11-летний Тимофей Пеликов — представитель народа манси. Мальчик почти ничего не видит — лишь слабо различает цвета. Неизвестно, какая судьба ждала бы его в юрте (до 10 лет он мальчишка не знал, что такое школа), если бы его не взяли на поруки туристы-этнографы: они добились его устройства в интернат для слепых. Теперь Тема — любимец учителей: читает по Брайлю, занимается спортом и выступает на сцене. На «URA.RU» — добрая история о хороших людях. В Свердловской области осталось чуть больше ста манси. Все они живут в Ивдельском районе. 11-летний незрячий Тимофей Пеликов — из Пома-пауля (мансийская деревня на несколько семей на речке Пома). Но история про слепого мальчика началась не там, а на поляне в 30 км от Екатеринбурга, где стоят юрты и пасутся северные олени. Это «Земля предков» — реконструкция поселка манси. Создал этнопарк екатеринбургский турист и краевед Алексей Слепухин. Он со своей «Командой искателей приключений» не раз бывал в экспедициях на севере, изучая быт и культуру манси. Необычного мальчишку приметил еще несколько лет назад. «Когда я в первый раз с ним столкнулся, ему было годика три-четыре, а его старшему брату Алексею — семь, но он уже тогда хорошо матерился, — вспоминает Слепухин. — Их матери я в свое время говорил: «Татьяна, ты не тем занимаешься — детьми надо заниматься!» Мать ни разу не возила их в Ивдель: дети не видели врачей, не были привиты». Три года назад женщина скоропостижно скончалась. Вероятнее всего, от рака. «Сгорела за два месяца», — говорит Алексей. Отец детей живет в поселке Полуночном, но он давно оторвался от родни и, по словам Слепухина, занимается непонятно чем. По факту мальчики остались сиротами. Брат-опекун Но у северных народов не принято бросать детей: на семейном совете воспитание пацанов поручили их двоюродному брату, 27-летнему Мише Пакину. «У него своя семья — жена, двое дочек (одной полгода, другой два), но он единственный среди родни молодой мужчина, и его назначили опекуном», — рассказывает Алексей. Это было лучшее решение: Миша — не только молодой и энергичный, но и непьющий (что очень важно для манси, многие из которых имеют пристрастие). В итоге Пакин оформил опекунство над братьями Пеликовыми, а его жена стала для мальчиков «мамой Олей». Является ли слепота одного из братьев врожденной или результатом травмы, неизвестно (теперь это уже не установить). «Три года назад Тимоша еще что-то видел нижними полями зрения: поднимал голову и смотрел вниз, когда пытался что-нибудь разглядеть, — вспоминает Слепухин. — Сейчас у него осталось только цветоощущение: он по очертаниям предметов может что-то понять. Когда в парке подходим к юрте, спрашивает: «Это что за гора?» Понятно, что перспектив на жизнь в тайге у незрячего никаких: до 10 лет Тимофей не знал, что такое школа. Вообще, все дети-манси учатся в школе-интернате в поселке Полуночное (некоторые в Ивделе и Серове), но слепому ребенку нужно специальное учреждение. Несколько лет Слепухин доносил до Миши эту мысль — в 2017-м опекун получил для Тимоши направление в интернат имени Мартиросяна в Верхней Пышме. Но оказалось, что проблемы на этом не закончились, а только начались. Человеческие связи «Когда он прибыл в школу, там схватились за голову: анализов нет — есть только направление с диагнозом „плохое зрение“, — рассказывает Алексей. — Какое плохое? Это ведь специнтернат!» Если бы его руководители оказались формалистами, мальчик уехал бы обратно в тайгу. К счастью, в интернате работают нормальные люди. «Мы же в Верхней Пышме многих знаем (этнопарк находится на территории этого муниципалитета), а ученики интерната часто бывают у нас на экскурсиях, — говорит компаньон Алексея, директор этнопарка Наталья Бердюгина. — Поэтому директор не отказала нам в просьбе». Мальчика приняли, по сути, без документов — под обещание, что они будут сделаны. «В течение двух дней ребенка провезли по разным больницам и сделали все необходимые анализы и обследования, — рассказывает Слепухин. — Все делалось по знакомствам: если бы не человеческие связи, черта с два мы бы туда его устроили!» Обследование провели и в клинике микрохирургии глаза — в итоге Тимофей был зачислен в спецшколу уже с нормальным офтальмологическим диагнозом». Другая проблема, которая сразу же возникла — вещи для ребенка. «Миша привез его с маленькой сумкой, в которой, пардон, пара трусов и пара носков, — рассказывает Алексей. — Мы бросили в соцсетях клич: скидываемся, кто чем может, девятилетнему ребенку. На наш призыв откликнулось множество людей. Была даже женщина из Краснодара — она собрала кучу хороших вещей и отправила их посылкой. Мы отдали их Мише — что-то он увез в пауль, что-то оставил Тимоше в интернате. Эта же женщина прислала потом вещи для мишиных маленьких дочек». После устройства Тимофея в интернат шефство над ним и его семьей стало постоянным: теперь каждый раз, когда Миша Пакин приезжает в Екатеринбург, «Команда искателей приключений» встречает его и возит, куда надо (обычно по больницам: у каждого из родственников — свои проблемы по здоровью: у младшей дочки — порок сердца, у пожилой матери — больные суставы). Все это отнимает немало времени (да и средств), но Слепухин считает это своим долгом. «Они таежные люди и не ориентируются в городе, — говорит он. — Их мир вообще не стыкуется с нашим, он для них совершенно чужой. Представьте: вас привезли бы на север и поставили бы посреди тайги — иди! А они сутками ходят по ней без проблем». Ночуют манси во время визитов в Екатеринбург не в городе, а в этнопарке — в юрте. «Мне здесь даже спокойней, лучше, чем в городе», — говорит Миша, когда мы встречаемся с ним во время одного из приездов. Хозяйственный «трудяжка» В интернате для слепых имени Мартиросяна, где сейчас находится Тимоша, удивительная атмосфера, которая бывает только в маленьких школах, где все, от первоклассника до директора, друг друга знают. Когда подходим к классу Тимофея, дверь соседнего кабинета распахивается, из нее выскакивает ученик и с криком «Сматываемся!» летит по коридору. А поскольку у него (как и всех детей в интернате) плохое зрение, он не видит, что «сматывается» прямо в руки директора. Все вокруг смеются. Директорша Нина Шелган отпускает парня с просьбой не носиться по школе и не сломать себе голову. В интернате учатся слепые и слабовидящие дети со всей Свердловской области. Но не только — есть и дети из других регионов. «Бывает, родители специально покупают в Екатеринбурге или Верхней Пышме квартиры или оформляют регистрацию, чтобы устроить ребенка к нам в интернат, — признается Нина Петровна. — Некоторые на ночь забирают детей домой — у нас ведь не детдом! Но мы это не приветствуем: нам надо, чтобы они отдали ребенка нам. Чем раньше он начнет привыкать к самостоятельности, тем лучше. Родители, которые долго «держатся» за ребенка, своей гиперопекой мешают его развитию. Некоторые слепые говорят: «Я оторвался от родителей только на первом курсе института». Тимофей (который был не очень-то обременен заботами родителей) в свои 11 лет, по словам учителей — образец самостоятельности. Он прекрасно освоился в интернате. Но особенно воспитатели отмечают его хозяйственность. «В первый же день сказал учительнице: «Хозяйка, день на дворе, свет-то выключай!» — вспоминает директор. «Неудивительно: у них-то в пауле нет электричества — только от генератора, а это бензин, это дорого», — объясняет Слепухин. Правда, успехами в учебе Тимофей первое время не радовал. Основная проблема была в дисциплине родителей. «Он только войдет в рабочую колею, его заберут на каникулы и могут привезти через месяц. А в прошлом году папа вообще увез его на каникулы и не привез больше в интернат, — вспоминает Нина Петровна. — Понятно, что есть объективные причины (разлилась река, не могут выехать), но ведь учебу запускать нельзя!» Запущено все было настолько, что Тимофея даже хотели переводить в класс для детей с задержкой развития. Но нашли другое решение. «Мы решили оставить его в первом классе на второй год в надежде, что он „рванет“, что учеба у него пойдет, — говорит директор. — И сейчас ситуация гораздо лучше. Тема старается — он настоящий трудяжка». Да и Слепухину удалось приучить опекуна к дисциплине: в этом году Тему привозят в интернат с каникул почти вовремя. По словам директора, то, что мальчик попал в спецшколу — огромная удача: для него это именно то, что нужно. «Если он закончит наш интернат, то точно выйдет в люди — у него и образование будет, и специальность в руках, — говорит Шелган. — Многие наши ребята работают медбратьями или массажистами — ездят по всему свету со спортивными командами. Да в какую больницу ни зайдите, везде массажисты — это наши выпускники. И если б он выучился на массажиста, он бы и своим родственникам смог бы помогать». Мечтает выступать на сцене Звенит звонок на перемену, и мы заходим в класс, где учится Тимоша. Он небольшой: по нормам, в классах для слабовидящих — не более 12 человек, для слепых — до девяти. Первые обучаются по обычной школьной системе (но адаптированной для слабовидящих), вторые — по Брайлю (тактильный шрифт для слепых). «Мы начинаем обучать ребенка по Брайлю, если он видит до 10 процентов, — поясняет Шелган. — Тема даже „ШБ“ не видит — это уже не проценты, это доли процента». Тимоша показывает свою парту, учебники, рассказывает, какой предмет любимый (оказывается, математика). Алексей Слепухин расспрашивает его, как дела в пауле, кто из родни какого зверя добыл на охоте и загадывает ему мансийскую загадку. «Важно, чтобы он не забывал свои корни», — поясняет создатель «Земли предков». Пока они общаются, разговариваем с учительницей Темы — она хвалит Тему за старательность. «На контакт с ребятами он идет хорошо, — говорит Наталья Владимировна. — Бывают иногда конфликты, но это не из-за того, что он какой-то народности, а как у всех мальчишек». Ребята из этнопарка заносят коробку с подарками, которые прислали Тимофея самые разные люди (книжки, игры, игрушки). «Это не только для тебя — для всех ребят», — уточняет Алексей. «URA.RU» присоединяется к подаркам — дарим ему рюкзачок. Напоследок Тимофей проводит нам экскурсию по интернату: показывают свою спальную комнату, столовую, библиотеку с книгами по Брайлю, спортивный зал, где занимается легкой атлетикой и на тренажерах. Проходя мимо актового зала, рассказывает, что уже выходил на сцену, правда, сам пока не выступал, но мечтает об этом. «Мне нравится в интернате», — говорит он и признается, что скучает по школе и одноклассникам, когда уезжает домой, в пауль.