Жительница Тавды (Свердловская область) винит врачей в гибели ее мужа — адвоката Александра Абрашкина, который обратился в поликлинику с язвой на ноге, следом попал в реанимацию, а спустя месяц скончался от потери крови в желудке. Женщина подала заявление в следственный комитет и пытается разобраться в произошедшем. Она уверяет, что пациента якобы залечили ненужными таблетками, уколами и капельницами, что, по ее мнению, вызвало внутреннее кровотечение и смерть. Об этом корреспонденту URA.RU рассказала вдова Наталья. «Мой 49-летний муж этой весной повредил правую ногу, когда колол дрова. Рана была небольшая. Обрабатывали средствами из домашней аптечки — перекисью водорода и зеленкой. Через месяц супруг поехал купаться на базу отдыха „Родник“, после чего рана разрослась. В конце июня (21 числа) пошел в поликлинику тавдинской ЦРБ, попал на прием к врачу-терапевту. Она установила диагноз: трофическая язва правой ноги», — делится подробностями свердловчанка. По ее словам, Александр — диабетик (не инсулинозависимый), в связи с чем имел инвалидность третьей группы. После осмотра врач выписала лекарства, предупредив, что если спустя две недели улучшений не будет, нужно обратиться к терапевту повторно. В процессе лечения ее супруг якобы принимал препараты как диабетик, выписанные кардиологом. «При назначении лечения врачи не интересовались, имеются ли у мужа какие-либо противопоказания», — уверяет она. Когда спустя две недели рана не зажила, Александр 4 июля пошел в приемный покой. По словам вдовы, он попал на консультацию к хирургу и кардиологу. Медики назначили чистку ран и поместили пациента в хирургическое отделение, а на следующий день (5 июля) прооперировали. «После операции Александр находился в сознании, чувствовал себя хорошо за исключением тянущей боли в ноге и плохо выходящей жидкости из организма. Ему назначили обезболивающие и препараты, о которых мне не сообщалось. Со слов мужа, кололи кетонов, так говорила ему медсестра. Были еще капельницы и антибиотик», — уточняет женщина. По ее словам, у супруга были отеки. Наталья утверждает, что погибший принимал все назначенные препараты, при этом хирург не называл ей медикаменты. «Ссылался на отсутствие у меня медобразования», — уточняет она. В стационаре ее муж якобы продолжал жаловаться на проблему мочеиспускания. Тогда Наталья еще раз обратилась к хирургу и узнала, что муж принимает антибиотик цефтриаксон. «Я ему сказала, что это лекарство задерживает жидкость в организме, и попросила заменить на другой. Он ответил, чтобы я обратилась к кардиологу, а он к этому отношения не имеет — хотя он заведующий хирургическим отделением и лечащий врач моего мужа! На мои звонки и сообщения кардиолог не отвечала», — рассказывает свердловчанка. Вдова обращает внимание, что неоднократно просила лечащих ее мужа врачей дать направление на перевод супруга в тюменский или областной стационар в Екатеринбурге. Однако медики отказывали в просьбе. Спустя неделю состояние пациента ухудшилось. «Перед отпуском хирург повторно прочистил ногу мужу под общим наркозом. Операция прошла нормально. Назначили обезболивающий препарат — по словам мужа, это был кетанов, а по факту кололи другой. Рана была увеличена. Цефтриаксон, со слов мужа, убрали или заменили (а он об этом даже не знал), на его вопрос, что принимает — ответа не было», — уточняет вдова. В середине июля Наталья снова попросила главврача дать направление на перевод в другой стационар, но он отказался. Вскоре лечащим врачом пациента стал другой хирург этой больницы. «В те дни я заметила у мужа сильную слабость, желтизну кожи. Давление было низким. Начала паниковать. После капельницы его стало тошнить, жаловался на головокружение. На ногах самостоятельно стоять не мог, катала его на инвалидном кресле — нашла в коридоре», — рассказывает она дальше. Вечером, 27 июля, супруг уже не отвечал на звонки Натальи. Она тут же поехала в больницу и узнала, что Александра перевели в реанимацию. Врачи сказали, что у пациента открылось желудочное кровотечение, а из-за большой потери крови гемоглобин упал до 60 единиц. «На желудок муж никогда не жаловался, болей не было. По словам мужа, лечащий врач провел чистку в желудке от крови. Состояние улучшилось, но гемоглобин не повысился», — говорит свердловчанка. Первого августа супруга приехала в больницу, привезла Александру его лекарства, которые он принимал на постоянной основе и которые на тот момент закончились. «Он чувствовал себя хорошо и сказал, что здоровье пойдет на поправку — за сутки вышло три литра жидкости, ему сделали снимки печени, почек и сердца. Сердце и печень были немного увеличены, с почками все в порядке. Перевязали ногу. А ближе к вечеру он позвонил и сказал, что после капельницы, как и в прошлый раз, его стало тошнить. Ближе к восьми вечера опять попросил срочно приехать, сказав: «Наверное, будем прощаться», — вспоминает Наталья последние слова супруга. Женщина тут же примчалась в стационар. Ее муж лежал на боку с «уткой» крови, был в сознании, разговаривал. Наталья побежала к врачам и спросила, почему пациент находится без присмотра. «В ординаторской на диване лежала медсестра. Сказала, что лечащий врач по телефону попросил поставить моему мужу кровоостанавливающий укол. Сам он находился на выходном и передавал, чтобы его оставили в покое. Сказал, мол утром придет и разберется», — говорит Наталья. Вдова утверждает, через какое-то время этого врача все же вызвали по просьбе другого пациента. Он поднялся и к ее мужу на осмотр. Велел увезти Александра в операционную, а Наталью при помощи охранников попросил покинуть больницу. На следующий день она снова пришла проведать мужа. Врачи якобы обещали перевести пострадавшего в тюменский стационар. «Около 16:15 я пробралась в реанимационное отделение и увидела, что он лежит обнаженный на ИВЛ без сознания. Возле него стояли лечащий врач, две медсестры и реаниматолог», — говорит она. Второго августа Александр умер. «Врач-реаниматолог бодрым голосом мне сообщил, что мой муж скончался в 17:30. В какое точно время он умер, я не знаю. Возможно, что врачи самостоятельно отключили его от ИВЛ, так как после моего ухода у него наступил резко летальный исход», — предполагает Наталья. При этом медики отказали вдове в просьбе ознакомиться с историей болезни погибшего. По ее словам, во время общения один из медиков объявил, что Александру вынесли диагноз «острая язва желудка». «Получила информацию из морга, что в желудке мужа был большой объем крови, а на самом желудке — маленькая миома и язва. В легких было немного воды, хотя до стационара у него не было воспаления. Возможно, оно возникло от длительного подключения к ИВЛ», — полагает женщина. Вдова признается, что, по ее сведениям, среди врачей ходили слухи, что ее мужу незадолго до смерти заказывали 12 пакетов крови и плазму в Тюмени. «Дорога до Тюмени в одну сторону занимает два с половиной часа! У лечащего врача 2 августа спрашивала, нужна ли кровь, что я могу дать свою, у нас одна группа. Был ответ, что все есть. В итоге после смерти мужа он сообщил мне, что мой супруг умер от большой кровопотери», — недоумевает она. Наталья подала заявление в следственный комитет и ждет разбирательств по делу о смерти Александра. Она опасается, что за время экспертизы врачи перепишут историю болезни и изменят какие-то факт. Сейчас Наталья ждет результатов гистологии, которую проводят в Екатеринбурге. У супругов осталось двое детей, один из которых несовершеннолетний. К слову, Абрашкины — бывшие беженцы, они переехали в Свердловскую область в 2014 году из Донецка. Корреспондент URA.RU направил запрос по теме в городскую больницу Тавды. В пресс-службе свердловского следственного комитета отказались прокомментировать ситуацию. «В соответствии со статьей 13 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ „Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации“, мы не можем предоставить публичный комментарий о конкретных обстоятельствах данного случая в целях сохранения врачебной тайны. Одновременно с этим сообщаем, что минздравом Свердловской области назначена проверка по фактам, изложенным в публикации», — прокомментировали в пресс-службе свердловского минздрава.