Украинское издание «Гордон» опубликовало большое интервью с бойцом разведывательно-диверсионной группы одного из добровольческих батальонов, приехавшим в Киев на месяц после ранения. По его мнению, в столице Украины «ватников» больше, чем в Донбассе, главнокомандующего Порошенко на фронте никто не уважает, а жители в зоне АТО «зомбированы» ЛНР и ДНР. «До войны никогда не убивал, а здесь и в упор расстреливал, и резал, — рассказывает боец добровольческого батальона. — Первый раз убил сепара в разведке…» По его словам, у многих после этого происходит переворот в сознании — начиналась депрессия. «Были клинические случаи, тогда отвозили к психологу, который их списывал: „Все, не боец“». Но те, кто смог выработать в себе стойкое отношение, смогли продолжить воевать и убивать. Как пример украинский боец вспоминает одну из операций, когда его ДРГ уничтожила группу ополченцев. «Мы заходили в окопы врага под видом сепарской группы: и одежда, и шевроны на нас их были, — вспоминает диверсант. — Нужно было убрать два минометных расчета врага. Нас было восемь. 16 боевиков мы уничтожили, а сколько подорвали, даже не считал. Как уничтожили? Использовали нож или обыкновенную струну от пианино: к двум концам прикрепляется по палке, сзади на шею врага накидываешь петлю и резким движением перерезаешь артерию».

Фото: gordonua.com К женщинам-«сепаратистам» отношение такое же — без скидок. Хотя он признается, что одну из «сепаратисток» при встрече убить не смог: «слишком миленькая и молодая девчонка была». Вообще, по его мнению, бойцы украинской армии страдают от нехватки женского внимания. «Раньше при всех армиях был обоз с девицами легкого поведения, — говорит диверсант. — Наверное, это правильно: как на войне столько времени без женщин? Нам по возвращению после боевых дают пять-семь дней отдыха: пишешь рапорт, снимаешь форму, сдаешь оружие и едешь в соседние города. Можно снять комнату за 200—300 гривен, в кафе погулять, с девушкой познакомиться. Благо, там мужского пола не хватает, так что девушки вниманием не обделяют». По рассказу бойца, в его подразделении железная дисциплина и запрет на алкоголь. Того, кто не удержался, первый раз прощают и дают наряд вне очереди, второй раз наказывают ударами палкой по спине («Бьют серьезно и больно, по себе знаю»), третий раз после битья выгоняют. Мародеров также наказывают. При этом, по ее словам, воровство, мародерство и контрабанда процветают в других подразделениях. «Есть бойцы, которые разводят волонтеров, — рассказывает украинский доброволец. — Например, сообщают: мол, мне на передовую нужно то-то и то-то. Волонтеры присылают, он фотографирует и отсылает снимок, а после перепродает через подставных лиц. В общем, на войне, как и в тылу, полно скотов, пьяни, воров и разводил». Доводилось ему не раз общаться и с врагами — в основном с помощью «Сепар FM»: «крутим рацию, находим вражескую волну, по которой боевики переговариваются, и матами их обкладываем, — вспоминает диверсант. — Некоторые бойцы так месяцами переговариваются». Доводилось добровольцу сталкиваться и с чеченами, причем с обеих сторон: «Те, что с нами — они за свободную Ичкерию, приехали поддержать народ Украины, очень образованные, умные, с ними приятно помолчать». Фото: gordonua.com   Отношение к главнокомандующему у бойца и его боевых товарищей откровенное презрительное — Порошенко не уважают за то, что он зарабатывает на войне («и завод его шоколадный в России раздражает»), а больших военачальников — за поставки боеприпасов на территорию врага. «Почему верховный главнокомандующий при наличии 200-тысячной армии до сих пор называет войну антитеррористической операцией? — поражается боец украинского добровольческого батальона. — Ни я, ни мои ребята этого не понимают». Парень отмечает, что моральный дух у противников — «сепаратистов» гораздо выше, чем в украинских войсках. «Мы однозначно проиграли информационную войну, — признает диверсант. — „ДНР“ и „ЛНР“, как раковая опухоль, проникла в большинство жителей… Бывало, местные плевали нам под ноги, кричали: „Хунта, пошли вон с нашей земли!“». По его словам, очень часто жители Донбасса на территории, подконтрольной украинским войскам, «шпионят» в пользу самопровозглашенных республик: «сливают» координаты украинской техники, информацию о передвижении войск. «Выезжаешь утром в составе колонны, а по пути следования местные стоят и тут же кого-то на мобильный набирают». Фото: gordonua.com Вспоминает боец и об одном плененном «сепаратисте»: «Я его связал, забрал оружие, он через три часа у меня в авто проспался и начал нести: „Донбасс вас кормит, Новороссия — историческое название, ему 300 лет, а ты, г…ндон, пришел на мою землю“. Такая феня у 80 % населения». Сам он видит себя только на войне и в ближайшее время намерен вернуться на фронт. «Я кровью харкать буду, но в АТО останусь, — заявляет украинский разведчик. — Буду отстаивать свой кусок земли в гнилом просранном окопе с надеждой, что мне пришлют патроны. Если не дадут боеприпасы, наберусь мужества, опять рвану на вражескую территорию, сворую боеприпасы и буду отстреливаться. До последнего. Потому что если сдать позиции, тогда ради чего последние полтора года были?» — задается вопросом диверсант. К женщинам-«сепаратистам» отношение такое же — без скидок. Хотя он признается, что одну из «сепаратисток» при встрече убить не смог: «слишком миленькая и молодая девчонка была». Вообще, по его мнению, бойцы украинской армии страдают от нехватки женского внимания. «Раньше при всех армиях был обоз с девицами легкого поведения, — говорит диверсант. — Наверное, это правильно: как на войне столько времени без женщин? Нам по возвращению после боевых дают пять-семь дней отдыха: пишешь рапорт, снимаешь форму, сдаешь оружие и едешь в соседние города. Можно снять комнату за 200—300 гривен, в кафе погулять, с девушкой познакомиться. Благо, там мужского пола не хватает, так что девушки вниманием не обделяют». По рассказу бойца, в его подразделении железная дисциплина и запрет на алкоголь. Того, кто не удержался, первый раз прощают и дают наряд вне очереди, второй раз наказывают ударами палкой по спине («Бьют серьезно и больно, по себе знаю»), третий раз после битья выгоняют. Мародеров также наказывают. При этом, по ее словам, воровство, мародерство и контрабанда процветают в других подразделениях. «Есть бойцы, которые разводят волонтеров, — рассказывает украинский доброволец. — Например, сообщают: мол, мне на передовую нужно то-то и то-то. Волонтеры присылают, он фотографирует и отсылает снимок, а после перепродает через подставных лиц. В общем, на войне, как и в тылу, полно скотов, пьяни, воров и разводил». Доводилось ему не раз общаться и с врагами — в основном с помощью «Сепар FM»: «крутим рацию, находим вражескую волну, по которой боевики переговариваются, и матами их обкладываем, — вспоминает диверсант. — Некоторые бойцы так месяцами переговариваются». Доводилось добровольцу сталкиваться и с чеченами, причем с обеих сторон: «Те, что с нами — они за свободную Ичкерию, приехали поддержать народ Украины, очень образованные, умные, с ними приятно помолчать».   Отношение к главнокомандующему у бойца и его боевых товарищей откровенное презрительное — Порошенко не уважают за то, что он зарабатывает на войне («и завод его шоколадный в России раздражает»), а больших военачальников — за поставки боеприпасов на территорию врага. «Почему верховный главнокомандующий при наличии 200-тысячной армии до сих пор называет войну антитеррористической операцией? — поражается боец украинского добровольческого батальона. — Ни я, ни мои ребята этого не понимают». Парень отмечает, что моральный дух у противников — «сепаратистов» гораздо выше, чем в украинских войсках. «Мы однозначно проиграли информационную войну, — признает диверсант. — „ДНР“ и „ЛНР“, как раковая опухоль, проникла в большинство жителей… Бывало, местные плевали нам под ноги, кричали: „Хунта, пошли вон с нашей земли!“». По его словам, очень часто жители Донбасса на территории, подконтрольной украинским войскам, «шпионят» в пользу самопровозглашенных республик: «сливают» координаты украинской техники, информацию о передвижении войск. «Выезжаешь утром в составе колонны, а по пути следования местные стоят и тут же кого-то на мобильный набирают». Вспоминает боец и об одном плененном «сепаратисте»: «Я его связал, забрал оружие, он через три часа у меня в авто проспался и начал нести: „Донбасс вас кормит, Новороссия — историческое название, ему 300 лет, а ты, г…ндон, пришел на мою землю“. Такая феня у 80 % населения». Сам он видит себя только на войне и в ближайшее время намерен вернуться на фронт. «Я кровью харкать буду, но в АТО останусь, — заявляет украинский разведчик. — Буду отстаивать свой кусок земли в гнилом просранном окопе с надеждой, что мне пришлют патроны. Если не дадут боеприпасы, наберусь мужества, опять рвану на вражескую территорию, сворую боеприпасы и буду отстреливаться. До последнего. Потому что если сдать позиции, тогда ради чего последние полтора года были?» — задается вопросом диверсант.