Вчера состоялся закрытый элитарный показ фильма Алексея Германа «Трудно быть богом». Сама картина — неоднозначная, тяжелая, многострадальная, спорная. Но то, что происходило в кинотеатре «Салют» вечером 19 февраля, не имеет к последней работе Германа никакого отношения. И опошляет идею и фильма, и романа Стругацких. «Было полное ощущение, что ты либо попал не туда, либо параллельно происходит презентация чего-то от Гарика Харламова. Стенд с колбасой, водка с березовым соком, гламурные 20-летние девицы и молодые люди в розовых рубашках, — рассказывают очевидцы. Появление приличных людей в этой толпе казалось чем-то очень внезапным». «До начала показа те, кто шел именно на премьеру, болели за хоккей, потому что находиться в фойе было невозможно, — делится один из зрителей. — Это светский гламурный ад перед просмотром антигламурного кино. Я шел на просмотр и не ожидал, что здесь будет этот трэш». Организатором мероприятия стал ИД «Банзай», почему-то решивший потратиться именно на проведение элитной тусовки, чтобы оправдать появление Светланы Кармалиты — вдовы Алексея Германа и соавтора сценария. Кстати, директор кинотеатра «Салют» Сергей Федяков со сцены представил ее КармЕлитой. К сожалению или к счастью, в зале лишь человек десять отреагировали на эту оплошность. Жалко было Николая Владычкина, бывшего директора «Салюта», хотя, похоже, он не очень жалел, что в данный момент не является руководителем этого учреждения культуры. Сочувствие вызывали поэт Ивкин сотоварищи, пытающиеся читать свои стихи в гвалте нетрезвой толпы. Из сомнительно-положительного: «Зато хорошо пообщались». Из впечатлений: «Всегда найдется камень, который ты не сможешь поднять. Это касается и Руматы, и Германа. Я фильм осилил, но не понял. Не понял, зачем он создан. И на что рассчитывал Герман, когда говорил Путину, что он должен стать его первым зрителем. Сделал ли фильм меня лучше, гуманнее? Нет. Заставит ли он меня поступать иначе в сложных этических ситуациях? Не знаю. Получил ли я удовольствие? Да, некоторые образные и реквизитные находки останутся в моей памяти. Особенно образ топкого, липкого мира средневековья, в котором как пузыри в лужах флипают импортированные герои и талантливые аборигены. Насколько я понял, именно ради этого фильм был так растянут и лишен цвета — это медитация на тему крови и дерьма: есть ли в человеке что-то еще, кроме этого? Ну, а так как этим вопросом задаются очень немногие, для них этот фильм и останется. И встанет на полку рядом со „Сталкером“, „Андреем Рублёвым“ и другими творениями для интеллектуальной элиты». Фильм до конца досмотрело около половины зрителей. В том числе и потому, что многие изначально не поняли, на какой фильм приглашены. А тех, кто остался на обсуждение картины, можно было сосчитать по пальцам. И, возможно, для этого понадобилась бы только одна рука. Режиссер Алексей Федорченко, кинокритик Андрей Кулик, журналист Ирина Киселева, шоумен Александр Цариков, еще пара-тройка человек. Остальные ломанулись в гардероб, создав затяжную очередь. Розы, белые, красивые, появляющиеся в кадре, как нечто противоположное той жизни, о которой говорят Стругацкий и Герман. Как чистая и светлая мечта. Розы, охапками падающие на пол и смешивающиеся с грязью и кровью. Почти физическое ощущение их аромата, перебивающего общий смрад. Слезы на глазах у тех, кто смог досмотреть до конца. И на выходе из зала — радостные и сияющие девочки-модельки: «Вот вам розочки! Всем, кто выжил!» И вполне оправданное мнение — «ощущение, будто тебе пощечин надавали, лучше было бы дождаться проката, чем окунуться в этот элитарный показ».