Коронавирус бросил вызов всей системе образования в России: школам и вузам пришлось переходить на дистант, к которому никто не был готов. Технологический провал усугубил неизлечимые пороки ЕГЭ, что вполне может привести к снижению подготовки абитуриентов. Что они потеряли на удаленке, стоит ли им рассчитывать на поблажки при поступлении в вузы и снизится ли качество образования? Об этом — во Всемирный день учителя, 5 мая — ведущий программы «Умники и умницы», профессор МГИМО Юрий Вяземский. — В чем главная проблема дистанционного обучения, с которой вы столкнулись? — Нет контакта. Глаз не вижу, не вижу, воспринимают информацию или нет, а это чрезвычайно важно даже в университетском преподавании, а в школе тем более. Помню, больше всего меня увлекало в институте именно то, когда преподаватели мне рассказывали материал, излучая свою энергию. Чем больше мы удалены, тем больше мы становимся похожи на роботов. — По-вашему, дистанционное обучение скажется на качестве подготовки школьников, учитывая тот факт, что даже доступ в интернет есть далеко не у всех? — Еще [основоположник научной педагогики в России Константин] Ушинский писал, что можно погубить весь процесс образования, если отделить образование от воспитания. На самом деле школьный учитель не столько образовывает, сколько воспитывает. Это все делается за счет личного и, чаще всего, индивидуального контакта. Даже не в классе, а после окончания урока. Дистанционное обучение этого ничего дать не может, поэтому образование и подготовка априори должны быть хуже. Но тут нужно сказать об одном моменте. Я понимаю, что ребятам сейчас сложно мои лекции воспринимать, и поэтому экзамен, который у нас будет, он с моей стороны будет намного более благожелательным. Проще говоря, я буду делать поблажки. А поблажки уже есть — их дали наши власти. Например, олимпиады не довели до конца и решили, что всех участников предварительных, кажется, этапов можно объявить победителями. Конечно, это очень благородно: новое правительство зарабатывает себе дивиденды. Но, понимаете, качество-то падает! Вместо 10 победителей стало 20. И всем надо обеспечить места в вузах. И вообще кто эти 20? Из них 10 должно было отсеяться. Мы находимся в состоянии бедствия, в каком-то смысле и образовательного. У нас образование только-только стали возрождать, оно у нас до этого почти не существовало. Тот перерыв, который был в 90-е годы и первое десятилетие 2000-х, тогда много говорили об образовании, но ничего не делали. — Вы полагаете, что дистанционное обучение отбросит нас на несколько лет назад? — Конечно, отбросит. Страна переживает кризис, причем не только наша страна, весь мир болеет, всех отбросит назад. Это неизбежно плохо то, что происходит. Другое дело, что надо максимально постараться, чтобы эти потери были меньше. — Что для этого можно сделать? — Помните, что говорил у Чехова (нехороший, правда, персонаж) профессор Серебряков: «Дело делать надо». Должно быть гибкое реагирование [на вызовы] и понимание того, что люди разные и ситуации разные. И это надо учитывать, а не следовать заранее придуманным формам. — Вот как раз об этом сейчас и говорят: дескать, нужно отменить ЕГЭ. Например, заменить его средним баллом аттестата и пересмотреть формат поступления. Вы поддерживаете? — Как можно поступать, не сдавая экзамен? У нас и так одни проблемы. Я видел, когда юноша одной из кавказских республик привез [с малой родины ЕГЭ на] сто баллов по русскому языку и литературе, а в слове «заявление» [на поступление] было сделано две ошибки, и одна — с кавказским акцентом… Пока никто не объявил, как будут проходить экзамены, поэтому сложно что-то сказать про поступление. Тем более, что вузы разные. Есть еще такой вуз как консерватория: туда как будут поступать? У кого по пению пятерка, тот сразу поступает в консерваторию что ли? Давать общие для всех предписания было бы неправильно. Какие-то общие правила должны быть, но и творческая свобода у людей и вузов, которые принимают абитуриентов, должна быть большая. В конце концов, они же отвечают за тех, кого себе набрали. — Стоит ли абитуриентам в этом году ждать поблажек при поступлении в вуз? — Когда вуз — не барахло, то на каждое место претендует несколько человек. И конкурс иногда бывает очень большой и пять, и шесть, и восемь человек на одно место. И задача в этой ситуации определить, кого взять. Если мы выбираем не лучшего и не самого способного, то мы совершаем ошибку. Насчет поблажек не знаю, надеюсь, чудо произойдет, и мы еще сможем нормально провести экзамены. Делать это в режиме онлайн — несерьезно. У нас с ЕГЭ-то проблемы с честностью каждый год возникают, а здесь — онлайн! Где будет проходить дистанционный экзамен, какие камеры будут контролировать процесс? — Вы наблюдаете за выпускниками школ из года в год. Качество образования и их уровень подготовки меняются? — Меняется, конечно. Они все больше и больше становятся потребителями знаний. Им надо разжевывать и класть в рот, сужается ориентация в пространстве предмета. И это грустно. Это особенно заметно на «Умницах и умниках». Когда спрашиваешь у хорошо подготовленных ребят — а на передачу приходят именно такие, которые увлекаются историей «Когда была Невская битва?» или «Когда была Чудская битва?» они сразу называют даты — отскакивает от зубов. А если попросишь нарисовать сравнительный портрет Александра Невского, который участвовал и там, и там, и двумя-четырьмя штрихами показать, чем он отличался от других князей, они моментально теряются. А один так и сказал: «Нас так не учат. Это не вопрос ЕГЭ». Эрудиция падает, потому что всех дрессируют и натаскивают к единому госэкзамену. Плюс к тому — это люди с четкой ориентацией на какой-то предмет. Они не знают о классической музыке, театре, кино. Они знают то, что вкладывают в них на плацу под названием «подготовке к ЕГЭ», в лучшем случае. — В России есть топовые вузы и те, которые находятся за пределами рейтингов. У них разные уровни финансирования и, в случае перехода на дистанционное, будет разное качество обучения. Возможно, произойдет естественный отбор? — Если денег нет, то, конечно, снизится. С другой стороны, развелось огромное количество вузов, часть которых можно запросто закрыть. Потому что толку от них — никакого. Хотя это очень жестко. И в эту фильтрацию может попасть хороший вуз, а плохой, который образования не дает, но просто в своем время подсуетился и знает, где добыть денег, выживет. Но это тоже жизнь. — Надо ли будет снижать стоимость обучения в вузах, если форма обучения поменяется? — Не нужно. Легко, цинично и полушутя аргументирую. Моя прибавка к зарплате зависит как раз от стоимости обучения, не надо бить по моему карману (смеется). Хотя, вы сами понимаете, что рынок есть рынок, и если оставить цену, то может упасть спрос, и можно потерять больше. — Как думаете, затянется ли практика дистанционного обучения и стоит ли нам готовиться к полноценному переходу на такой формат? — Не знаю, что они [имеет в виду представителей власти] там задумают. Но если захотят погубить образование в России окончательно, то тогда, конечно, давайте на дистанционное переходить.