Свидетель и потерпевший по делу бывшего челябинского вице-губернатора Николая Сандакова обратился с гражданскими исками в суд с требованием о выплате 1 млн рублей. Эта сумма должна пойти в счет компенсации морального вреда, сообщил «URA.Ru» заявитель, политолог Александр Подопригора. «Для меня этот иск непринципиален. Готов отказаться от него в любой момент, если услышу внятные извинения от Сандакова. Пока я этого не наблюдаю», — объяснил Подопригора. В рамках расследования коррупционного дела о получении взятки, следователи выяснили, что по заданию Сандакова некий Александр Аброськин нашел хакера и тот взломал несколько ящиков электронной почты. Переписка их владельцев обнаружилась во время обыска в кабинете экс-чиновника. Среди потерпевших значилось несколько VIP. Сейчас, по нашей информации, их осталось двое — Подопригора и бывший сотрудник администрации губернатора. Последний в среду, 3 августа, заявил, что также настроен на примирение. Вице-губернатор обвиняется по трем статьям Уголовного кодекса: получение взяток, мошенничество и взлом электронной почты. Последнее дело расследуется в Челябинске. Поэтому к защите интересов обвиняемого привлекли местного адвоката Константина Акулича. Как он написал у себя в Facebook (деятельность запрещена в РФ), ситуация усугубляется тем, что постановлением Советского райсуда Челябинска срок ознакомления с делом (47 томов) ограничен 10 сутками и заканчивается в ближайшую пятницу. А подзащитный в ознакомлении принимать участие не может по состоянию здоровья. «Дело, мягко говоря, очень странное и построено на показаниях судимого свидетеля [Евгений Тарасов], который по прошествии достаточного времени с момента инкриминируемых событий вспоминает подробности, о которых раньше не мог вспомнить. При этом абсолютно непонятна квалификация, поскольку и взяткой назвать это деяние не получилось, но и мошенничеством инкриминируемые действия не являются, поскольку со слов изобличителя и не обманывал его никто, и за его деньги и работа проводилась», — отмечает адвокат. Большой объем дела Акулич связывает не с огромным количеством доказательств, а с имитацией бурной деятельности, когда «в отношении неотносимого свидетеля собирается огромный массив характеризующего материала». «С учетом такой концепции дела, пока не ожидаю и дальше обнаружить хоть что-то, отдаленно напоминающее доказательства вины. Странное, очень странное дело…», — резюмировал адвокат.