Уральские уфологи собрались 23 января на вечер памяти «кыштымского карлика» Алешеньки. Главным гостем стал следователь Кыштымского РОВД в отставке Владимир Бендлин, который расследовал в 1996 году гибель загадочного существа. После негативного опыта общения со СМИ он перестал общаться с медиа на много лет. Заговорил только сейчас — с «URA.RU». Как все было, куда исчез карлик и почему милиция остановила расследование — в его интервью. — Некоторое время назад СМИ сообщили, что ученые обследовали «сестру» Алешеньки — похожее существо, найденное в Чили. Выяснилось, что это недоношенный человеческий ребенок с рядом аномалий, вызванных мутациями, который умер сразу после рождения или был недоношен. Попросту говоря, выкидыш. Все, тайна «кытшымского карлика» раскрыта? О внеземной цивилизации можно забыть? — Как следователь, я привык доверять документальным фактам, свидетельствам, экспертизам. Говорить можно все что угодно, но, пока не будет анализов хотя бы фрагментов, говорить не о чем. Если были бы исследованы образцы именно Алешеньки, можно было бы какие-то выводы делать. Да и то фрагмент без мумии — это все равно что брачная ночь без невесты. Да, про Алешеньку можно сказать: «В кунсткамере таких полно». Но любые доводы должны быть подкреплены фактами. Телеканалы посмотришь — сколько сейчас всяких разных существ находят, сколько ведется экспериментов (в т. ч. подпольных) с ДНК и т. д. А пока нет достаточных данных, есть несколько рабочих версий. Первая, и она основная, что это действительно человеческое уродство. Вторая — что это иная форма жизни. Запах, который от него исходил, это на 100% не белок, я такого запаха никогда не встречал. Что-то немного похожее на эпоксидку [эпоксидную краску]. Неприятный. Затем — свидетельские показания: Тамара Просвирина (сноха Тамары Васильевны Просвириной — той, что нашла и приютила существо. Имена и фамилии у женщин совпадают — прим. ред.) говорила, что при жизни у него не было ни пуповины, ни половых органов. Пищу он не жевал, а просто поглощал, зрачок был вертикальный. В Кыштым приезжали разные исследователи, уфологи, они высказали версию, что это был «биоклон» — биологический дроид. Их выпускают как разведчиков, они адаптируются к внешнему миру, мимикрируют. Но тут произошел сбой. Такая версия тоже имеет право на жизнь. — История, как появился Алешенька, описывалась много раз: душевнобольная пенсионерка Тамара Просвирина пошла на колодец неподалеку от дома, а вернулась с этим существом… — Только, по показаниям соседки Наумовой, которая ухаживала за больной Тамарой, та ушла и пропала на три дня, а вернулась со стороны леса свеженькая, бодрая. И в платке своем что-то несет. Развернула, показала соседке, а там «черт». — А к вам-то это существо как попало? — Мой напарник расследовал кражу медного провода, подозреваемым был Вовка Нуртдинов — квартирант Тамары Просвириной. Он и проболтался про Алешеньку. Я изъял у него это существо, уже мумию. А Тамара, раз опекала свекровь, приезжала ее проведывать и Леху-то видела еще живым. Я вызвал Тамару и Нуртдинова в милицию, они все рассказали на камеру. — Как вы сообразили сделать видеозапись? — Мне дважды доводилось наблюдать НЛО — в 1992 году это было, когда депутаты по телевизору выступали. Первый раз видел в районе радиогородка. Я участковым тогда работал, мотоцикл ремонтировал у друга в гараже. Вышел покурить — оно висит над лесом, дынька такая, градусов 45 по отношению к поверхности земли. Ни звука, ничего. Цвет, как у бледной неяркой луны. А мне надо было коробку передач собрать — пружину натянуть, я зациклен был на этом. Минут сорок мучился: нужного ключа не было, изощрялся как мог, но все-таки удалось. Вышел из гаража — смотрю, предмет на том же месте. Мне бы сходить домой: дом-то рядом был, там фотоаппарат «Ломо-компакт» лежал. Но я тогда настолько скептик был, что мне вообще пофиг было: что там летает, ползает, какие где снежные люди, аномалии. Мне главное было, чтобы на службе все было нормально. И я подумал: «Оно мне надо?» А потом увидел тот самый луч, про который все пишут: он был молочно-белый, не рассеивался, бил вниз. Затем эта штука двигаться начала, туда-сюда ходила. А потом ушла в точку. Я думаю: «Опачки! Будь там живое существо, его бы смяло от перегрузок. Либо умеют с ними справляться, либо беспилотник». А спустя пару недель я дежурил в отделе помощником дежурного. Был у нас майор Петр Степанович Герасимчук, с акцентом разговаривал. Подходит: «Вовка, айда смотреть тарэлка!» Я выхожу на крыльцо — о, старая знакомая! В этот раз она висела над колонией, примерно между радиозаводом и Каолиновым. Герасимчук говорит: «Возьми фотоаппарат в дежурном чемодане!» А у нас тогда пленки проявлял криминалист, он на каждом совещании ругался, что мы снимаем всякую ерунду. И я ответил: «Взбучка будет, не буду снимать». А потом другие очевидцы стали рассказывать, те, кто видел это явление, жалели, что фотоаппарата под рукой не было. И я дал себе зарок, что, если увижу что-то необычное, буду все фиксировать. И когда произошел этот случай с Лехой, я понял: если на видео не запишу, это все канет в вечность. И попросил знакомого оператора Раиса Жемалдинова сделать видеозапись. — Где происходил «допрос»? — В милиции: я вызвал всех свидетелей повесткой на одно время, кабинет закрыл, а в нем — Раис с камерой. Камеры тогда только появились, и люди не знали, как себя вести. Мы даже использовали это как прием: жулик не колется — заносим камеру, ставим на штатив, начинается запись под протокол, и человек понимает, что у него потом уже не будет шансов что-то поменять, «заднюю» включить. И начинает говорить правду. Что касается Тамары, у меня еще раньше была возможность убедиться, что она не лживая. У нее мужа задержали за кражу — он на Каолиновом пельменную вскрыл. Она ходила каждый день, просила отпустить его на подписку: говорила: «Мне одной мне тяжело, мать у него психически больная!» А его отпускать было нельзя: он судимый был. И тут он заявляет: «У меня алиби: я в тут ночь был дома, жена подтвердит». Вызываем ее, а она говорит: «Не смогу я так соврать. Не было его тогда дома». Поэтому, когда она рассказывает про Алешеньку то, что, казалось бы, ни в какие ворота не лезет, я ей верю. Да и по реакциям можно отследить: пускай специалисты по НЛП анализируют, где она правду говорит, а где конструирует. Я предложил ей и Нуртдинову описать все, что происходило, в форме свободного рассказа. Вот Тамара и сообщила, что недели за две-три до этого (запись была сделана 13 августа) она пришла к своей свекрови, а у нее этот Леха дома. «Она с ним, как с ребеночком, возится», — рассказывала Тамара. Цвет кожи — серый, тело студенистое, сантиметров 30 росточком. Но она его никуда не пускала — все время пеленала, как ребеночка. И все пыталась с его головы «буденовку» снять, думала, шапка. Та ей: «Ты что делаешь? Это же у него такая голова!» — Как это существо погибло? — Тамара работала поварихой у геологов вахтовым методом. Уехала на очередную вахту, и, пока ее не было, ее свекровь все ходила с этим Алешенькой по поселку. Все думали: «Кошку запеленала, „свистит“ опять у бабушки», вызвали врачей. Ну, или плановая была госпитализация — неизвестно. Ее положили в больницу, а Алешенька остался дома. Тамара, когда вернулась, узнала, что Тамару Васильевну госпитализировали, и попросила Вовку-квартиранта отвезти ее на квартиру свекрови — проверить, что с этим существом. Заходят — запах резкий, окна все закрыты. Он запеленутый лежал. Распеленали — он уже не живой. Но выглядел так же, как при жизни. Нуртдинов говорит: «Я его продам». Забрал трупик этот и в гаражах на доску бросил — там Алешенька и засох за несколько часов. Я говорю: «Что же ты натворил? Мы же теперь его внешний вид не сможем восстановить!» После «опознания» я предложил всем проехать на квартиру на осмотр. Приезжаем, открываем — запашина та же самая, как от мумии. Мумия с нами была. Вова Нуртдинов положил Алешеньку, как он обычно лежал у Тамары, на матрасик. Там уже пятна были и какие-то комочки размером, как рисовые зернышки, разного цвета: коричневые и светлые. — Как получилось, что мумия исчезла? — Во время расследования я хранил ее у себя дома — в холодильнике. У нас был «Минск» и маленький «Саратов». «Саратов» был пустой, без продуктов — вот туда я в морозилку и положил. Дома были споры по этому поводу, и начал я искать, куда его деть. Доложил начальнику, что надо исследовать, существо все-таки. Он говорит: «Да, странное, конечно, существо, но занимайтесь работой!» А в дежурной части велел тот материал не регистрировать. Не знаю, чем он руководствовался. Мне один сотрудник говорил, что среди начальников имеется такая установка: о подобных вещах по инстанциям передавать, но делать вид, что все нормально. Но, по моему мнению, он просто не хотел выглядеть легкомысленным: скажут, мол, сегодня дохлую кошку зарегистрировали, завтра кузнечиков сушеных принесут. Да и статистику, как я понимаю, ему портить не хотелось. Я попытался напрямую с судмедэкспертизой договориться, но мне ответили: «Мы подпольно не работаем. Нам официальную бумагу несите». Позвонил лично начальнику судебно-медицинских экспертиз. Он: «Ничем помочь не могу. В частном порядке вы можете инициировать исследование объекта так же, как, например, родственники устанавливают связи. Но это недешево». А я тогда не при деньгах вообще был! Стал искать другие варианты. Тот парень, что снимал, Раис, нашел вырезку в газете: «НЛО-контакт по методу Золотова», город Каменск-Уральский. Народ тогда, в 90-е, доверчивее был, особенно, если в прессе опубликовано. Мы позвонили. Приехали люди на новенькой черной БМВ, все при костюмчиках, бейджи, камера профессиональная. Старшая у них была Галина Ивановна Семенкова — впечатление производила приятное. Правда, странные вещи высказывали, о том, что кто-то у них прозрел. — О чем вы с ними договорились? — Что они проведут экспертизу — они затребовали все материалы по Алешеньке: и негативы, и фотографии. Я все отдал, что было. И Леху отдал (ко мне домой съездили). И даже матрасик. Сказал, что нужен будет протокол исследований с подписями, печатями, описанием, какие фрагменты тканей брались, в такой-то раствор помещались, в каком спектроскопе их смотрели — все как полагается. Они пообещали, что все будет. Через несколько дней звонят: «Мы вас поздравляем: это не человеческий организм, а полностью неизвестный науке объект. Мы провели экспертизу». Я говорю: «Как-то бы поподробней на нее взглянуть». Говорят: «Приезжайте к нам, мы как раз семинар проводим, мы с вас недорого возьмем и третий глаз вам откроем». Я говорю: «Нет, спасибо, вы мне уже два глаза открыли». К тому же я невыездной тогда был: до 25 дел в месяц расследовать приходилось! Но туда поехал Раис-оператор. Приезжает обратно — видно, что обработали его капитально. Оказалось, это секта. А спустя время я уже даже дозвониться до них не смог. Потом попросил товарища, милиционера из Каменска-Уральского, их проверить. Он позвонил — ему ответили, что пришли люди, показали удостоверение и забрали Леху. А для журналистов у них была «дежурная» версия, что, когда они ехали из Кыштыма, машина заглохла, над ней зависла тарелка и гравитационным лучом Леху из багажника изъяла. — СМИ потом очень много писали об Алешеньке — кто к вам приезжал? — Федеральные каналы, РЕН ТВ, в частности. Японцы приезжали. Они вообще капитально подошли к делу: долго готовились, а в Кыштыме провели аж 10 дней. И, насколько я понимаю, у них это согласовывалось на самом верху. В Японии же есть гипотеза, что японцы произошли от инопланетян! Потом они даже хотели привезти психиатра, даже двух — русского и японского (чтобы с разным менталитетом были) — обследовать Тамару. И в тот же день, когда они мне позвонили, она попала под машину. По показаниям свидетелей, она сперва бросалась под колеса на дороге возле озера Анбаш, а потом уже попала в аварию в поселке. Гаишник, который вел дело, рассказывал, что она оказалась между двух машин и ее очень сильно покалечило. Когда японцы мне перезвонили уточнить («Ну что, мы приезжаем?), я ответил, что уже не к кому. Сейчас в том месте, где она погибла, лежачий полицейский.