На прошедшем 13 сентября Едином дне голосования не оправдался ни один миф об итогах выборов — в политсреде строились тревожные прогнозы о супернизкой явке, протестном голосовании и большом количестве нарушений. Но власть придумала технологии, позволяющие избежать негативных сценариев, а оппозиция не смогла на них достойно ответить, рассказал в интервью URA.RU политолог Марат Баширов. — После голосования по поправкам в Конституцию были опасения, что жители устанут от переизбытка голосований и на выборах-2020 явка будет супернизкой. Но в результате мы видим, что показатель сопоставим с предыдущими кампаниями. Почему? — Результаты были разные, но в среднем явка превышала 50%. Если где-то и наблюдалось снижение, то оно было связано не с появлением какой-то усталости, а с другими факторами. К примеру, понятно, что в Магаданской области [на выборах депутатов облдумы, гордумы Магадана и членов в собрания представителей городских округов] явка была низкой [33,3%] из-за того, что на территории уже стало холодно, плюс есть страхи, связанные с коронавирусом. Кроме этого сентябрь — месяц после периода отпусков, дети идут в школы, да и про огороды нельзя забывать. Здесь я обратил бы внимание на заявление председателя ЦИК Эллы Памфиловой о том, что выборы стоит перенести на весну.  — В результате люди пошли на участки, чтобы показать свою лояльность к власти, или потому что высок интерес к политическим процессам? — То, что все больше людей вовлекается в реальную политику, очень заметно. Причем, это проявляется не в каких-то высоких материях, а в процессах, связанных с решением острых и насущных проблем, например, с тем, что бьет по карману. Раньше люди обсуждали свои заботы на кухне, где все и оставалось, но соцсети дали возможность противостоять несправедливости. Если жители не находят решения, то они идут на незаконные формы протеста. Чтобы их избежать, людям надо дать возможность участвовать в политических процессах, что и происходит на выборах. Эксперимент с трехдневным голосованием и электронной формой соответствует этому настроению, так как делает участие удобным. — На прошедших выборах два региона — Татарстан и Еврейская автономная область — показали явку выше, чем на голосовании по Конституции и на президентских выборах 2018 года — 73,6% и 70,5% соответственно. В чем опасность аномально высокой явки? — Не вижу в этом никакой опасности, наоборот надо повышать явку. Есть понятие о легитимности власти. Но дело даже не в этом. Активное участие людей в избирательных процессах говорит о высокой вовлеченности в политические, социальные и правовые вопросы. — Разве от высокой явки не возникают подозрения в том, что избирателей нагнали на участки? — Есть государства, где людей вообще штрафуют, если они не голосуют. У нас такого нет, хотя может и стоит подумать по отдельным процессам. В целом, нам нужно ориентироваться на другие критерии. К примеру, Татарстан — это же проявление не того, что там заставляют голосовать, это другая культура. Там отказ от голосования считается моветоном. — Перед выборами 2020 года были прогнозы о высоком протестном голосовании. Якобы его должны были вызвать события в Хабаровске, Беларуси, ситуация с Алексеем Навальным. Однако по результатам «Единой России» видно, что миф не подтвердился. Куда делось все недовольство россиян? — Протестное голосование выражается в том, что люди голосуют за человека, который не представляет власть, но в глазах избирателей может решить их проблемы. «Единая Россия» научилась быть полезной. С прошлого года партия обновила команду и начала менять свою политику, поворачиваясь лицом к избирателю и пытаясь добраться до самого нижнего уровня его проблем. Когда есть полезность власти — нет протестного голосования. — Как с этим коррелируются результаты голосования за губернатора Архангельской области? По общим итогам Александр Цыбульский победил, но в Ненецком автономном округе, входящем в состав Архангельской области, справедливорос Ирина Чиркова набрала в три раза больше голосов. — Очень просто, это было протестное голосование, организованное элитой Ненецкого автономного округа, которая не хочет присоединения региона к Архангельской области. Для них это — потеря самостоятельного бюджета, отличных зарплат, бесконтрольности. Там почти каждый пятый человек сидит на госденьгах. Если бы численность жителей НАО [44 тысячи человек] была больше, то такого результата не было бы. — Как оцените результаты работы несистемной оппозиции и проекта «Умное голосование»? Удалось ли сторонникам Навального продемонстрировать, что они имеют власть не только в Москве, но и в регионах? — «Умное голосование» — это большое жульничество, придуманное для освоения западных грантов. Вы объявляете, что будете голосовать против «Единой России» или провластных кандидатов и тыкаете пальцем в любого человека. Но люди не привыкли и не будут голосовать от противного. — На выборах в гордуму Томска, на который делала ставку команда Навального, высокий результат получила партия «Новых людей» — 15%. Это даже больше, чем у ЛДПР и «Справедливой России». Как это характеризует эффективность «Умного голосования»? — Новые люди» добились успеха потому, что вели грамотную кампанию, говорили понятными языком с теми, кто мог за них проголосовать, а не бегали за всеми подряд. Их целевая аудитория — это молодежь и мелкие предприниматели. Возможно, эти люди вообще раньше не участвовали в выборах, а «Новые люди» смогли поднять пласт этих молчунов. — Успех «Новых людей» не единичен среди молодых партий. В заксобрания также прошли «Зеленая альтернатива» и «За правду». Это заявка на расширение числа фракций в Госдуме? — Это зависит от того, как они сейчас выстроят работу реготделений на местах. Нишу-то они нащупали, а вот хватит ли им сил организовать работу по всей стране — это вопрос. — КПРФ перед выборами заявляла о том, что на трехдневном голосовании невозможно обеспечить нормальную работу наблюдателей. Это подогревало опасения о том, что на голосовании будет много нарушений. Как, по-вашему, такие разговоры были обоснованны? — Ответ-то простой, надо искать сторонников и выставлять их на выборы, чтобы они обеспечивали наблюдение. Если ты замахиваешься на большие дела, то готовься, что и траты будут больше. К тому же я считаю, что никаких серьезных нарушений на выборах не было. Многие были совершены по глупости. Те нарушения, что были учтены, никак не повлияли на волеизъявление граждан. Система безопасности уже настолько разработана, что обеспечить прозрачность голосования на участках — просто технический вопрос. — После ЕДГ стали звучать мнения, что КПРФ теряет второе место в рейтинге партий. Символично, что КПРФ не взяла ни одного мандата на выборах в гордуму Ульяновска — родины Владимира Ленина? — Я вижу просто глупость организаторов, работавших в КПРФ на выборах в Ульяновске. Они совершали юридические ошибки, их кандидатов снимали, потом восстанавливали. Люди среагировали: вы с документами разобраться не можете, куда вам работать с бюджетом. Конкуренция в основном была с «Единой Россией». Она отработала всю процедуру системно, вовремя сдала все документы и вот результат [единороссы взяли 36 из 40 мандатов]. Избиратель не всегда смотрит на содержание программ, иногда и на дисциплинированность кандидатов.