В скандальном эфире программы «Тридцатая глава» на НТВ, лихо проехавшейся по команде челябинского губернатора в минувшее воскресенье, отводилось место южноуральскому депутату Госдумы Валерию Гартунгу, в прошлом известному своим оппозиционным настроем по отношению к областным властям. Но от участия в съемках Гартунг категорически отказался. О причинах такого решения депутат рассказал корреспонденту «URA.Ru», по обыкновению сделав попутно еще несколько любопытных заявлений. О «Тридцатой главе» – Некоторое время назад мне позвонили с НТВ и пригласили принять участие в этой программе. Тема – «Чиновники и роскошь». Я попросил уточнить, о чем именно пойдет речь. Сказали, что будут говорить о громких коррупционных скандалах в Челябинской области. То есть хотели моими руками «замочить» окружение Сумина. Я сразу сказал, что не собираюсь исполнять чужие заказы. Они просто хотели меня развести, использовать втупую против Косилова, Бочкарева. Не вышло! Ребята, я не принимаю участия в подобных мероприятиях. Я изменился... О своих планах - Сейчас вживаюсь в роль технического консультанта Челябинского кузнечно-прессового завода (улыбается). У меня нет никаких политических планов или проектов. Тем не менее, я не могу полностью исключить своего участия в предстоящих парламентских выборах. Но при одном условии – если мне это предложит Сергей Миронов, если это ему будет очень нужно, если я почувствую, что готов… Но пока у меня нет желания возвращаться в большую политику, несмотря на то, что меня по-прежнему называют главным оппозиционером действующей власти. Нет, это не так. Сейчас я живу в другом измерении, я духовно совершенствуюсь. Меня заботят совсем другие проблемы, отличные от тех, что были в мою бытность лидером Российской партии пенсионеров. Мне это уже не интересно. О Миронове - Миронов – политик с большим потенциалом, но после 2008 года. Он мне близок по духу, по мироощущению…Знаете, доходит до курьезных случаев. Недавно Государственная дума голосовала по соглашению между Россией и Татарстаном. Я был единственным депутатом, кто проголосовал против. Я принципиально против подобного соглашения. А через некоторое время Совет Федерации завернул это соглашение. Мы не сговаривались с Мироновым, я не знал его мнения. И последняя встреча с ним у меня была месяца три назад. Понимаете, наши позиции по многим вопросам совпадают, на многие вещи мы смотрим одинаково. О Рогозе - Я знаю позицию Миронова по Рогозе. Он считает его наиболее достойным из тех, кто сейчас представлен в региональном отделении. Но политика – это искусство компромисса. Поэтому и был одобрен такой расклад, что есть сейчас. Пока есть. С моей точки зрения, сейчас в Челябинском региональном отделении «Справедливой России» существует неестественное сочетание лидеров. Это не единомышленники, они слишком разные люди для того, чтобы объединиться, действовать заодно. Поэтому я не исключаю, что в ближайшие месяцы что-то изменится, последуют кадровые перестановки. Что-то должно измениться - иначе быть не может! О ЧКПЗ - Сейчас многие политологи рассуждают на тему, что для меня важно переизбраться депутатом Госдумы. Мол, иначе могут возникнуть проблемы с бизнесом, и, прежде всего, потеря статуса депутата отрицательно скажется на финансовом положении ЧКПЗ. Это миф. Судьба предприятия и моя политическая судьба никак не связаны. Экономика и финансы предприятия зависят от другого: от мнения поставщиков, которое формируется по результатам исполнения нашим заводом заказов; от мнения работников, например. Самыми чувствительными в финансовом плане являются банки. Но они ведь тоже умеют анализировать и видят тот колоссальный рост, что дает ЧКПЗ в последние годы. Мы ничего не скрываем - скоро будет опубликован финансовый отчет за 2006 год, в нем все отражено. А потом в Челябинской области, как минимум, несколько десятков предприятий, которыми руководят не депутаты Госдумы. Меня просто разводят, когда пытаются рассуждать на данную тему, заявляя, что у завода будут проблемы, если я перестану сидеть на Охотном ряду. И я знаю, кто в этом заинтересован. Когда у меня отбирали Российскую партию пенсионеров, под это дело были выделены миллионы долларов. А когда я решил уйти, сам, по своей воле, этих людей прошиб пот: а куда деньги девать, куда их списывать, как их присвоить побыстрее? И вот, видимо, деньги закончились... Только теперь я не играю в такие игры. Реально, я вряд ли вернусь в политику.