Жесткий экономический кризис может продлиться до конца года. Своими прогнозами в прямом эфире URA.RU поделились замдиректора свердловского Фонда поддержки предпринимательства Валерий Пиличев, директор медцентра «Чудо-Доктор» и частной школы «Чудо-центр» Валерия Резникова, а также коммерческий директор типографии «Гардарика» Анна Волкова. Эксперты предположили, какой бизнес не переживет кризис и поделились лайфхаками выживания. — Экономический кризис достиг пика или набирает силу? Пиличев: Я бы кризис разделил на два подвида: потребительский и экономический. В потребительском поле сейчас реализуется некий отложенный спрос, открывают точки, народ потихоньку выходит на улицы. Вот этот кризис сейчас будет потихонечку сходить на нет, а в экономический, вызванный чисто экономическими предпосылками — отсутствием спроса на нефть, бензин и падением курса — мы только в него входим. Клиент нашего фонда, у него сеть пекарен, рассказывал мне, что уже достиг довирусных объемов продаж и уже их превысил на 20%. Я очень сильно удивился этому факту, но он сказал, что у него конкретно вроде дела неплохо. — А как обстоят дела у других отраслей? Анна, вы на какой стадии кризиса сейчас? Волкова: Про отложенный спрос я с Валерием согласна. Всплеск небольшой будет. Когда откроются рестораны, люди достанут последние какие-то сбережения, обязательно в них раз-два сходят, потому что все соскучились. А вот с полиграфией дело обстоит по-другому. У нас, конечно, будут заказывать этикетку на продукцию, какие-то бланки кончились, а вот рекламная полиграфия будет восстанавливаться очень медленно. Не думаю, что мы быстро выйдем на докризисные цифры. В этом году хотелось бы хотя бы выдержать показатели прошлого года Резникова: Изначально пострадали отрасли, которые оказывают услуги и мы в их числе. У нас, конечно же, все закрылось, потому что мы занимаемся с детьми. Потому пришлось перейти на дистанционное обучение. Медицинский центр частично работал — вызов врача на дом и какие-то услуги более узкие мы оказывали, но на этом и все. Нас очень поддержал областной Фонд поддержки малого и среднего бизнеса: нам предложили взять антикризисный займ — он пошел на аренду, зарплату сотрудникам. Плюс губернатор [Свердловской области Евгений Куйвашев] на три месяца закрыл нам проценты с ЖКХ. — Это была только первая волна кризиса или она будет единственной? Пиличев: Кризис — это циклическая вещь. Экономика — это циклическая вещь. Она развивается, потом кризис, потом опять развитие, кризис. Это всегда так было, есть и будет. Я думаю, мы сейчас внизу этой впадины, по которой идет кризисное явление. Но на самом деле это только ступенька прежде чем экономика двинется дальше вверх или вниз. Пока все хорошо, народ позитивнее стал, чем месяца полтора назад. Волкова: Экономика в России волнуется всегда. Те, кто занимаются бизнесом в России, изначально готовы к борьбе. У нас с одной стороны конкуренция, с другой стороны кризис, с третьей еще какие-то проблемы. Но это не повод ничего не делать. Мы все минимум три кризиса серьезных видели и адаптируемся, куда нам деваться. Резникова: Как ни странно, в 2008 году я начала активную работу с помощью Фонда. В 2008 году открылся наш первый детский сад — кризис стал для нас поводом развиваться. Безусловно, есть огромные потери. Потому что, скрывать нечего, нагрузка у сотрудников уменьшилась, работают меньше и получают не ту зарплату, как до эпидемии. Но, тем не менее, все сплотились и друг другу помогают. Я надеюсь на чудо, что и третий кризис укрепит нашу организацию, тем более, что есть такой помощник, как государство. — Валерий, если у вас есть данные, сколько предприятий не могут похвастаться позитивным настроением? Пиличев: По моим ощущениям 20-30% предприятий будут либо переформатированы, либо вообще не откроются по итогам нынешних потрясений. Но это предприятия, которые были связаны с оказанием услуг населению, связанных с приходом этого населения в конкретную локацию — рестораны, химчистки, фитнес-центры. Мы запустили программу реструктуризации займов, мы сказали: «друзья, у кого тяжелое положение, вы можете к нам прийти и на полгода отложить платежи по нашим займам». На данный момент у нас 40% всех предпринимателей воспользовались этим предложением и реструктурировали свои займы и отложили платежи. У нас сейчас вал заявок на различные наши инструменты, тем более что сейчас наши займы даются под половину ключевой ставки 2,25 и 4,5%. Это очень низкие процентные ставки. Примерно 40% — это торговля, 30% — производство, а остальное сфера услуг. — Валерия, с какими трудностями, препятствиями при обращении за помощью вы столкнулись? На что власти и тому же фонду стоит обратить внимание? Резникова: С фондом у меня трудностей не было, там индивидуально рассматривают каждый вопрос, подсказывают по оформлению документов. Помогают сделать все, чтобы прошла заявка. А по поводу государства и его двухпроцентного кредита — это другая программа господдержки, вот здесь проблема. Потому что отдают рассмотрение роботам. А для правильного считывания роботы должны видеть кристально чистую кредитную историю у организации. Но у нас получилась такая ситуация, что с нами работал Уралтрансбанк и у него отозвали лицензию. И у нас с ноября месяца как раз там было еще два кредита. Мы закрыли эти займы, у нас прекрасная кредитная история, но тут звонит Сбербанк и говорит: «вы знаете, у вас плохая кредитная история. А вот в 2017 году у вас не сразу поступил платеж». Говорим: «Вы не видите, что мы закрыли?» Нет, отвечают, «у нас роботы считают». Сбербанк пока не отказал, рассматривают, запросили кучу справок. В свердловском фонде поддержки такой проблемы не было: если что-то видят сомнительное — просто просят показать документами, что у вас все чисто. Человеческий подход. Вот такие нюансы на федеральном уровне власти надо дорабатывать. — Это издержки бюрократии российской или просто так это в России: на федеральном уровне роботы, на региональном — люди? Волкова: Я не могу это так делить. Не важно, на федеральном это уровне или совсем на уровне магазина, здесь всегда зависит от политики организации, главы этой организации и от людей, которые в ней работают. Я хотела сказать, что это скорее фонд такой. Что если бы все стали на него равняться, жить бы стало гораздо проще. — Валерий, но завтра вам предприниматель на почту напишет «мне нужно столько-то подъемных», а вы заставите его еще триста бумажек принести? Пиличев: Мы пытаемся облегчить жизнь предприятиям, используя те ресурсы, которые у нас есть. При этом мы ориентируемся на федеральное законодательство. Ведь выдаваемые нами предпринимателям деньги — не мои, не наши, не фонда, это деньги бюджета. А бюджетные деньги сформированы из налогов самих же предпринимателей. И наша задача разумно и взвешенно эти деньги предоставлять, чтобы помочь как можно большему количеству бизнесменов. У нас нет задачи эти деньги подарить предприятиям, которые через 2-3 дня разорятся. Волкова: На самом деле, для того, чтобы получить займ в фонде, недостаточно просто улыбаться. Здесь проверка состоятельности бизнеса тщательная. Впервые, когда мы зашли в фонд, мы 2,5 месяца все готовили, была выездная проверка, были серьезные вопросы по документам, по месту. Все проверялось досконально. Но после того, как фонд удостоверился, что мы реальное предприятие, что у нас есть производственные мощности, дальше счет пошел на часы. Поэтому для того, чтобы начать работать с фондом, нужно честно показать свое предприятие, доказать, что оно существует и объяснить, для чего нужны средства. Если все прозрачно и открыто, то проблем не будет и решение будет принято максимально быстро. — Почему часть предпринимателей не стала спасать свой бизнес, а просто закрыла его? Резникова: Есть такие случаи. Деньги — это хорошо, но при этом должен быть стержень у предпринимателя. Он должен знать, за что он отвечает, что за ним стоит. Это не лозунги. Поэтому много знакомых, которые ждали быстрых денег и их сломало нетерпение. Этим надо жить, в это надо верить. Если движения нет, а ты барахтаешься, то, может, не ту сферу выбрал? Но если это хороший бизнес, то можно его продать. Опять же мне много раз предлагали франшизой заниматься. Но я не хочу этим заниматься, потому что не хочу отвечать за тех, кто подаст проект не так, как он задумывался. Поэтому здесь я не могу сказать, здесь каждый должен заниматься своим делом. Это риск и ответственность. Пиличев: У меня есть такие случаи. Опять же надо смотреть, во-первых, у таких людей уже свой собственный капитал достаточный. Он позволяет бизнес заморозить. Либо иной доход семейный позволяет. Я так вижу, большинство переформатирует бизнес. К примеру, магазин обуви организует онлайн-доставку. Другое предприятие по интеллектуальным играм перешло в онлайн. Тут надо смотреть. И ничего плохого нет, когда человек говорит: «Ну ладно, мне это надоело, буду чем-то другим заниматься». — Что делать человеку, который ушел из предпринимательства, но потом понял, что хочет снова начать свое дело? Пиличев: Лично мне нравится концепция франшиз в такой ситуации. Франшиза — это покупка идеологии бизнеса под ключ. Достаточно к нам на сайт зайти, там есть раздел с франшизами. Не надо ничего придумывать, ты берешь готовое решение, платишь деньги, чтобы работать. — Дайте экспресс-прогноз, когда мы вернемся к нормальной жизни? Пиличев: Я думаю, что примерно к середине июля будут сняты полностью практически все ограничения, кроме масочного режима. Будет несколько дней фиксироваться взрывной спрос особенно на посещение ТЦ, детских площадок и ресторанов. Потом народ станет высчитывать падение зарплат, рост стоимости всего-всего и дальше будет приводить свое поведение в соответствие с доходами. Плюс, думаю, будет рост онлайн-услуг, доставки и прочего. Люди к этому привыкают и это удобно. Думаю, в августе начнут раскручивать деловую активность. Резникова: Валерий правильно сказал, где-то в конце августа, может, даже в середине. Волкова: Думаю, что всплеск активности будет, потом будет небольшой спад, но октябрь—декабрь плюс-минус должен выровнять ситуацию, потому что это период высокой деловой активности. Как правило, в это время в экономике вырастает большая денежная масса. И мы все в конце года чувствуем увеличение доходов. Хочется верить, что в этом году хуже не будет, чем в прошлом.