Высокий уровень протестной активности в 2019 году стал следствием запроса россиян на справедливость. Но даже если власти начнут решать проблему, то останутся серьезные внешние угрозы — экономические и военные. Об этом в эксклюзивном интервью «URA.RU» рассказал член научного совета при Совете безопасности РФ, доктор наук, профессор и член президиума движения «Офицеры России» Сергей Смульский. Он оценил итоги уходящего года и назвал главные риски для страны в новом году. Как и почему возникают протесты в современной России? — Политологи называют нынешний год годом митингов и роста социального недовольства. На ваш взгляд, эта оценка верна? — Здесь есть большая доля истины. В прошлом году было много протестных событий. И не только в нашей стране. Мы видели протесты в так называемой благополучной Европе — Испании, Франции. Я вижу в этом рост политической активности населения. Люди остро ощущают несправедливость по отношению к ним, когда важные вопросы, которые затрагивают их интересы, решаются без учета их мнения. Или, как в случае с Голуновым, когда нарушается законодательство таким образом, что это можно назвать правовым беспределом в отношении конкретных людей. Думаю, что рост политической активности и, вместе с этим, рост протестного потенциала наблюдается и в нашей стране. — Фиксируете ли вы рост недовольства россиян относительно прошлых лет? С какими периодами новейшей истории можно сравнить нынешние настроения в российском обществе? Насколько корректно вообще говорить о таких сравнениях? — Сравнивать можно. Но прямые параллели вряд ли могут быть корректными. В каждом случае есть понятные конкретные причины, а в некоторых случаях непонятные и до сих пор не изученные. Как правило, рост протеста происходит, когда власти на местах принимают решения, которые не только не помогают людям, а усугубляют ситуацию, наносят ущерб интересам людей. — Считается, что основной запрос россиян — на справедливость. Так ли это? — Это очень актуальный и острый запрос людей. Они ощущают отсутствие справедливости в обществе. Мы ориентируемся на то, что в нормальном развитом обществе должна быть социальная справедливость. Запрос на нее связан с конкретными проблемами, буквально относящимися к разным сферам жизни. Например, программа, которую мы реализуем долгое время, — по преодолению бедности. Вроде бы и ресурсы затрачиваются на решение задачи, и усилия серьезные прилагаются, а результата нет. Люди это видят. И, конечно, возникает ощущение несправедливости, оно приводит к росту протестной активности. — Можно ли назвать указанные мною в начале разговора темы для митингов — подтверждающими запрос на справедливость? — Да, вполне. — Власти силовыми методами разгоняли несанкционированные митинги в Москве. Но в то же время активистов не посадили, а дали условные сроки. Как это было воспринято российским обществом? Был ли риск роста протестных групп? Была ли возможность для роста групп лоялистов? — Тенденция митингов широко распространяется в различных странах. Мы видим столкновения митингующих с силами правопорядка в нашей стране и за границей. Люди, участвующие в протестных акциях, даже согласованных с властями, должны понимать, что есть закон, его нарушать нельзя. Те, кто соблюдают закон, вряд ли могут быть объектом преследований. Нужно понимать, что любое крупное мероприятие с большим количеством людей создает повышенную опасность для самих людей и людей вокруг, которые не собирались идти на митинг. Поэтому действия правоохранительных органов абсолютно оправданы и правомерны. А судебные решения в отношении нарушителей принимаются на основе всестороннего изучения всех обстоятельств. Я не располагаю информацией, позволяющей ставить под сомнение такие решения, поэтому комментировать их не могу. — Почему люди объединились в поддержку Ивана Голунова — это произошло стихийно или организовано технологически? — Технологии есть. Мы прекрасно понимаем возможности соцсетей, в которых большинство людей общается, проявляют повышенную социальную активность. Соцсети — это определенная технология, которая позволяет решать много задач, в том числе по манипулированию общественным сознанием. Но технологии, в данном случае, могут рассматриваться как определённое средство информирования общества о несправедливости. Объединились же люди в защиту Голунова, как мне представляется, из-за яркого ощущения несправедливого отношения к человеку со стороны правоохранительных органов. — Изучаются ли такие кейсы властями для предотвращения несанкционированных протестов? Какие выводы сделаны по итогам истории с Голуновым? — Выводы мы все видели и знаем — уволены и стали фигурантами дел все причастные к фабрикации дела Голунова. С точки зрения рационального подхода, любой рост протестной активности должен быть предметом глубокого анализа и изучения властями на разных уровнях. Всплески протеста происходят из-за не очень удачных решений властей. В том числе на уровне вопросов, связанных с обычной жизнью и затрагивающих интересы большей части населения. В данном случае, это интересы безопасности людей, их защищенности от подобных провокаций. — Реально ли в современных условиях организовать массовый протест. Какие инструменты для этого используются и какой повод? На каких настроениях россиян можно играть, чтобы добиться массовости подобных акций? — Раз такие протесты мы наблюдаем, значит реально. Интернет, соцсети многое позволяют сделать. До того, как мы познакомились с ними, массовые мероприятия сложно было организовать — надо было оповестить и убедить людей. Это требовало значительного времени. Соцсети позволяют мгновенно решать такие задачи. Люди получают информацию быстро, иногда даже не успевают ее осмыслить, потому что появляется следующая, которая блокирует осмысление и сразу призывает идти на улицу на акцию протеста. Активным пользователям соцсетей надо рационально осмысливать информацию, чтобы понять где правда, а где манипуляция. Что могут власти? — Что стоит предпринять властям, чтобы избежать таких манипуляций населением? — Вопрос весьма не простой. Здесь можно о многом говорить. Но самое главное, как представляется, — власти, особенно на уровне местного самоуправления и на уровне регионов, должны понимать, что не должно быть грани между тем, что они делают и людьми, для которых они это делают. Людей надо воспринимать, как субъектов, чьи интересы они должны учитывать. И на удовлетворение их интересов власть должна работать. Потому что когда люди испытывают тяжелую жизненную ситуацию, они рассчитывают на местные и региональные власти. Когда их не слышат и не замечают их проблемы, появляется ощущение несправедливости, оно ведет к росту протеста. Количество решенных реальных проблем людей — это один из главных показателей эффективности работы властей. — Прошлой осенью поддерживаемые федеральной властью кандидаты сенсационно проиграли выборы в четырех регионах. В этом году — ни одной. Изменилось что-то в общественных настроениях или в качестве подготовки к кампаниям? — Разные политические силы сегодня более глубоко и предметно подходят к выборам. Как изменились настроения — не владею информацией по конкретным регионам. Возможно, это и произошло там, где есть реальные достижения, которые работают на интересы людей. — Власти открыто говорят о курсе страны на стабильность. Насколько он эффективен, не назрели ли перемены? Перед выборами президента артикулировался запрос на «образ будущего»? — Стабильность можно понимать по-разному. Например, как способ законсервировать ситуацию. Но речь о другой стабильности — связанной со стабильными переменами в лучшую сторону. Они заложены в указах президента и в наших стратегических планах. Владимир Путин постоянно говорит, что мы должны двигаться к цели, решать стратегические задачи и менять жизнь к лучшему. Это лучший способ вселить в сознание людей ощущение благоприятной и благополучной перспективы, свершения их надежд на социальную справедливость. Потенциал для будущих волнений — Действительно ли тема качества здравоохранения в этом году вошла в тройку самых важных для россиян (наряду с уровнем благосостояния и запросом на безопасность) и потеснила тему качества ЖКХ. Какие у вас оценки актуальных проблем россиян? — В течение нескольких лет идут разговоры о реформе здравоохранения, но результаты слабо ощущается людьми. Возможно, есть какие-то достижения, но их почувствовали немногие. Большинство россиян ощущают потребность в более глубоких переменах, связанных с доступностью медпомощи и с тем, чтобы система здравоохранения не требовала платы от населения — того, что у нас было, что мы потеряли и что надо вернуть. Но я бы не сказал, что другие проблемы стали менее актуальны. Достаточно остро стоят проблемы, связанные с реформой системы ЖКХ, особенно с утилизацией мусора, ликвидацией свалок. Возможно, проблема не достигла пика остроты, поскольку власти приложили усилия, чтобы сдвинуть решение проблемы с места. На пресс-конференции президента этот вопрос был затронут и получил развитие. Ряд других вопросов актуален. Та же безопасность. Речь не только о криминале. Но и о том, чтобы у людей были определенные материально-экономические условия для безопасной жизни. Достаточно средств, чтобы покупать продукты, воспитывать детей и решать насущные проблемы. Мы меньше внимания уделяем этой стороне. Но, возможно, она — одна из самых главных, отсюда возникает ощущение безопасности. — WADA вновь дисквалифицировала российских спортсменов. Мне кажется, что даже пересмотр итогов Олимпиады в Сочи не возмутил россиян, хотя победами мы гордились. Почему эти решения не сказываются на рейтингах власти? Или сказываются? — Когда впервые это произошло, была негативная оценка общества. Сегодня большинство россиян понимает суть проблемы. И здесь нельзя найти справедливого понимания действий WADA. Неоднократно говорилось, что это связано не со спортом, а с политикой. Это продолжение санкций в адрес России со стороны других государств. Только одни накладывают экономические ограничения, а тут нащупали, как думают организаторы, еще одно чувствительное для нас место. Проблема тупиковая — эксперты WADA заходят в ситуацию, выхода из которой нет. — Насколько внешние угрозы влияют на стабильность и на уровень протестного настроения в стране? — Они бывают разные — экономические или военные. Исторически складывается, что все внешние угрозы способствует сплочению, консолидации населения, чтобы противостоять им. Есть внешние угрозы, связанные с воздействием различных акторов внешнеполитических отношений на ситуацию внутри страны. Они могут влиять на рост протестного настроения. Например, формируется несистемная оппозиция, которая финансируется из-за рубежа, так называемые иностранные агенты. Они, по мнению тех сил, которые этим занимаются, должны дестабилизировать ситуацию в стране. Но у нас есть все инструменты, чтобы эффективно противостоять этой деятельности. — В каком направлении движется страна, с какими внешними и внутренними вызовами Россия может столкнуться в следующем году? — Вопрос большой и комплексный. Если коротко, то тревожно, что на международной арене мы наблюдаем разрушение механизмов, которые ограничивали гонку вооружений. Разрушение не нами, а другими государствами. Это может привести к возрастанию опасности военных конфликтов региональных или субрегиональных, и в конце концов будет повышать опасность крупной войны. Довольно сложно представить, как в будущем будет вестись экономическое сотрудничество государств. В частности, международная торговля. Как будет эффективно работать всемирная торговая организация, когда мир переходит к одному способу взаимодействия государств друг с другом — использование санкций. Речь не о развитии торговли, а о блокировании торговых связей, которые кому-то невыгодны. Это попытка насильно заставить государства развивать только те связи, которые выгодны всего одной стране. С точки зрения внутренних угроз, все они связаны с тем, что в России должны происходить изменения, и они должны быть направлены на улучшение жизни людей. Это вы неоднократно слышали от президента. — Владимир Путин лично летает проверять ликвидацию последствий наводнения в Иркутской области, после чего увольняется губернатор. Президент лично реагирует на пожары в Сибири, которые игнорировали губернаторы. Вот это личное вмешательство первого лица в региональные проблемы — как воспринимается россиянами? — В основном позитивно. Президент понимает и видит, где есть сложные, запутанные вопросы, где необходимо его личное участие. Другого восприятия быть не может. Тем более, если региональные власти в силу различных обстоятельств не решают проблему. — Неопределенность с тем, будет ли Владимир Путин в 2024 году уходить или нет, влияет на протестные настроения? Почему президент заранее не объявлял о планах на будущее в 2008 году и сейчас? — Мне сложно ответить на этот вопрос. Я владею той же информацией, которая доступна всем. Вместе с тем, та неопределенность, о которой Вы сказали, вряд ли будет влиять на протестные настроения среди большинства россиян. Конечно, ситуацией могут воспользоваться оппозиционные силы, которые заинтересованы в накаливании страстей. Мне кажется, общество нуждается в том, чтобы принимать активное участие в решение крупных вопросов, видеть некую перспективу. Чтобы не было ощущения, что наступит время, когда все поменяется, и дальше неизвестно, что будет. Должна быть четкая просматриваемая перспектива развития страны и общества. — После хаоса 1990-х Владимир Путин стал сакральной фигурой. Миллионы россиян связывают стабильность своего положения лично с ним. Думаю не ошибусь, если предположу, что при таком раскладе, миллионы будут просить его остаться и в 2024 году. Есть ли аналоги таких ситуаций, какие сценарии снижения сакральности можно рассматривать, чтобы добиться снижения общественного накала вокруг одной фигуры и стоит ли это делать? — Сложно однозначно сказать. Я бы не стал утверждать, что народ может сильно негативно отреагировать на решение президента баллотироваться или нет. Для людей все определяется условиями жизни. Если люди видят перспективу, что все будет лучше, то и почвы для протеста не будет. А если такая перспектива не просматривается, у населения складывается мнение о том, что после известной даты наступит момент, когда общество может скатиться к нестабильности, то такая ситуация может быть усилена и протестами. Всегда важна позитивная перспектива, которая формируется не на словах, а подтверждена конкретными решениями и делами. Такие решения и достижения в нашем государстве есть, их довольно много. Мне кажется, что нужно больше о них говорить, чтобы люди связывали перспективы своей жизни с этими достижениями, которые в будущем будут менять жизнь всей нашей страны в лучшую сторону.