Главный врач АУ «Центр профессиональной патологии», депутат Думы ХМАО-Югры, Николай Ташланов, прокомментировал итоги проверки прокуратуры в своем ведомстве. Как утверждает медик, история с 400 млн рублей, которые, по версии надзорного органа учреждение потратило незаконно, произошла из-за однобокой трактовки законодательства. Народный избранник в блиц-интервью «URA.Ru» утверждает, что вверенный ему профилактический центр попал в правовую «дыру» и сейчас вынужден искать выход из сложившейся ситуации. — Николай Владимирович, по версии прокуратуры, руководство Центра профессиональной патологии с нарушениями потратило свыше 400 млн рублей. Это правда? — У нас совершенно другое мнение по этому вопросу, мы его высказывали. Дело в том, что видение прокуратуры необходимо разделить на два аспекта. Первый: непосредственно проведение торгов. Здесь к нам нет претензий. Все торги проведены в рамках 223 ФЗ. Однако в представлении сказано, что закупки осуществлялись у единственного поставщика. Напрашивается вопрос: а каким же образом определялся единственный поставщик, если не проводились торги, и каким образом учреждение может влиять на количество участников торгов? Второе: мы готовы любым проверкам показать, что проводим все закупки на сайте zakupki.gov.ru. Как можно представить себе наличие договора без проведения открытой процедуры закупок? — Как вы взяли на подряд фирму, имеющую проблемы с лицензированием? — Нам указали, что мы закупили медицинские услуги без наличия лицензии у поставщика. Нет ни одного договора, заключенного центром на поставку медицинских услуг без наличия у поставщика лицензии на соответствующую деятельность. Здесь нужно разобрать ситуацию. В соответствии с буквой закона, мы понимаем, что лицензия выдается бессрочно. Любое учреждение, получившее лицензию в любом субъекте Российской Федерации, имеет право оказывать услуги в любой части страны, однако — с предварительным уведомлением о своих намерениях проверяющего и контролирующего органа, Здравнадзора субъекта. Мы в документах закупки указываем, что у поставщика должна быть лицензия на медицинскую деятельность. Также указываем вид деятельности. Применимо к нам — это периодические медицинские осмотры. Видение прокуратуры иное: нам говорят, что мы должны выдвигать дополнительные лицензионные требования. Дескать, необходимо проверять детальное соответствие фирмы лицензионным аспектам, а также требовать лицензию, действующую на определенной территории. Это, в свою очередь, будет являться с нашей стороны грубейшим нарушением. Как мы можем, например, проверить у подрядчика качество его персонала, если эта информация охраняется законом о защите персональных данных? Или как мы можем указывать точное местоположение владельца лицензии? Это будет излишними требованиями к поставщику, грубым нарушением закона, ограничением конкуренции. Непонятно, как в таком случае быть с отдаленными территориями, которые обслуживаются выездными мобильными бригадами. Какой объект там лицензировать? Как функционировать «Николаю Пирогову» (плавучий медицинский центр — ред.), чей юридический адрес — ул. Рознина, 73? Как быть многочисленным флюорографам и маммографам, которые даже не являются объектами движимого имущества, так как это медицинские изделия? Комплексы покупаются для работы в труднодоступной местности. Минздрав и департамент здравоохранения Югры тратит на это деньги. Об оказании медицинской помощи на труднодоступных территориях, в том числе и мобильными бригадами, говорит наш президент как о наиважнейшем направлении. — Почему центр вообще практикует передачу своих функций сторонним лицам? — Мы автономное учреждение. Ведем предпринимательскую деятельность, нам это не запрещено. У нас есть отдаленные территории на Ямале, где работают сотрудники наших заказчиков вахтовым методом, при этом основная доля работающих сконцентрирована на территории Югры. Центру профессиональной патологии экономически нецелесообразно формировать отдельную бригаду и направлять ее в ЯНАО по 7-8 раз в год. Мы отдаем эти объемы на субподряд. Наши подрядчики, кроме медицинской лицензии, разумеется, не могут предоставить нам лицензию на работу на месторождениях. На той или иной линейной площадке многокилометрового нефтегазопровода. Это невозможно. — Вы хотите сказать, что стали жертвой «дыры» в законодательстве? — Да, она есть. Другое вопрос — что делать? Оставить этих людей вообще без медпомощи? Они вообще-то работают в тяжелейших условиях. — Согласны ли вы с выводами прокуратуры? — Наше видение отличается. Нам необходимо работать. Завтра-послезавтра встанет зимник, и нам нужно ехать, оказывать медицинскую помощь. Причем, с точки зрения прокуратуры — с нарушением лицензионного законодательства. — Согласны ли с выговором, сделанным в ваш адрес департаментом здравоохранения? — Если нам необходимо устранить нарушения, мы готовы услышать, какие конкретно. Если нужно, готовы внести изменения в положение о закупках. Но мы ни одним своим действием его не нарушили. Ограничить участников торгов? Я могу это сделать. Могу с учетом высказанных фактов сверстать техническое задание, но я на 100% уверен, что такой аукцион не состоится из-за предписания ФАС. — На ваш взгляд, происходящее может быть связано с вашей новой ролью в качестве депутата Думы ХМАО-Югры? — Я далек от таких мыслей, потому что проверка началась гораздо раньше выборов. Я не сторонник теории заговоров. Мы являемся очень большой структурой, работаем в социально ориентированном сегменте и доказываем свою профессиональную и экономическую эффективность. Это приоритет для меня как для менеджера. Любые проверки, в том числе и прокуратуры, я воспринимаю как внешний аудит. На сегодняшний день вследствие совместных действий прокуратуры и центра профессиональной патологии мы пришли к пониманию, что в федеральном законодательстве страны есть «дыра» в части лицензирования. Это проблема. У нас свое видение, у надзорных органов — свое. Прокуратура не трактует законодательство, она его констатирует. Прокуратура ХМАО-Югры, как уже сообщало «URA.Ru», обнаружила в Центре профессиональной патологии недочеты на общую сумму около 400 млн рублей, которые были истолкованы как нарушение закона. В частности, было установлено, что должностными лицами учреждения заключено более 200 договоров на общую сумму около 400 млн рублей на оказание услуг по проведению периодических медицинских осмотров. При этом контракты были подписаны с организацией, не имеющей лицензии на оказание медицинских услуг на территории округа. Зачастую открытые торги на оказание данных услуг Центром профпатологии не проводятся, а практикуется заключение прямого договора с единственным поставщиком, утверждают в прокуратуре.