Поддержка президента РФ Владимира Путина критически важна для «Единой России» на выборах в Госдуму-2021, однако глава государства предпочитает не иметь в партии официального статуса. Об этом в интервью URA.RU заявил политтехнолог Константин Костин, которого называют куратором думской кампании единороссов. Кроме того, политолог объяснил, от чего зависит, возглавит ли президент список ЕР на выборах и что это может дать партии. — «Единая Россия» провела волонтерский форум вместо традиционного съезда. Почему партия не стала проводить съезд? — В крайне непростое, коронакризисное время ЕР, на мой взгляд, приняла абсолютно верное решение — сместить акценты повседневной работы с политики как таковой на прямую и понятную помощь тем, кто с пандемией борется и тем, кто от нее страдает больше всего. Иногда о политике можно и нужно забывать. Это как раз та самая ситуация. Партия развернула широкую волонтерскую сеть и стала помогать врачам, одиноким и пoжилым, детям — организация горячего питания, продукты, лекарства, СИЗы и многое другое. Кроме того, у съезда в разгар ограничительных мер было бы два неприятных «побочных» явления — проблемы с моральным обоснованием крупного партийного мероприятия и проблемы с требованиями санитарными. Это было бы неуместно. Поэтому решение перенести мероприятие на другое время мне кажется абсолютно логичным. В два ли этапа оно пройдет или в один — это вопрос тактический, зависит от ситуации, которая сложится на конкретный момент времени. — После выступления Владимира Путина на волонтерском форуме «Единой России», многие сделали вывод, что президент считает ЕР своей опорой, а руководство партии — частью своей команды. Как вы трактуете слова Путина? — Именно так и трактую. Если за последние почти 20 лет проанализировать публичные выступления президента, его заявления относительно места и роли ЕР в жизни страны, а самое главное — его действия, то никаких сомнений по этому вопросу не возникает. Были рассуждения у некоторых аналитиков, у авторов анонимных телеграм-каналов, ну и, конечно, у политических конкурентов. Вбрасывание в информполе подобных слухов — одна из разновидностей политической борьбы, очень характерная для наших реалий. Очевидно, что Путин считает ЕР своей командой, своими единомышленниками, важным ресурсом для реализации государственной политики. — Комментируя волонтерский форум «Единой России» и выступление Владимира Путина на нем вы заявили, что «опыт волонтерской деятельности станет главным элементом кадрового обновления и перезагрузки партии накануне выборов в Госдуму». Можно ли сделать вывод, что волонтеры получат поддержку ЕР на праймериз и на выборах? — Ответ на вопрос, «что ты делал в период пандемии, насколько ты соответствовал ожиданиям и запросам избирателей», станет, пожалуй, ключевым для всех участников предстоящего электорального цикла, а в ЕР еще и для участников праймериз, политических тяжеловесов, в том числе. Если мы посмотрим на волонтерскую работу ЕР, то увидим три направления. Первое — это то, что ЕР сама делает, когда члены партии, актив, сторонники и депутаты различных уровней непосредственно занимаются волонтерской работой. А есть еще вторая составляющая — партия обладает большими ресурсами и оказывает содействие работе других волонтерских организаций. Единая Россия становится открытой партией, и, готова к участию добровольцев из других организаций в праймериз и выборах от ЕР — это будет хороший полезный опыт. Но это не значит, что партии следует вводить какую-то квоту для волонтеров — это неправильно. Просто специфика будущей кампании такова, что те, кто непосредственно занимался добровольчеством, помогал людям в период пандемии, получают конкурентное преимущество в глазах избирателей. И хотя партия заинтересована в том, чтобы наиболее ярких представителей этого замечательного движения видеть среди своих кандидатов, надо понимать, далеко не всегда и не все волонтеры хотят и готовы заниматься политикой. — Есть ли вероятность, что президент возглавит список кандидатов ЕР на выборах в Госдуму? — Для партии важен любой формат участия и поддержки Владимира Путина. А каким он будет — это зависит от политической конъюнктуры, от обстоятельств и условий, которые сложатся на момент начала активной фазы кампании. — Ваш коллега Алексей Чеснаков считает, что Путин во главе списка партии может дать ей дополнительно 15-20% голосов. Вы согласны с этой оценкой? — Поддержка президента безусловно добавит ЕР голосов избирателей, поможет консолидации внутри самой партии, и повышению качества работы единороссов в рамках избирательной кампании. Что касается оценки — рейтинг Путина социологи фиксируют на уровне 64% плюс-минус. Но не стоит забывать, что среди тех, кто его поддерживают, есть сторонники и других партий. Поэтому надо говорить сейчас не столько о цифрах, сколько о содержании партийной кампании, насколько ее сообщения гражданам будут пересекаться с их запросами и ожиданиями. — Вы стали одним из тех, кто объясняет позицию «Единой России». Насколько обоснованно вас называют главным политтехнологом избирательного штаба ЕР? — Последние несколько лет я являюсь координатором экспертного совета ЕР. Это достаточно большая структура, которую возглавляет [председатель Высшего совета партии] Борис Грызлов. Я отвечаю за взаимодействие с политическими экспертами. Члены совета по разным направлениям активно сотрудничали с партией на выборах в рамках двух последних ЕДГ. Точно эта работа продолжится и на федеральной кампании. — В октябре вы говорили, что завершен первый этап отбора ЕР, кто с максимальной вероятностью победит в одномандатных округах (71 человек). Но при этом шансы переизбраться, по вашей оценке, имеют более 70% из нынешних одномандатников. Почему не согласована еще треть депутатов? — У партии действительно очень много сильных одномандатников. И позиции ЕР в значительной части регионов, позволяют ее кандидатам выступить достойно. Но есть еще и предварительное голосование, через которое предстоит пройти и опытным политикам, и новичкам. А вот здесь могут быть неожиданности. Многое будет зависеть от работы каждого конкретного депутата. Например, кто-то решил, что все проблемы позади и отправился отдыхать на новогодних каникулах, а кто-то все каникулы работал, в том числе и в рамках волонтерских центров партии. А мы уже говорили, что это даёт серьезное преимущество в глазах избирателей. Так что исключать нелинейные сценарии было бы неправильно. — Рассматривает ли «Единая Россия» возможность увеличения числа территориальных групп? Если да, то с чем это связано, будут ли территориальные группы совпадать с регионами, где губернаторы возглавили отделения ЕР?  — Число терргрупп будет существенно увеличено. Идея логична — сделать список максимально дискретным и приближенным к региону. Это правильно, учитывая федеративное устройство страны. Важно, чтобы не только депутат-одномандатник чувствовал связь с территорией, где избрался, но, и чтобы те, кто, кто пройдет в Госдуму по спискам, понимали ответственность перед жителями субъекта федерации, которые них проголосовали. Это повышает мотивацию и ответственность. Вопрос же представительства и позиционирования тех или иных персон в списках — это пока вопрос перспективы. — Есть регионы, губернаторы которых и депутаты Госдумы представляют другие партии. Возможны ли какие-то договоренности в таких регионах, чтобы не выставлять там своих кандидатов? — ЕР везде будет бороться за максимально возможный результат. В каких-то территориях партия возможно уступит первенство. Но в любом случае, задача — получить максимальный результат. Расторговки, как правило, имеют негативные последствия. Перед глазами пример Хабаровского края, где подобного рода договоренности привели к кризису в реготделении и плачевному результату партии на выборах в заксобрание. А учитывая, что на выборах 2021 года будет определяться политический ландшафт на ближайшие пять лет, играть в поддавки было бы стратегической ошибкой. Есть округа, где у единороссов высокая вероятность подтвердить мандат, а есть зоны войны, где будет несколько фаворитов или нет очевидного. Думаю, что конкурентная кампания пройдет в 50-60 округах. — В последние пару месяцев называлось несколько результатов, на которые якобы в администрации президента настраивают ЕР. Есть ли какие-то установки, рекомендации по минимальному количеству мандатов, которое должна получить партия? Если и есть какие-то рекомендации, то мне о них неизвестно. Но в целом политическое прогнозирование и проектирование всегда основывается на электоральной статистике и динамике рейтингов. Пропрезидентская партия всегда должна бороться за большинство. А каким оно будет — простым или конституционным — зависит от качества кампании и от решения избирателей. Если судить по последним региональным выборам и текущим рейтингам, ЕР находится в хорошей политической форме и имеет возможность получить более 300 мандатов. — В последние годы появилось несколько политических проектов. Например, «Лидеры России. Политика». Или партийный проект ЕР «ПолитСтартап». Существуют ли какие-то квоты для участников проектов на выборах? — Участники «ПолитСтартапа» и «Лидеров России» будут иметь определенное преимущество, потому что в отличие от других коллег обладают опытом партийной работы, политическими компетенциями и навыками работы в электоральных кампаниях. На этом преимущества заканчиваются и начинаются законы свободной конкуренции. Квотирования точно ждать не стоит. При этом замечу, что среди непартийных участников «Лидеров России» есть интересные кандидаты с хорошим потенциалом. Достаточен ли их уровень, чтобы выиграть праймериз и после этого выборы, посмотрим — решают избиратели. Но то, что два этих проекта добавили конкуренции, новых лиц, современной стилистики и подходов — безусловно. В этом, кстати, и была на мой взгляд одна из главных целей этих проектов. Конечно, политика нельзя вырастить в пробирке, но можно создать условия, чтобы у человека появились дополнительные возможности для входа в политику. Давайте немного подождем, чтобы оценить реальную эффективность этих проектов. Но я уже вижу несколько десятков молодых политиков, которые имеют хороший потенциал для работы в самых разных сферах политической деятельности. — Рассматривает ли партия варианты, при которых нынешние депутаты Госдумы от других партий выйдут из них и пойдут на праймериз ЕР? В случае победы партия поддержит их на выборах? — Тут все просто. Есть положение о предварительном голосовании. Любой, кто соответствует критериям отбора, может принять участие в праймериз. ЕР в этом смысле самая открытая партия. Но такого подхода, когда кандидат поддерживает другую партию, а использует инфраструктуру ЕР, чтобы попасть в Госдуму или региональное заксобрание, быть не может. С другой стороны, если человек поработал в другой партии и понял, что программа ЕР больше соответствует его взглядам, то смена, если так можно выразиться, «порта приписки», понятна. Так бывает. В истории есть случаи, когда даже главы государств меняли партию. Например, Черчилль. Но нельзя забывать, что ведущая политическая организация — это не конструктор «Лего», с которым можно делать все, что угодно. Когда говорят про обновление партии, надо понимать, что любое обновление должно быть органичным. Иначе базовый электорат скажет — это не та партия, которую мы поддерживаем. — Складывается ощущение, что кандидатура спикера Госдумы Вячеслава Володина уже согласована на новый срок, но при этом его обкладывают людьми, которые ориентируются на АП. Согласны ли вы с прогнозом, что в следующем созыве Володин сохранит пост, но контроль над Госдумой в большей степени, чем сейчас, перейдет к АП? — Есть круг вопросов, которые входят в компетенцию спикера ГД. Это важная госдолжность, конституционная должность. Для любой партии, а особенно партии власти, очень значимо, что ее представитель возглавляет Госдуму. Но есть и огромное количество вопросов, которые относятся к компетенции внутриполитического блока АП. Мы же исходим из того, что Путин — создатель, идеолог и лидер партии. Поэтому роль администрации президента здесь всегда будет значительной и, я бы сказал, определяющей. Это стратегическая конструкция. — А почему у Путина нет официального статуса в ЕР? — Президент по нашей Конституции является главой государства. Путин несет ответственность за стабильное функционирование и развитие всей политической системы и ее партийного сегмента. Это не отменяет факта — он создатель партии, он возглавлял список, всегда поддерживал партию, называл и называет ее командой единомышленников. Но формальный статус дал бы много дополнительных поводов упрекать власть в излишнем перекручивании админресурса в пользу одной партии. — Эта кампания будет отличаться тем, что в ней будет участвовать большое количество непарламентских партий. Часто их называют проектами Кремля. Какую роль этих проектов вы видите? — Среди партий, имеющих думскую лицензию, есть те, кого мои коллеги из-за периодически-эпизодической активности относят к спойлерам, а есть и серьезно работающие организации. Ведь чем спойлер отличается от реально работающей партии — последняя решает задачу политического представительства граждан. А решать это можно только одним способом — активно участвуя в выборах разного уровня. Если мы посмотрим на победы малых партий на региональном уровне, то увидим, что свой вклад в развитие партийного сегмента они вносят. Достаточно ли у них ресурсов чтобы побороться за парламентский статус, покажет время. У «Новых людей», например, очень короткий разбег. «Родина», «За правду» и Партия пенсионеров работают в очень конкурентной и узкой нише. Давайте посмотрим, кто возглавит списки малых партий — это будет иметь существенное значение. И тогда прогноз можно будет скорректировать. В целом появление, а порой и яркие выступления новых партий в разных странах — следствие снижения доверия к традиционным партийным институтам. Это общая тенденция последнего времени, которая проявляется и в старых и в новых демократиях. Новые, другие, альтернативные левые, консерваторы, либералы пытаются воспользоваться этим трендом. Агрессивный популизм, социальные медиа, контрстилистика — основные инструменты борьбы за аудиторию. Как будет пройдена эта развилка — покажет время. Где-то старые электоральные машины перехватят у новичков повестку, заберут избирателей и восстановят статус-кво, а где-то у дерзких дебютантов получится закрепиться в высшей лиге. В любом случае, нас ждёт десятилетие очень интересных парламентских выборов. И предстоящая кампания не исключение. — В последнее время много говориться о возможном внешнем вмешательстве в российские выборы. На чем основывается это предположение? — Это основывается на опыте и анализе тех выборов, которые проходили в России ранее. Существенное число провокационных действий извне мы фиксировали, это правда. Было финансирование партий, отдельных политиков, наблюдателей из-за рубежа. Что, кстати, запрещено в РФ, как и в большинстве современных демократических стран. Отдельным форматом вмешательства были и остаются попытки негативных интерпретаций происходящего в России, работа на снижение социального самочувствия, на повышение критичности к действиям власти. Понятно, что чиновников надо критиковать больше, чем хвалить — это нормально. Но это не может происходить по «темникам», подготовленным далеко за пределами России, и не должно вести к аномальному перекосу, потому что тогда начинаются манипуляции, у населения возникает искаженная картина, что вредно для государства и людей. — Ситуация в Белоруссии, на Кавказе, как-то повлияет на выборы? Какие выводы мы сделали из событий 2020 года на постсоветском пространстве? — Напрямую не повлияет. Кризисы, которые мы наблюдали в прошлом году в ходе различных выборов на постсоветском пространстве связаны с двумя причинами: первая — внешнее воздействие, обусловленное интересами глобальных игроков и вторая — неспособность национальных элит эффективно и своевременно отвечать на вызовы как внешние, так и внутриполитические. — То есть нам не грозит белорусский сценарий? — Не грозит. У нас может быть только один сценарий, наш собственный. Который вытекает из состояния и структуры нашего общества, экономики, политической системы. А самое главное из того опыта, который мы вынесли из нашей новейшей истории. Мы как государство повзрослели быстрее соседей и поэтому не стоит смотреть на них, чтобы понять наше будущее. — Трехдневное голосование в России вызвало некоторое количество вопросов. Эффективно ли оно? Несет ли эта практика риски? — Главное — многодневное голосование удобно людям. И в России, и в США, например, где в 2020 году такая же практика на выборах президента обеспечила рекордную явку. Это одно из неизбежных направлений развития электоральных процессов. Жестко привязать человека и сказать, что у него есть только один день для волеизъявления — это как-то не очень вяжется с современной жизнью. Должен быть выбор и дополнительные возможности. Не говоря уже про эпидемиологическую безопасность и элементарный комфорт.