наступление «по всем фронтам»: и жилье, и школы, и спортивные комплексы, и магазины, и гостиницы, и дороги. И сегодня мы готовы заключить сразу до 10 концессионных соглашений. Квинтэссенция того, о чем я говорю, очень проста: мы за частные деньги решим социальные вопросы. Если угодно, то мы повышаем капитализацию городской, то есть, общественной среды за счет частных средств. В современных условиях, с учетом задач, поставленных президентом России и губернатором Югры, только концессии станут рычагом для развития города. Да, немало людей сейчас побаивается этого механизма финансирования проектов, но опыт уже показал — он работает, он востребован и, да, он на благо людей.