Каждая смена председателя открывает новую эпоху в работе парламента области. Какие сюрпризы ожидали и еще ждут челябинских депутатов. Почему молодежь утратила интерес к карьере в стенах заксобрания. Как воспринимают в областном парламенте тянущийся с 2018 года конфликт между коллегами из других регионов и авторами федерального закона об ответственном обращении с животными. Об этом в интервью URA.RU рассказал председатель законодательного собрания Челябинской области Олег Гербер. — Олег Викторович, вас избрали председателем ЗСО 1 августа. Но мы не будем привязываться к датам, вроде пресловутых «100 дней». Поговорим о том, чего все ждали от «смены власти»: как изменился и еще изменится стиль работы регионального парламента при вас? — Меняется, конечно, причем даже больше, чем я предполагал в самом начале. Но это больше организационно-технические изменения, связанные с внутриаппаратной работой. По различным причинам сложилось так, что очень много документов проходило непосредственно через председателя, даже те, которые не требовали принятия какого-либо решения. У нас даже управления внутри аппарата между собой зачастую переписываются «через председателя». Вот эти моменты мы убираем. Особенно в плане взаимодействия с жителями и обращений граждан. Понятно, что есть нормативный срок 30 дней. Но часто просят ответить хотя бы в течение недели. Я стараюсь такой подход поддерживать, и прошу соответствующее управление подготовить информацию быстрее. Потому что есть масса вопросов, где не нужно ждать месяц. Очень много вопросов вызывало, что в коллегиальном органе большое количество решений принимается единолично, хотя должно учитываться мнение всех депутатов. Например, сейчас мы изучаем вопрос с наградами (благодарственные письма, почетные грамоты и т. д.). За месяц собрали предложения от всех депутатов — они оказались радикально противоположными. Разработали анкету на основании этих предложений с вариантами «да/нет», разослали депутатам — и вот когда они проголосуют, то решение будет принято мнением большинства. С учетом каждого голоса. Собираемся и дальше так работать, по всем вопросам. Такая у меня позиция. — А что изменится в работе депутатского корпуса? Вы упомянули технологические новшества в работе областного парламента. О чем идет речь? — Я уже говорил, что необходимо повысить вовлеченность депутатов в экспертную деятельность. Они и так являются экспертами по направлениям своих профильных комитетов, и лидерами общественного мнения в своих избирательных округах. Но навыков публичных выступлений порой не хватает. Я, как человек, пришедший из медийной сферы, знаю, каким образом исправить эту ситуацию. Будет заниматься этим вопросом системно и профессионально. Не секрет, что юридический язык специфичен и простым жителям достаточно тяжело понять, что, собственно, в том или ином законе прописано. Задача депутата как раз в том, чтобы объяснить понятно, кого и каким образом затрагивает закон. И таких экспертов должно быть как можно больше в каждой конкретной сфере. Что касается технологического перевооружения, то мы планируем активнее внедрять цифровые инструменты. Эта тема обсуждалась еще с Владимиром Викторовичем Мякушем, в свое время отказались от огромных бумажных пакетов документов на заседаниях ЗСО и перевели их в электронных формат. Сейчас реализован следующий этап. Заменен программный комплекс ведения заседаний, он включает в себя и систему голосования, и сервис, который позволяет подгрузить все материалы, подготовленные на заседание, в электронном формате. На этом техническое перевооружение не закончится: в планах и создание внутренней социальной сети областного парламента, и создание личных электронных кабинетов депутатов. — В свое время вы обещали публиковать в СМИ фамилии так называемых депутатов-прогульщиков. То есть тех, кто не посещает по уважительным причинам сессии, заседания комитетов и президиума… — Эта работа идет, и публикации последуют, видимо, по итогам второго полугодия. Но, если честно, после того, как об этом объявили, дисциплина подтянулась. Так что даже пока не представляю, что публиковать-то особо. Могу вспомнить один-два случая отсутствия без уважительных причин. Но и то пока ждем: может, болел человек. Мы в октябре проводили внеочередную сессию, у нас две недели подряд были заседания. Причем такие заседания, «острые», на сбор давалось немного времени. Но все получалось прямо отлично. Например, президиум у нас сформирован из зампредов комитетов и руководителей фракций. Сейчас мы добавили: если руководителя фракции или главы соответствующего комитета нет, его может заменить в этом качестве представитель фракции и представитель комитета. Это важно, поскольку не только кворум имеет значение, но и позиция фракции или комитета на заседании президиума. — Ходят слухи, что участившиеся внеочередные заседания станут регулярными. Поскольку ситуация непростая: СВО, другие проблемы, в том числе экономического плана. Условно говоря, не дважды в месяц сессия будет, а чуть ли не каждую неделю? — Заседания дважды в месяц в этом году назначались несколько раз, в виде исключения. При этом регламент остается прежним — раз в месяц. Пока мы решили, что два раза в месяц будет собираться президиум. В некоторых регионах заседания проводятся два раза в месяц. Была мысль внедрить такую практику и у нас. Но сначала надо посмотреть, есть ли необходимость. Пока получается при необходимости собраться, может, и нет смысла закреплять такой порядок нормативно. Надо будет — хоть каждую неделю будем собираться. Я вижу отклик от депутатов: все готовы. Некоторые, из отдаленных территорий, даже радуются такой перспективе. Мол, при ежемесячных встречах чувствуем себя оторванными от большой политики. В общем, пока на системной основе не планируем, но при необходимости, уверен, депутаты поддержат. — Парламент Бурятии принял закон, существенно расходящийся с федеральным законом «Об ответственном обращении с животными». В республике спустя месяц содержания в приютах можно будет усыплять невостребованных животных. Авторы закона в Госдуме обратились в Генпрокуратуру, поскольку считает, что бурятские депутаты абсолютно неправы. Что на этот счет думают в заксобрании Челябинской области? — Это очевидно вынужденный шаг. Уверен, что большинство субъектов, особенно тех, где больше всего пострадавших и детей, и взрослых от бродячих собак, рассмотрят юридические возможности принятия подобных решений. И мы не исключение. — Нападения стай бродячих собак периодически провоцирует ожесточенные споры и скандалы — особенно после тяжелых последствий для детей. Сейчас в области проблема она ушла в тень, но лишь до очередного инцидента… — Не сказать, чтобы проблема с бродячими животными ушла, как вы говорите. Сейчас, мне кажется, как раз единственный путь — это тот, который выбирает, в том числе, и Бурятия. Еще пару лет был разговор на эту тему, когда я еще не возглавлял ЗСО, а работал на ОТВ (региональный телеканал — ред.). Я прямо высказывал, что закон, может быть, и неплохой, но только почему-то пошли совершенно некорректным путем. То есть, сначала нужно было выделить деньги регионам на строительство приютов. Проверить, что эти деньги использованы по целевому назначению, что приюты по всей стране построены. Затем уже запрещать отстрел и вводить соответствующие ограничения. Там даже в пояснительной записке к законопроекту говорилось, что дополнительных денег из бюджета не требуется. Но как не требуется? Требуется и в огромном количестве. Приюты строятся по всей стране, но угнаться за темпами воспроизводства популяции бродячих животных физически невозможно. Все изучали в школе геометрическую прогрессию. Да, сейчас многие депутаты на местах понимают, что нужно вводить штрафы за выброшенных животных, возможно, какую-то регистрацию вводить — так это все нужно было делать до вступления закона в силу. Действительно, инициаторы закона сейчас не скрывают: чтобы он работал как надо, нужно еще принять очень большое количество подзаконных актов. Так это надо было сделать еще тогда, в 2018 году. — Так способен ли принятый закон стать выходом из ситуации? Хотя бы в теории? — Допустим, если все будет хорошо, если владельцев будут штрафовать за выброс, если придумают, как животных регистрировать и чипировать, запретят торговлю без лицензии, к примеру, то приюты теоретически должны исчезнуть. Исчезнуть за ненадобностью, потому что вроде как новые бродячие животные не появляются и не плодятся, всех поймали, стерилизовали, они уже дальше не размножаются. Содержатся ли они пожизненно в приютах или их выпускают на улицу — неважно. Эта схема могла бы сработать, если бы заранее просчитали количество живых особей в популяции, и количество мест в приютах, и средства на отлов. Но мы понимаем, что ведь за это время, с 2018 года, популяция увеличилась в несколько раз. И получается, что если и заниматься сейчас пожизненным содержанием, то в бюджетах субъектов РФ сумма расходов на эти цели должны расти в геометрической прогрессии ежегодно. — Можно хоть какую-то исходную сумму назвать — для понимания? — До 20 тысяч рублей в месяц, по разным источникам, уходит на содержание одной собаки в приюте. Когда мы говорим про пожизненное содержание… серьезно? У нас как бы и пенсия в стране минимальная меньше. У нас на детей пособия меньше и много чего еще, МРОТ со следующего года очень близок к этой цифре. Собака будет обходиться бюджету региона дороже, чем пенсионер или ребенок. Это вообще нормально? А в целом по стране, если сложить все затраты на все приюты, на все содержание, на вакцинацию… извините, мне кажется, эта сумма будет сравнима с бюджетом ряда небольших российских регионов. Период беременности у собак каждые два месяца, появляются новые щенки — а приюты каждые два месяца не строятся. Других способов никто не придумал, и предложить пока не может. И если действительно у бурятов это дело пойдет, значит, и другие регионы подхватят эту эстафету. — Просто от безысходности, если можно так говорить… — Безусловно — от безысходности. Вариантов-то нет никаких. — Но вернемся к работе областного парламента. Какое направление в работе депутатов Вы бы назвали сейчас самым важным? Каким инициативам сейчас уделяется особое внимание? — Традиционно декабрь — это время завершения работы над проектом бюджета на предстоящий год. Серьезная работа, к которой профильные комитеты подходят обстоятельно. Уже сейчас принятый в первом чтении документ позволяет нам с уверенностью говорить, что все социальные обязательства будут выполнены. При этом сохраняется повестка развития региона, продолжится реализация крупных инфраструктурных проектов, развитие транспортной сферы и благоустройство наших городов и сел. Конечно, есть вопрос, который, несмотря на всю текущую работу, сейчас самый главный. Важнейшей для исполнительной и законодательной власти была и остается тема поддержки участников СВО и их семей. Если проанализировать, то мы увидим, что каждая повестка заседания заксобрания обязательно включает в себя инициативы, касающиеся наших бойцов и их близких. Идет постоянный мониторинг правоприменительной практики, каждая ситуация, в которую попадают семьи наших ребят, на контроле и изучается, это и дает основу для новых инициатив и законодательных решений. Отрабатываются они оперативно: расширяются категории получателей, сфера действия льгот и сам перечень мер социальной помощи. Вообще, каждую семью участника СВО у нас в регионе стараются сопровождать индивидуально. Приведу пример. Недавно во время приема граждан ко мне обратилась многодетная семья. Ситуация у них особая: девять детей, муж заключил контракт и сейчас находится в зоне СВО. И пока он там, «за ленточкой», семья столкнулась с рядом проблем. Мама не жалуется, стойко справляется с ситуацией, но им нужна помощь. И мы, конечно, не оставим их одних с проблемами. Уверен, что многие вопросы этой семьи нам удастся разрешить вместе с Фондом «Защитники Отечества». У депутатов уже есть практика сотрудничества с Фондом, хороший отклик получили совместные выездные приемы, которые проводились в избирательных округах. Будем усиливать эту работу. В этом важном направлении мы должны поддержать губернатора. Организуем встречу депутатов с руководителем Фонда, вместе будем заниматься проблемными жизненными ситуациями, с которыми сталкиваются семьи наших бойцов. Эту задачу на недавнем Совете законодателей УрФО озвучил полномочный представитель президента Владимир Владимирович Якушев. — Что для вас стало самой неожиданной проблемой на посту председателя заксобрания? — Кадровый голод. У нас есть некоторые позиции в отраслевых управлениях, которые мы не можем закрыть год или даже больше. Юриста целый год найти не могли. Сейчас идет конкурс, может, до конца года получится. С айтишниками проблема. Госслужбы тоже коснулся кадровый дефицит. — А в чем дело? Зарплата не соответствует или уровень соискателей?  — Во-первых, вообще очень мало желающих. Два, три, максимум четыре человека заявляются. Это в первую очередь из-за демографической ямы, последствия событий, которые отзываются до сих пор: на потери Великой Отечественной войны наложились «лихие» 90-е. Специфика работы тоже играет свою роль, ее веселой назвать нельзя — это въедливая работа с документами. Да, уровень зарплаты от бизнеса сильно отличается. Но у госслужащих есть определенные льготы, и для молодых специалистов начать карьеру с заксобрания неплохо. Но молодые люди, едва закончив вуз, приходят с запросами: хочу зарплату в 100 тысяч. Простите, но столько сейчас и в бизнесе не всем платят. Сколько говорилось, что рынок труда перенасыщен экономистами, юристами и бухгалтерами. Нет их. Днем с огнем сейчас не сыщешь. Ни одних, ни вторых, ни третьих. Потому что все, видимо, пошли работать в свое время не совсем по специальности, а сейчас на госслужбу не хотят из-за большой ответственности и определенных ограничений. В любом случае и эту проблему решим. Тем более, сейчас существует ряд конкурсов, программ по выявлению молодых лидеров. Ну и решения президента России в середине 2000-х годов серьезно повлияли на демографию, а значит в следующие 3-5 лет можно ожидать появление на рынке труда молодых специалистов.