Жители Екатеринбурга продолжают высказывать свое отношение к логотипу Екатеринбурга, предложенному Артемием Лебедевым. Помимо высказываний, где звучат профессиональные оценки качества работы известного дизайнера, в его адрес раздаются также упреки в плагиате и в непонимании сути города. Хранитель фондов Музея истории Екатеринбурга Сергей Скробов провел ревизию запасников ЕМИЕ и обнаружил сразу два артефакта, претендующие на бренд — символ города. «Надо будет завтра девочкам из выставочного отдела сказать: то, что они резали на лестничной площадке для выставки, называется наикрутейший креативный крутяк России», — размышляет Скробов, глядя на объемную букву с завитушками. Второй пример еще ближе к предложенному Лебедевым варианту. «Вава, ты себе не представляешь! Сижу, ем пельмени со сметаной, рассматриваю новый брЭнд-символ Екатеринбурга от крутейшей московской конторы: а тело изнутри и говорит — Аристарх, ты где-то это видел! Иду рыться в анналах своей памяти, параллельно чихаю в районах пыльных полок. И таки нахожу ту книгу, с которой все и слямзили, — „Екатеринбург — история города в архитектуре“, издательство „Сократ“, 1998 год, автор — дизайнер В.С.Мамаев». Еще один источник вдохновения для Артемия Лебедева обнаружила Валентина Гофенберг, директор РА «Мания величия»: «Как говорил архитектор Андрей Раевский о подобном — классицизм с элементами уральской специфики. Это когда берешь идею (если она есть) за основу и дополняешь ее каким-то гербарием. Что мы видим в этом символе? Неравнодушие Артемия Лебедева к чему-то похожему на змей, зеленому цвету и тонкому (нечитаемому) шрифту. В основе этой любви, видимо, сказы Бажова. И очень похожая змея, грызущая свой хвост, в зеленой цветовой гамме присутствовала на логотипе банка „Кольцо Урала“. Что могут увидеть в этом логотипе иностранцы? Он хорош для фитоаптеки, но совершенно не приемлем для современного Екатеринбурга. Символ города должен, опираясь на прошлое и настоящее, рисовать перспективу. Здесь — вензеля и 18 век». У екатеринбургского политика в изгнании Леонида Волкова схожие претензии: «Каждому, кто провел в нашем городе хотя бы неделю, должно быть абсолютно ясно: этот логотип настолько не про Екатеринбург, насколько это возможно. Он жеманный, он женственный, он в рюшах, он — вензель императрицы. А город — насквозь маскулинный, начиная от своего имени и заканчивая всем-всем-всем в своей культуре. От опьяненных золотом горнозаводчиков до сумрачного Бутусова во френче. Самое крутое женское, что было в Екатеринбурге, — это волейбольный клуб „Уралочка“, который был тем, чем он был, благодаря матерящемуся Карполю. По нашей легендарной весенней, осенней, летней и зимней грязи не пройдешь на каблуках, в этой букве Е не залезешь на недостроенную телебашню, и в салат с майонезом ее не окунешь. Это просто даже удивительно, как можно было настолько ничего не понять и настолько не попасть в масть». Специалист по брендингу городов Василий Дубейковский обнаружил в предлагаемом логотипе фактическую ошибку. «Уверен, что в студии Лебедева работают образованные люди с широким кругозором и богатым опытом путешествий по России, — пишет он. — Тем не менее в описании процесса работы правильно сказано о том, что название города связано с Екатериной I, но в качестве референса, в том числе, используется монограмма Екатерины II. Если уж студия решила подчеркнуть, что Екатеринбург этимологически связан с Екатериной Первой, а не Второй, то стоило бы щепетильнее подойти к вопросу использования монограмм царских особ». Посмотрели на логотип Екатеринбурга и жители Краснодара. И удивились: «Множество носителей в нашем городе, в том числе любимые Артемием скамеечки и мусорки, украшены монограммой Екатерины II. Е как символ Краснодара — это уже не новость, а настоящая фишка города. Если вы занимаетесь логотипами городов, это надо знать или уметь загугливать». Кроме Краснодара, где на улицах города можно встретить очень похожую на предложенную Артемием Лебедевым букву, похожее начертание имеет буква и на гербе Маркса — небольшого городка на Волге, до 1915 года именовавшегося Екатериненштадтом. А в целом мнение о том, что «как будто специально делается работа для разведения нелицеприятной дискуссии», имеет право на существование. Возможно, наши специалисты наконец-то перейдут от слов к делу.