Кадровый конкурс «Лидеры России» с 2020 года — это не только возможность для карьерного роста, но и спасение. Поэтому теперь наряду с бизнесменами и управленцами в нем — высокопоставленные чиновники муниципального, регионального и даже федерального уровня. В финале конкурса оказался экс-замглавы администрации свердловского губернатора, ныне помощник полпреда президента РФ на Урале Евгений Гурарий. Зачем опытному чиновнику на премиальной позиции понадобился кадровый конкурс Кремля — он сам раскрыл в интервью URA.RU. — Евгений Михайлович, вы — человек, занимающий статусную должность на уровне федерального округа. Но при этом участвуете в конкурсе, который многими воспринимается как некий карьерный лифт. В чем была мотивация? — Мое глубокое убеждение в том, что сегодня человек не может быть успешен в работе и в жизни, если он не развивается постоянно. Моя работа — это тоже постоянное развитие, потому что госсистема в принципе нестатичная история. Кто бы что ни говорил, этот конкурс, прежде всего, конечно, про конкуренцию. Если ты идешь участвовать, ты идешь бороться. При этом формат позволяет попасть в те ситуации, когда нужно учиться чему-то новому, либо расширять действующие знания. Во-первых, [развивается] толерантность, то есть умение слушать. Если ты здесь будешь давить на людей или проецировать свои привычные рабочие условия, это не пройдет. Во-вторых, проявляется настойчивость. И, в-третьих, умение отстаивать свою точку зрения в стрессовых условиях. — В обычной жизни участники занимают должности совершенно разного уровня. А оказываясь за одним столом, в одной команде, они становятся равны. В этой борьбе как-то проявляется разница в должностях и опыте? — Статусы, безусловно, уравниваются, но люди, которые что-то серьезное делали в жизни, их сразу заметно. И тех, кто обладает меньшим профессиональным опытом, тоже заметно. — А вас заметно? — Мне кажется, да. Не очень люблю сам себя оценивать, но мне повезло: в жизни я поработал на совершенно разных уровнях с совершенно разным функционалом. Семь лет назад я пришел на госслужбу, покинул свою зону комфорта и с тех пор ни разу туда не возвращался. — Участие в конкурсе — гарантия, что не вернетесь в зону комфорта? — Это еще один способ научиться чувствовать себя более уверенно вне зоны комфорта. На работе ты обладаешь определенным статусом, авторитетом, даешь поручения и контролируешь их исполнение. А здесь такого нет. Ну, сказал ты в команде что-то, и что? Обоснуй, докажи. И это сложно. Ты должен забыть вещи, которые решаешь на раз в профессиональной деятельности. Это сложно, я чувствую даже по себе, что где-то перегибаю палку. И это вызывало ответную реакцию. — При этом разница в статусе никого не смущает? Ответная реакция исходит ото всех? — Ну как вам сказать. Безусловно, люди интересуются, кто чем занимается, но, чтобы ко мне был какой-то пиетет — ни разу такого не было. Второй день на конкурсе был связан с кейсами про УрФО, про принятие решений в государственном секторе. И мне, конечно, было полегче, чем остальным. С другой стороны, ребята, которые с такими проблемами никогда не сталкивались, ну, я не могу говорить, что у нас одинаковый объем знаний. То есть я должен был настаивать, разъяснять. Поэтому для меня основная история — научиться слушать людей. Вот нам дается задание. Я для себя уже давно знаю, как бы я его решил, как нужно сделать, но я же не могу сказать: «Ребята, вы замолчите, я вам сейчас все скажу, мы с вами напишем». Я этим вызову отторжение, даже если мое решение самое обалденное из возможных. Надо учиться где-то промолчать, где-то — прикусить язык, не отреагировать. — А сегодня на госслужбе многие умеют прикусывать язык? — Без этого, конечно, никак. Нам нужно иметь выдержку и уметь промолчать до подходящего момента. — В предыдущие годы основными участниками «Лидеров России» были предприниматели и различные клерки. А сейчас на конкурс приходит все больше чиновников. О чем говорит такой тренд? — В последние годы люди стали больше понимать, что саморазвитие необходимо. Сегодня ты работаешь здесь, завтра — в другом месте, и ты должен следовать трендам. Мир меняется, и меняется специфика принятия решений. То, что сейчас люди идут в такие конкурсы, это попытка научиться чему-то и дать себе ответ на вопрос: «А могу ли я работать в формате стресса и получать результат в сжатые сроки?» Это показывает, что люди из госсистемы готовы конкурировать с теми, кто не работает в этой системе. У тебя становится меньше опасений, что ты придешь на конкурс, а тут рядом сидит клерк или предприниматель и он тебя за пояс затыкает. Этот страх однозначно уходит. — Но есть еще одна любопытная тенденция. На конкурсе появляется все больше именно высокопоставленных чиновников… — Мы не можем отрицать, что сегодня в госсистеме есть запрос на управленцев нового уровня. Те люди, которые принимают решения в государственной системе, должны добавлять свои компетенции, получать новые навыки, прокачиваться. И они этот запрос чувствуют — как минимум, чтобы остаться в этой системе, им надо быть в тренде. И к тому же они осознают, что конкурс может способствовать их продвижению по службе. — Делаю вывод, что стремление остаться на своей должности заставляет постоянно развиваться. Значит ли это, что для чиновников конкурс постепенно превращается в способ перестраховаться от увольнения? — Я бы, конечно, не сказал «перестраховаться», но это совершенно нормально. Сейчас везде конкуренция, посмотрите: любой конкурс, который объявляется на должности исполнителей, — это открытая история. Приходит не один и не два кандидата, а по меньшей мере десять человек. И в моем понимании совершенно нормально, что люди, работающие в госсекторе, чувствуют, что им дышат в спину. Для действующих работников это создает напряжение, мол, если ты не будешь соответствовать определенному уровню, то тебя подсидят. — Тогда есть ли вероятность, что через пару лет 90% участников «Лидеров России» будут чиновники? — Мне кажется, нет. Это будет зависеть от того, останется ли конкурс в прежнем формате. Но мне, например, было бы приятно, если бы до финальных стадий доходило все больше коллег из муниципального и государственного сектора. Это будет значить, что растут компетенции, что люди не сидят в коконе, не боятся прийти на конкурс. Это ведь тоже особый момент для самолюбия. Ты идешь, заполняешь тесты, приходишь сюда на контрольное тестирование — и понимаешь, что рассчитываешь только на себя. Мне, откровенно скажу, было непросто. Эти задания охватывают весь набор компетенций. А очевидно, что человек не может знать все, поэтому честно скажу, что мне было тяжело. — Получается, тесты вскрывают слабые места участников. Вы ведь наверняка уверены в своей компетентности, а на конкурсе выясняется, что тут проседаете, там чего-то не хватает. Бьет по самолюбию? — С точки зрения получения результатов они у меня были неплохими. Но по некоторым другим вещам, с которыми я не мог справиться, да, немножко бьет. Опять же в некоторых направлениях было очень приятно видеть свою силу. — Если бы и сейчас работали в администрации губернатора, пошли бы на конкурс? — Почему нет, конечно, пошел бы. Я бы не сказал, что для меня карьерный рост — это первый мотив. Это вопрос саморазвития, самосовершенствования. Я уже давно для себя понял, что останавливаться нельзя. Если остановишься, то тебя обязательно обгонят, подрежут на повороте. В конкурсе «Лидеры России», помимо уральского, состоялось уже два региональных полуфинала — в Дальневосточном и Сибирском федеральных округах. По результатам испытаний в каждой территории жюри определило 30 лучших управленцев, которые в конце марта отправятся в Сочи на суперфинал. Впереди у организаторов еще пять региональных этапов. Следующие в расписании — Приволжский и Северо-Кавказский округа, куда конкурс приедет 31 января.