Завершилась вторая неделя споров вокруг места строительства собора святой Екатерины. На фоне бурного обсуждения площадок сегодня (историческое место, снова сквер или площадь 1905 года) специалист по конкурентной разведке и экс-профессор УрГЭУ Евгений Ющук высказал непопулярную идею. Эксперт считает незаслуженно забытым самый первый вариант размещения собора. — В начале нашего с вами разговора, Антон, отмечу, что столкновение «за храм/за сквер», на мой взгляд, выявило один важный для нынешних (и даже для будущих) жителей Екатеринбурга аспект: а что мы оставим, как говорится, «в камне» для будущих поколений? — Будто кроме собора до сих пор нам нечего предложить гостям. Центр развития туризма вон ежегодно отчитывается о росте и наплыве. — Я сделал запрос в Гугле «главные здания екатеринбург» и вот что получил: Дом Севастьянова, смотровая площадка БЦ «Высоцкий», Плотинка, улица Вайнера, усадьба Расторгуевых-Харитоновых, Ганина Яма, Ельцин Центр, Музей истории Екатеринбурга. То есть, по сути, у нас в достопримечательностях — старинные, дореволюционные еще дома олигархов царских времен, плотина, построенная в самом начале появления города, места, связанные с расстрелом царской семьи, да самая высокая точка, откуда можно смотреть на город. А, ну еще Ельцин Центр (потому что Ельцин уникален, второго не было и не будет). — Была еще достопримечательность — но ее недавно снесли, если помните. — Да, была еще бетонная труба — символ выбрасывания денег в трубу. Вероятно, вы о ней. Когда ее сносили — народ буквально аплодировал. Даже когда к саммиту ШОС в 2009 году в Екатеринбурге покрасили фасады — за этими фасадами остались довольно непрезентабельные дворы. Ну, есть еще пустыри, которые в итоге застраивают коммерческой недвижимостью. Есть два дендрария, лесопарки — однако это уже не совсем достопримечательности. — До сих пор город в основном строил стекло, железно и бетон, а потом много жилья, и не особенно заботился, чтобы эти достопримечательности появлялись. — Я помню, как еще в 90-е Чернецкий говорил, что центр будет застроен небоскребами, и мы его не узнаем. Тогда еще «небоскреб» был один на весь город, он одиноко торчал над прудом, и в нем располагался обком партии, а сейчас там правительство Свердловской области. Понятно, что коммерческие объекты из стекла и бетона не создадут реальной красоты и уж тем более не станут культурной достопримечательностью. Но строительство культурных и социальных (типа парков) объектов — прерогатива государства или муниципалитета. Бюджета, в общем. — А сейчас мы нуждаемся в ярких и интересных объектах? — Мы нуждаемся, но еще больше в них нуждаются наши внуки и правнуки. Так же, как мы сегодня гордимся домами олигархов царского периода, говорим о самобытной архитектуре и вот, в перечень достопримечательностей включаем — им тоже, наверное, надо оставить красивые здания, а не только Ельцин Центр. Если каждое поколение будет оставлять после себя красивые некоммерческие здания — город будет становиться всё более красивым. И коммерческая недвижимость этого не обеспечит. Тем более если строительство этой практически вечной красоты не создает нагрузки на бюджет. Подумайте только, в Екатеринбурге предприниматели изъявляют желание построить объект, который может стоять веками, для верующих является местом паломничества, для всех остальных горожан и туристов — «украшайзингом» и облагораживанием города, туристической достопримечательностью. Надо пользоваться возможностью! Это же реально для всех людей и даже для тех, кто придет после нас, а пока даже не родился. — Почему выбор в пользу храма? На 300-летие можно сделать любой подарок. — Вот смотрите, Казань и даже Грозный (даже — ввиду невеликих размеров, по сравнению с Екатеринбургом) знамениты красивыми мечетями. Там не возникло вопросов, надо или не надо их строить. Мечети, как и христианские церкви, строятся не на бюджетные деньги. Их строят меценаты. А этого, на мой взгляд, не понимают очень многие — отсюда и разговоры: «Пусть лучше построят ветку метро, им спасибо скажут». Как правило, эти разговоры замолкают, когда предлагаешь на свои строить метро и не мешать другим людям тратить их деньги так, как они считают нужным. В т. ч. на храмы. Так вот, на мой взгляд, если кто-то изъявил желание построить объект культурно-исторический (культурный — уже сейчас, а историческим станет через 200 лет, которые он, в отличие от нас, принимающих решения сегодня, проживет) — пусть строит. Главное — чтобы красиво. — Но часть горожан, считайте, на 300-летие города попросила сохранить сквер… — В варианте «храм вместо самой непосещаемой половины сквера» город мог получить 7 новых скверов и дополнительные деревья в имеющийся — меценаты были согласны, а вместо этого получил кальку киевского майдана, с лозунгами «революции достоинства». — Что, кстати, на ваш взгляд поставило точку в этой истории? — Нарисовался как «рояль в кустах» ВЦИОМ после того, как первое лицо страны предложило провести опрос «в районе». И стал опрос из позитивного декабрьского негативным майским. Это понятно: на негативе всегда ситуация меняется. Но ВЦИОМ ведь и вторую часть сказал: люди не против храма. Могу добавить, что, после разъяснений, чем кафедральный собор отличается от «просто церкви», даже атеисты соглашаются в соцсетях, что его надо именно в центре города ставить. — Почему этими объяснениями никто не озаботился раньше? — Понятия не имею, почему наш мэр Высокинский не занимался этими объяснениями раньше. Но есть факт: даже «намнегдегуляти» настаивают, что они были против «уничтожения сквера», а храм-то не против построить. — Сейчас люди выбирают площадку. Где стоит, на ваш взгляд, строить этот самый кафедральный собор?  — Время поджимает: трехсотлетие города скоро (если сравнивать со временем постройки большого храма — так вообще вот-вот). Храм все еще можно поставить в сквере (народ якобы против). На пустыре около «Хайатта» это было бы довольно смешно, потому что те, кого больше всех считают подковерными организаторами, там коммерческий объект хотят затеять. На историческом месте — там в 2010-м Леонид Волков водил хороводы, под лозунгом: «Мы любим площадь Труда и фонтан на ней». Но все эти места либо уже кем-то заняты, либо будут заняты. — Выход? — А есть проект «на воде». Он не требует никого ниоткуда подвигать. Он не мешает быть у воды любителям воды, количество его «обнимателей» невелико и ядро их — «профессиональные несогласные». Рыба от него не дохнет, еще и пруд почистят (без этого не построить). Чем плохо? Вот, реально, а не с точки зрения «обнимателей» — чем? — Там были проблемы с тем, что внизу проходит метро, насколько я понял из публичных экспертных объяснений. — Да, единственный вопрос был — по экспертизам. Что там с грунтами и с метро? Но я «под ковром» разговаривал с экспертами — уверяют, что проблемы нет. Если пойти по этому пути — то мы получим объективно уникальный, красивый культурно-исторический объект. А верующие — кафедральный собор. И проект под это у застройщиков есть — собственно, они и оказались на берегу, когда «обниматели» начали вопить. Это ответ на вопрос большинства горожан: «А почему в сквере решили делать»? Потому и решили, что сами екатеринбуржцы его туда прогнали, потом в опросе согласились, потом наслушались фейков и раздумали. Но совсем глупо было бы отказываться от денег, которые в объект культурно-исторического значения готовы вкладывать те, у кого они есть. Наши дети и внуки ведь даже не вспомнят баталий «за сквер». Если этот мини-сквер вообще сохранится лет через двести. А храм — сохранится. И будет радовать красотой. — А если радовать не будет? — Взгляните на тот же запрос про «главные здания» в разных городах. Лондон: Тауэрский мост, Биг Бэн, Лондонский Тауэр, Букингемский дворец, Вестминстерский дворец, Кенсингтонский дворец, Вестминстерское аббатство, собор святого Павла. В Париже: Эйфелева башня, Музей Лувр, Триумфальная арка, собор Парижской Богоматери, базилика Сакре-Кер, Елисейские поля, Версальский дворец, Люксембургский сад и дворец. Берлин: Брандербургские ворота, Рейхстаг, Берлинский кафедральный собор, Музейный остров, Унтер-ден-Линден, Берлинская телебашня, площадь Жандарменмаркт, Александерплац Казань: Казанский кремль, улица Баумана, мечеть Кул-Шариф, Благовещенский собор Казанского кремля, Храм всех религий, Петропавловский собор, башня Сююмбике, колокольня Богоявленского собора. — Что вы этими примерами пытаетесь проиллюстрировать? — То, насколько все это отличается от нашего убожества, простите за прямоту. Если уж мы себя мним «третьей столицей», так, наверное, надо и мыслить по-столичному? Хотя бы концептуально. — А это «по-столичному», когда учредители «Фонда Святой Екатерины» и инициаторы стройки реализуют собственную прихоть? Это не мой тезис, это из общественных обсуждений мысль, что они просто хотят поставить самим себе памятник при жизни. — Я запросил в пресс-службах УГМК и РМК сведения об объектах культуры — музеях, церквях, спортивных комплексах, театрах, больницах — которые построили или реконструировали эти организации. Мне выкатили списки таких размеров… в общем, это в статью невозможно дать даже списком — слишком много. Так что тезис про «памятник при жизни» не подтверждается — они этих памятников поставили себе уже море. И, по сути, занимаются улучшением жизни людей на территориях, где работают их предприятия. Кстати, далеко не все владельцы крупного бизнеса именно так поступают, чтобы у них был и дом в Лондоне, и больница со спортивным комплексом для людей на Родине. Многие предпочитают три дома в Лондоне иметь, используя Россию как кормовую базу и не заботясь о людях вообще. Тут нам, свердловчанам, как раз повезло. — Резюмируя сказанное — ваше предложения по дальнейшему развитию событий. — Самое глупое, что можно сделать екатеринбуржцам — это занять позицию: «Да, у нас Грязьбург, мы в нем живем и нам в грязи нравится! Руки прочь от нашей грязи! Не надо нам никакой красоты, нам и так великолепно!» Я предлагаю думать в горизонте «через 200 лет» — т. е., о правнуках. Что мы оставим им после себя? И вот из этого исходить. А храм? Лично я бы его на воду вернул, предварительно убедившись, что там с грунтами действительно всё в порядке. И ни одно дерево или рыба не пострадали бы.