В Хакасии завершились самые необычные выборы за новейшую историю России, в которых участвовал только один кандидат — 30-летний коммунист Валентин Коновалов. Еще летом он был спаринг-партнером единоросса Виктора Зимина, управлявшего республикой 9,5 лет. Коммунисту помогали пройти муниципальный фильтр, но уже в первом туре он обошел действующего главу. А потом другие соперники отказались участвовать, и выборы превратились в референдум. После подсчета 100% протоколов за Коновалова проголосовали 57,57% пришедших на участки жителей республики. «URA.RU» спросило политолога и председателя совета по правам человека при главе Хакасии Михаила Афанасьева, что стоит знать россиянам о случившемся в республике. — Только что озвучили предварительные результаты выборов главы Хакасии. «За» коммуниста Валентина Коновалова проголосовало 57,57%. «Против» — 41,16%. Голоса разделились с погрешностью в пределах 10%. Что означает такая небольшая разница между «за» и «против»? — Я думаю, что протестные настроения в регионе остаются еще сильны. Люди считают себя обманутыми прошлой властью. Именно они и голосовали за Коновалова. Но несмотря на то, что он был единственным кандидатом, и для него было расчищено все поле, он еле-еле перевалил за 50%. — Что имеете в виду под фразой «расчищено поле»? — Я думаю, что власть расставила очень грамотную ловушку. [Изначально] Коновалов — это технический кандидат. Протестное голосование его вынесло наверх. Соответственно федеральная власть посмотрела и подумала: «А почему бы не дать ему порулить? Чтобы люди по всей стране увидели, что коммунисты выезжают только на лозунгах, их обещания ничего не имеют общего с реальностью, что диктует современность». Я думаю, что, как это ни прискорбно, Хакасия — это эксперимент, чтобы показать всей стране, к чему приводит вера в громкие лозунги. — Можно ли считать такую победу успехом для КПРФ? — Это никак не победа КПРФ. Есть выражение — подвернулись под руку. Говорить о победе коммунистов в принципе не приходится. Это провал [предыдущей] власти региона. — На этих необычных — единственный кандидат в бюллетене — выборах были нарушения? — Были «карусели», была агитация, даже в день тишины. Раздавались газеты на рынках, в местах большого скопления людей. Причем газеты довольно провокационного содержания в поддержку Коновалова. Они даже не скрывали этого. Несмотря на то, что он был единственным кандидатом, творилась вакханалия. Они понимали, что позиция была очень шаткая. И шли на то, чтобы одержать победу любой ценой. — Что за вакханалия? — Избиения съемочных групп, музыкантов, угрозы. Люди начали наблюдать и поняли, что они гопники. Время сыграло против него. Если бы он два месяца назад вышел во второй тур, то он бы набрал точно 75%. А сейчас — еле через 55% перескочил. Внушительная потеря. Люди просто начали включать рассудок. Начали понимать, что это не вариант. Увидели, что со всех регионов приехали полубандитские «мутные» товарищи. Как будто у них других дел не было, всем срочно нужно было в Хакасию ехать и что-то делать. — Это представители команды Коновалова? — У него толком команды-то и нет. Он не способен руководить регионом сам по себе. Это мальчик, который верен определенным идеалам. А те люди, которые собрались вокруг него, просто имеют определенные цели и крутят им. Кроме мрака, торга, грязи и стремления удержаться на вершине этого случайного протеста — ничего в этом процессе нет. Никакой команды не было. Он такой «Ванька-дурачок». Что-то постоянно говорит, и его почти не слушали. Но когда он выскочил на волне протеста, и все стали слушать, а что он вообще предлагает. Он начал рассказывать, что его команда — это люди, которые съедутся из разных регионов и будут ему помогать управлять Хакасией. В самой республике у него никакой команды нет и не было. Никого из местных экономистов, юристов, да просто людей, которые могут предложить хоть какие-то идеи — их нет. Сейчас они там внутри раздают друг другу посты, но среди них нет ни команды, ни какой-то экономической повестки. Одно только: «Мы у одних отберём, а народу отдадим». Мы подсчитали, что всей выручки угольных карьеров региона не хватит на то, что бы реализовать один его пункт программы. Одни популистские лозунги: «Мы откроем фабрики, заводы, пароходы». — Может, он другой, не такой, как его представители штаба? — Я наблюдал за ним на митингах. Мне показалось, что он вообще не в себе: засыпает или наоборот не выспавшийся, маленечко в коме. Он, оказалось, всегда такой. Если мягко сказать — это не руководитель даже близко, а жестко — это «могильщик» Хакасии. Что сейчас будет с республикой — я не знаю. — Президент прислал Михаила Развожаева, который должен был организовать честные выборы в регионе. Как он справился со своей работой? — Отработал на «пятерку». Коновалов и его команда поливали Развожаева грязью. Но именно он расчистил дорогу Коновалову. Развожаев ведь приехал с четкой задачей — провести эти честные максимально прозрачные выборы. Развожаев же вмешался в этот конфликт Коновалова с избиркомом. Избирком хотел снять его, уже были иски поданы, но Развожаев попросил отозвать эти иски, чтобы не будоражить дальше республику. Он своим участием держал республику, чтобы Хакасия не свалилась в свалку, в окончательный негатив. Он был как третья сила, которая держала всех в узде. — Сейчас Развожаев закончит свою работу в республике, и Коновалов станет полноправным главой Хакасии. Что будет с регионом? — Сейчас половина людей понимает, что мрак идет на Хакасию. Вторая половина — которая голосовала «за» Коновалова, сейчас на эйфории: «Ура! Мы победили, сейчас все будет по-нашему!». Но когда настанет условное «завтра» после инаугурации, им нужно будет отвечать, принимать какие-то решения. Они ничего не смогут сделать. Мы провалимся в очень глубокую депрессию. И эта депрессия будет настолько затяжная, что пока не пройдут новые выборы (через пять лет), в республике будет полный упадок. Абакан, может, еще выживет, потому что мэр города более-менее уважаемый человек. Сейчас в регионе тяжелые времена, а через полгода думаю, что начнется полнейший ужас. Ситуация возьмет нас за шиворот. Падение будет весь коноваловский срок. Любое, какое только можно: социальное, демократическое, экономическое.