Губернатор Челябинской области Петр Сумин решил показать свой регион миру, пригласив на Южный Урал несколько иностранных журналистов. Среди них оказался репортер культовой газеты «Exile» - бесшабашного издания для американцев, живущих в России. Шокированный поездкой, журналист Александер Зайтчик (пусть вас не смущает славянское звучание его имени) написал репортаж, который газета опубликовала на днях. Журналисты «URA.Ru» перевели его и тоже были весьма удивлены. Приводим текст репортажа без купюр. «Большая часть мира никогда не слышала о Челябинске. Новичок в этой стране, не слышал и я – пока в прошлом месяце мне не пришло приглашение от российского государственного информагентства РИА «Новости». Мне предлагали провести несколько дней, путешествуя по челябинским городам и заводам, приютившимся вдоль восточного склона гор Южного Урала. В маршрут были включены потрясающе опасные спуски в магнезитовые шахты, посещение цементных заводов и тракторных производств. Кто бы отказался? Когда я рассказал знакомому москвичу, что направляюсь в Челябинск, он предупредил меня, чтобы я отказался от идеи окунуться в реку Теча – если мне вдруг предложат. Почему, спросил я? Там что, пираньи в Челябинске? Они, наверное, поднимаются вверх по течению из соседнего Казахстана? Какой бы получился классный репортаж: «Русские пираньи»! Реальность оказалась куда более пугающей, чем зубастые рыбы. Челябинская область была местом, где случилась первая в мире авария на мирном ядерном производстве. И вторая. А затем и третья. Всю вторую половину двадцатого столетия этот регион был в стране ядерным «мальчиком для битья». В конце 1940-х воздействию радиации подверглись здесь почти полмиллиона человек, уровень облучения был почти в 20 раз выше чернобыльского. Конечно, в официальном предложении прокатиться в Челябинск за казенный счет об этом ничего не говорилось. Поездку оплачивали власти Челябинской области, надеясь освежить имидж региона, привлечь новые инвестиции и рассеять радиоактивное марево, окутавшее репутацию региона, после того как информация об ядерных авариях получила огласку во время Перестройки. Самое ужасное во всей этой истории – что в конце 40-х – начале 50-х плутониевый комбинат «Маяк» систематически сбрасывал радиоактивные отходы прямо в реку Теча. Огромная труба просто выливала их в речку, где купалось и рыбачило местное население, - как в канализацию. И так – много лет. Уровень онкологических заболеваний в деревнях, расположенных вдоль Течи, до сих пор является одним из самых высоких в мире. А процент родившихся детей-мутантов не меньше, чем во Вьетнаме, после того как американские войска применяли там яд «Агент Оранж». Но во время нашей поездки нам так и не удалось заглянуть в радиоактивные деревни, коими утыканы берега Течи. Наша поездка была посвящена Росту и Прогрессу, а не Счетчикам Гейгера и Детям-с-Плавниками. Нашей первой остановкой стала мощная медная шахта и медеплавильный завод в городе Кыштым*. При въезде в промышленную зону роскошный челябинский пейзаж становится серым и мрачным. Местность здесь словно подверглась артобстрелу – она испещрена шахтами, некоторые из которых наполовину затоплены водой и похожи на соблазнительные бирюзовые бассейны. Над всем этим пейзажем возвышается заводской комплекс, с исполинскими вилами труб, изрыгающих в синее небо мощные потоки белоснежного дыма. Мы выгрузились из автобуса, и нас, как VIP-гостей, встретили менеджеры завода, одетые в костюмы и каски. В стороне прятался дюжий здоровяк с каменным лицом, выглядевший посланцем из другой эпохи. Он был одет в грязный костюм на размер больше нужного и черную кожаную кепку. Из-под длинных рукавов плаща выглядывали только кончики пальцев. На лацкане висел фирменный значок. Наверное, он должен был обеспечивать нашу безопасность. Сохраняя молчание, этот тип следовал за нами во время всей экскурсии. Главный цех завода, размером с целый стадион, тонет в грохоте станков. Солнечные лучи вырывают из темноты снопы пыли, летающей вокруг рабочих, выполняющих перед своими станками однообразные действия. Единственный раз в жизни я занимался чем-то подобным, работая на фабрике автомобильных запчастей в Бостоне. Я вспоминал, как ужасна была эта работа, пока наш гид объяснял, что это предприятие было основано в 1700-е, и это было первое металлургическое производство на Урале. В 1908 году здесь начали заниматься очисткой меди, а в ужасные 1990-е это было одно из немногих крупных процветающих предприятий в России. Завод даже получил британскую награду «Бирмингемский факел» за «экономическое выживание в условиях социального и экономического кризиса». К концу этой исторической лекции мы вошли в цех литейных работ. Стоявшая здесь жара не шла ни в какое сравнение с открывающимся видом: ослепительная расплавленная медь бежала по желобам и стекала в формы, где ее охлаждают. Когда жидкая медь льется, она выглядит тяжелой и упругой, как металл. Думаю, тут можно убить Терминатора. Дайте ему принять ванну в Кыштыме. Залейте в форму. Охладите. Отправляйте с партией в Германию. Почти таким же удивительным, как шоу жидкой меди, стала поездка в Кыштым, старый русский фабричный городок. Медеплавильный завод не только дает его жителям рабочие места, но, по старой советской традиции, обеспечивает их жильем, досугом и медицинской помощью. Даже еда на тарелках рабочих – с завода, своим появлением она обязана дочернему сельхозпредприятию. Оно обеспечивает служащих мясом и хлебом, которые можно купить в магазинах, также основанных комбинатом. Как и во время коммунистического строя, завод несет ответственность за большинство социальных и культурных событий в городе. Кружки танцев и изобразительного искусства работают в местном Дворце культуры металлургов. Корпоративные лагеря для детей заняли берега ближайших озер. Вот что говорится в англоязычной брошюре завода (ощущение, будто ее редактировал Борат Сагдиев**): «Радугу» - детский лагерь на озере Увильды, называют жемчужиной Южного Урала. Потому что вода там содержит газ радон. Это любимое место отдыха детей работников. Они любят купаться в озере и лежать на солнце. Это делает их милыми и свежими». Примерно то же самое мы увидели в старопромышленном городке Сатка, который посетили на следующий день. Сатка – вотчина компании «Магнезит Групп», одного из крупнейших промышленных игроков Урала и одного из мировых лидеров в производстве «магнезитосодержащих высокостойких огнеупоров» (их, например, используют в печах). Официальные лица «Магнезита» показывают корпоративные больницы, кафе, спортивные залы, культурные учреждения. Они не стесняются говорить о своих политических пристрастиях. Плакаты и билборды «Единой России» (партии Путина) украшают все дороги внутри и вокруг Сатки, один за другим. Куда ни посмотришь – «Единая Россия». Даже зал, в котором руководители компании отвечали на вопросы нашего пула, был украшен огромным плакатом руководителя местного «Единства». Напротив этого неулыбчивого лица представители «Магнезита» и города отклонили наши вопросы о структуре собственников компании и известных конфликтах между акционерами. «Вся информация на нашем сайте, все очень прозрачно», - поясняли они. На самом деле на этом веб-сайте почти ничего и нет. Пока французский бизнес-журналист приставал к руководству компании по поводу этой небольшой PR-проблемки, юный журналист из российского агентства «ИТАР-ТАСС» повернулся ко мне и говорит: «Вот поэтому мне нравится моя работа. Никогда не нужно задавать такие вопросы». После этих корпоративных городов приятно было вернуться в мир, где завод – это просто завод. Например, на пивоваренный завод компании «Балтика» или сосновскую птицефабрику «Равис» - самые легкомысленные остановки в нашем путешествии. Они были похожи на передачу «Соседи мистера Роджера»***, когда герои путешествовали на завод цветных мелков или фабрику газированной воды. В детстве меня точно так же гипнотизировало чудо массового производства. Если вы когда-нибудь видели фильм Рона Фрикла «Барака», вы знаете, что современные птицефабрики это довольно жестокие места, где с цыплятами обращаются не лучше, чем с мячиками для пинг-понга. Здесь нет куриц, радостно кудахтающих и откладывающих яйца на соломенные подушечки, откуда их потом заберут любезные пожилые фермеры в комбинезонах. Шестая по величине птицефабрика в России, «Сосновская-Равис» производит 35 тысяч тонн мяса птицы в год. Тут не видно никаких фермерских комбинезонов – только белоснежные медицинские халаты и желтые резиновые ботинки. Процесс начинается с того, что в сияющих инкубаторах в промышленных масштабах начинают вылупляться цыплята. Отсюда у них единственная дорога – в короткую и страшную жизнь в битком набитой клетке, переполненной птичьим дерьмом. Смахивает на «Дивный новый мир» Олдоса Хаксли, страницы которого смазали соусом «Макнаггетс»****. «Не так уж мы с вами и различаемся», - мысленно сказал я юным животным. Кто-то сбоку от меня сфотографировал их, вспышка напугала цыплят, и они стали падать волнами, как домино. А через час мы съели их на обед». * В Кыштыме расположен медеплавильный комбинат «Русской медной компании» ** Борат Сагдиев – вымышленный казахский журналист, персонаж популярного комика Саши Барона Коэна, главный герой фильма «Борат: культурные исследования Америки в пользу славного государства Казахстан». Прославился, в том числе, своим кошмарным ломаным английским. *** «Соседи мистера Роджера» - популярное детское американское шоу, выходившее на экране с 1968 по 2001 год. Его герои рассказывали детям об устройстве мира на конкретных примерах. **** «Макнаггетс» - блюдо из курицы в сети ресторанов «Макдоналдс» P.S. Владеющие английским языком читатели могут пообщаться с автором текста, направив ему письмо по адресу zaitchik@gmail.com.