Когда челябинские работодатели гоняются за работниками, вопрос профориентации обретает новое звучание. Сегодня очень легко трудоустроиться, чтобы следом разочароваться. Доцент факультета «Капитаны» РЭУ имени Плеханова (Москва), карьерный консультант Нармина Борисова рассказала URA.RU, как сделать выбор, который превратит любимое дело в доходную работу. Перекресток возможностей — Вы не только преподаватель, но и ведете бизнес, воспитали двоих детей. Где находите время при такой интенсивной нагрузке? — Я апологет параллельной карьеры. Первое образование у меня медицинское. Тем не менее, во время своей работы в медицине запустила первый стартап. И поняв, что мне это интересно, я уже получила профессиональное менеджерское образование. Из маркетинга знаю, что такое диверсификация. Она может быть и в карьере. Но времени надо действительно много, поэтому такой режим не для всех. — Но и в ваших сутках только 24 часа. Как в таких условиях строите планы? — Дело, наверное, в выставлении приоритетов. Это первый мой лайфхак. Второе — дисциплина. Я не могу себе позволить просто поразгильдяйствовать. Третье: у меня хорошая команда, муж, двое детей. И, конечно, они мне помогают. — Как молодому человеку понять свои интересы? Родители направить могут не всегда. — Профориентологи используют разные способы, чтобы помочь. Это и профориентационные лагеря, когда есть возможность что-то попробовать. Это и тестирование: даже бесплатных тестов в интернете много. Я придерживаюсь комплексного подхода. Прежде чем дать рекомендации, тестирую, провожу собеседование с родителями, интервью с подростком. Важно понимать возможности семьи, культивируемые ценности. Если старшие против того, чтобы ребенок учился где-то далеко, то не у каждого подростка хватит силы воли и настойчивости настоять на своем. Это надо брать в расчет, когда формируешь карьерную траекторию. Хотя многое зависит от самого человека. Кто-то зажигается от очень многого, другому надо выбрать одно направление и идти постепенно, маленькими шагами. Мы все индивидуальны. Связаны одной целью — Что заставляет челябинцев и жителей других регионов срываться с мест и уезжать? — Я сужу по открытым данным. Топ-3 причин отъезда в регионе представлен опасениями по поводу экологии, дефицита карьерных перспектив и, как следствие, недостатка оплаты труда. Все в целом это снижает комфортный уровень жизни, на который есть запрос. Первое и третье входит в сферу ответственности региона и муниципалитетов. Любую ситуацию на местах надо изучать отдельно. Мигрируют из каких-то конкретных отраслей или равномерно по всем? Кто уезжает: молодежь или люди более старшего поколения? Выявив наибольшую долю людей, которые оставили родные места, мы ищем причины. Бывает массовая миграция: программисты, когда началась СВО, начали покидать страну, поскольку многие проекты, где они задействованы, международные. Есть врачи, которые переезжают из региона в регион. — Этому можно противостоять? — Чтобы добиться этой цели, нужны стимулы. Часть мер работает на удержание молодежи. Другие связаны с «перекупкой» специалистов из других регионов. Если говорить об общих причинах миграции, то люди едут в другие края, чтобы улучшить условия труда, поднять качество жизни. И не всегда важен уровень зарплаты, хотя этот фактор может стоять на первом месте. Но если при высоких доходах недостаточно инфраструктуры, некомфортная среда, люди не видят профессионального роста, то многих не удержать от переезда даже при равной оплате труда. — Можете назвать примеры, когда политика властей смогла развернуть ситуацию вспять? Чтобы люди начали возвращаться. — Возьмем Тульскую область. Власти региона проанализировали: жители уезжали, так как не было рабочих мест. Алексей Дюмин добился выделения федеральных средств и привлечения инвестиций крупных компаний, в регион пошли деньги. Точкой привлекательности для бизнеса стала транспортная доступность области. Власти сделали акцент на строительстве складских комплексов. Это обеспечило взрослое население различными профессиями. Люди начали возвращаться. Ведь при сопоставимых зарплатах дома тулякам и комфортней, и не надо тратиться на поездки, на съем жилья. Финансово жить на родине оказалось более выгодно. А вернулись кадры, появился спрос на услуги малого бизнеса: ресторанов, торговли, сферы услуг. Второй задачей было развить турбизнес. Губернатор начал продвигать регион как место притяжения россиян, и это сработало. Наставниками становятся — Если же работа не устраивает, но кругом все говорят «где родился, там и сгодился», то надо оставаться и терпеть? — Нет, конечно! Это приведет к эмоциональному выгоранию. Если явление массовое, то задача власти понять причины и создать условия, чтобы люди оставались. Раньше челябинцы и другие регионалы ехали в Москву, а москвичи — за рубеж. Условия для проживания, привлекательность жилья, рабочей среды стали причинами возвращаться. Качество жизни за границей зачастую не просто не растет, но и падает. Например, интернет в Германии и Франции есть не везде, а стоит дорого, а это важный фактор для молодежи. А в Москве выйти в сеть даже на улице — не проблема. Много городских wi-fi точек: в метро, ресторанах и других присутственных местах связь работает, причем бесплатно. — К тому же новичку на новом месте не так легко адаптироваться. — Для этого нужны программы адаптации. Почему на факультет «Капитаны» «Плехановки» абитуриенты рвутся и не уходят? Потому что ребятам помогают влиться в процесс студенты-старшекурсники. Так же поступают крупные компании. В экосистеме «Т-банка» новый сотрудник первый месяц ежедневно общается с наставником, потом встречи происходят реже, но сохраняются. Начинающие кадры вводят не только в курс производственных задач, но и знакомят с культурой организации. Так же поступают на заводе «Выкса» в Нижегородской области, в «Лукойле» и так далее. Подобные практики надо применять на уровне регионов. Достаточно депрессивный Хабаровск в результате смог поднять рождаемость при нулевой ставке ипотеки, а соседние столицы при тех же условиях — нет. — Если судить по низкой безработице, перед Челябинской областью остро стоит вопрос нехватки рабочей силы. —Теперь, скорее, приходится говорить об охлаждении экономики. Она еще не в рецессии, но темпы роста замедляются. По итогам 2024 года уровень зарегистрированной безработицы в регионе был низким — всего 0,37%. Компании к концу года открыли боле 40 тысяч вакансий, а на учете стояло лишь около 30 тысяч безработных. Тренд на снижение безработицы сохранился, однако, по данным рекрутинговых платформ, мы видим, что количество вакансий сократилось при одновременном росте конкуренции. Работодатели области меняют структуру занятости: сокращают одни вакансии (например, в низкопроизводительных секторах) и увеличивают другие (в высокотехнологичных отраслях). В то же время новые рабочие места пока создаются медленнее, чем закрываются старые. Поскольку безработица снижается, это может означать: часть работников переходит в другие сектора или соглашается на менее оплачиваемые либо низкоквалифицированные позиции. — Отток добавляет проблем? — Может быть. Не забываем и проблему старения населения. Люди выходят на пенсию, а молодежи им на смену приходит меньше. Челябинские предприятия сегодня активно зовут кадры, и те, кто раньше обходился без работы, например, домохозяйки и студенты, включаются в общую гонку, конкурируя за рабочие места. Зигзаг удачи — Стало общим местом говорить про смену профессий после 40 лет. Так ли уж необходимо это делать? Не могу представить, чтобы человек был бухгалтером, а стал программистом. — Сейчас во всем мире общий тренд на так называемое восьмипиковое образование. То есть в течение жизни люди меняют свое направление восемь раз. Это средние цифры. Кто-то — три, кто-то — пять, кто-то — восемь. Не думаю, что большинство радикально меняет направление. В большинстве случаев, выбирают смежные специальности или развивают другие профессии, связанные единой экспертизой. Например, журналист и PR-менеджер. Это дает возможность развивать М-карьеру: у человека есть несколько путей — дизайнер, психолог и, например, менеджер. Кроме этого, человек развивает в себе мягкие навыки — софт-скилы. При этом он интересуется разными видами деятельности. Доказано, что такие люди бывают более успешными, эффективными, производительными. Конечно, они более востребованы на рынке. — Если менять профессиональный трек в 40, то твоим начальникам на новом месте работы будет 25 лет. Как с этим быть? — Да, так случается. Это как раз минус карьерного зигзага. Консультируя, я всегда предупреждаю взрослых людей, что с таким аспектом придется столкнуться. Да и начинать придется с нуля, соответственно, уровень зарплаты по сравнению с предыдущим местом работы снизится. Однако бывает, что эти минусы для человека настолько незначимы, он идет навстречу переменам с открытыми глазами, и все недостатки нивелируются. А если работа востребована, заработок, к которому работник может прийти через какое-то время, перевесит исходный в той профессии, которую соискатель оставил. — Еще плюс — эмоционального выгорания нет. — Добавлю, что бывают крайние случаи. Бывшая глава карельского филиала «Промсвязьбанка» Юлия Кочегина пошла в столяры. Прошла обучение и открыла столярную мастерскую, где создает дизайнерские украшения для дома. Но это исключение. Обратился ко мне 27-летний мужчина. Он выучился и успел поработать программистом, поняв, что не нравится. Вместе мы изучили его интересы и остановились на профессии архитектора-проектировщика. Нашли, где пройти переподготовку. Тоже работа с компьютером, однако теперь — в качестве пользователя. На рыночные рельсы — Мы уже упомянули дефицит кадров. У меня есть несколько знакомых, кто в среднем возрасте пробовал найти новое место работы, но не взяли. Базовые компетенции и опыт есть, однако работодатели не спешат брать такого специалиста. Если кадровый голод, то вряд ли станешь выбирать долго и строго. — На рынке труда есть определенное несовпадение между предложением и запросами компаний. Скажу, что люди с востребованными навыками и квалификацией работу находят без проблем. У нас в HR-клубе РЭУ им. Плеханова порядка 200 работодателей, которым интересны и студенты, и они готовы вкладывать в профпереподготовку. В рамках работы «HR Клуба» мы проводили исследование студентов, которое показало, что 71,8% трудоустроены к третьему курсу. После выпуска компании рассчитывают, что молодой человек уже обладает необходимыми навыками. — Это в Москве, а в регионе может быть иначе. — Такая практика повсеместна сейчас. Я сотрудничаю с центрами «Мой бизнес» по всей стране. Проехала от Комсомольска-на-Амуре до Калининграда. Ситуация у всех схожая. К тому же, не забываем, что конкуренция за «качественные» рабочие места в Челябинской области стала выше. — Вы сказали про бизнес. Челябинская область является промышленным регионом. Может ли это отражаться на желании людей начинать свое дело? — Безусловно, культурные особенности накладывают отпечаток. Челябинск — край производственников. Кто-то гордится трудовыми династиями, но у этого явления может быть и противоположный эффект: родители принимают позицию — «пусть хоть дети выйдут из этого круга и займутся другим». Сегодня уже в школе детей подводят к размышлениям: кем ты хочешь стать? Есть возможности открыть свое дело! Собственные бизнес-программы имеются у Росмолодежи, фонд «ФСИ» дает возможность студентам пробовать силы в предпринимательстве. Малые города России не отстают от столиц. Во всероссийский центр подготовки просветительских и управленческих кадров «Машук» (Ставрополье) попала школьница из Междуреченска, которая дошла до полуфинала федерального конкурса по предпринимательству. — А среда этому противодействовала? — Междуреченск — это небольшой город в Кемеровской области с населением около 90 тысяч человек. Там добывают уголь. В сознании местных жителей бизнес воспринимается как нечто негативное. Проводя в Междуреченске тренинг по предпринимательству, слышала реплики на улице: «Ты что, собрался барыжничать?». Даже школьники старших классов, приходя на тренинг, говорили, что не станут открывать дело, мол, это несерьезно. После двух дней занятий спросила ребят о результатах. Они осознали, что заниматься бизнесом сложно: надо вести бухучет, заниматься продвижением товара, анализировать рынок — нужно думать и планировать. Города горнозаводского края в Челябинской области имеют схожие особенности. И отношение людей меняется медленно. — Как же быть? — Важно говорить с людьми, вести культурное просвещение. Для страны переход к рыночной экономике в девяностых годах был болезненным. Память о негативном опыте у многих сохранилась. Культура, как известно, меняется в среднем раз в сто лет. В рыночной экономике мы прожили всего тридцать лет, что делает нашу страну молодой в этом смысле.