Врачи Республиканского травматологического центра в Донецке за восемь лет обстрелов города стали специалистами по спасению раненых в ходе боевых действий. Только за время спецоперации сотрудники центра спасли судьбы нескольких десятков детей Донбасса, а также лечили раненых пленных ВСУ, которые обстреливали Донецк, рассказал в интервью URА.RU директор центра Андрей Буряк. — С чем пришлось справляться врачам центра в последние месяцы? — Наш центр — уникальное лечебное учреждение. Аналогов ему не было даже в Советском союзе. Рассчитана больница была на оказание помощи людям с повреждением опорно-двигательного аппарата, травмой глаз. Создавался он в промышленном регионе, где и в те времена было множество факторов риска техногенных аварий. С 2014 года мы столкнулись с новым видом травматизма — увечьями, полученными в ходе боевых действий, — это минно-взрывные ранения, огнестрельные ранения. Травмы, полученные в результате обвалов конструкций зданий. Нам пришлось доучиваться, чтобы научиться оказывать правильную помощь такой категории пострадавших. Здесь нужны особые подходы к обработке ран, сортировке пациентов и так далее. — Много ли мирных граждан поступает в центр? — Поначалу к нам поступали военнослужащие. По мере присоединения территорий к нам стало поступать больше пострадавших мирных жителей. Много людей было из Мариуполя. В особенности детей. Людей, как и взрослых, привозили очень тяжелых с запущенными ранениями, поскольку долгое время они с травмами лежали в подвалах. В последнее время к нам все больше поступает именно мирных жителей Донецка. В городе нет района, который бы не подвергался обстрелам ВСУ. Поэтому таких пострадавших сейчас много. Среди госпитализированных очень много тяжелых раненых. — Приходилось ли вам лечить украинских военных? — Да, конечно. К нам поступали и раненые военные ВСУ. Им наравне с нашими военными ДНР оказывалась вся необходимая помощь в полном объеме. Они были обеспечены уходом и необходимыми медикаментами. Они были лишь ограничены в перемещении по территории больницы. — Можете ли вспомнить наиболее тяжелые случаи, когда удавалось спасать жизнь пострадавшему? — В последнее время на наших врачей легла серьезная нагрузка. В некоторые дни в центр поступало и по 30 раненых. Приходилось работать в авральном режиме. Но я бы особо хотел отметить труд моих коллег — детских травматологов. Когда сюда привозили детей, особенно из Мариуполя с тяжелыми осложнениями и часто стоял вопрос о возможной ампутации конечностей. Каждое такое решение должно приниматься коллегиально, но несмотря на самые тяжелейшие случаи наши врачи не ампутировали ни одной конечности ни одному ребенку. Проводились сложнейшие операции, даже серии операций. Это гигантский труд нашей детской клиники. Причем такие ситуации в марте—апреле у нас были едва ли не каждую ночь. Каждый ребенок — это детская жизнь, и я считаю, что спасенные детские судьбы — это большая заслуга наших коллег из детской клиники. — Вы свою карьеру начинали еще в советские годы. Как вы восприняли события 2014 года и почему решили остаться в Донецке? Я здесь родился, здесь вырос. Я даже в армии служил на Донбассе, будучи студентом медицинского института. Я здесь прожил всю жизнь, здесь моя семья. Здесь похоронены мои родители. Вариант уезда отсюда я даже не рассматривал. Здесь вся моя жизнь, мои дети и внуки тоже.