В марте губернатор Алексей Текслер «перезагрузил» челябинское региональное отделение «Молодой Гвардии» ЕР. Вместо карьерного молодогвардейца Максима Голощапова его возглавил Владислав Уланов, выходец из Российского союза сельской молодежи. Спустя несколько месяцев новый лидер МГЕР рассказал URA.RU о закулисье организации, разнице менталитетов активистов и прочих вещах, остающихся «за кадром» молодежных флешмобов и модных активностей. — Расскажите немного о себе. Почему вы вообще решили заниматься общественной деятельностью? Как вы попали в РССМ? — Я сам родом из села Кичигино Увельского района. Собственно, моя семья там и живет. А я живу «в машине»: езжу по территориям, несколько дней приходится проводить в Челябинске по работе. После школы поступил в аграрный университет. Но так сложилось, что инженером-механиком так и не поработал: еще студентом узнал о существовании Российского союза сельской молодежи. Организация сельская, я из деревни, мне стало интересно — вступил. Потом возглавлял профсоюзную организацию вуза, был помощником депутата Госдумы Анатолия Литовченко, членом Общественной палаты. Так что был определенный опыт. Последние 10 лет работал в Российском союзе сельской молодежи. Сейчас я зампред РССМ, курирую работу в Уральском федеральном округе. С недавнего времени возглавил также по предложению губернатора Алексея Текслера региональную МГЕР. Также работаю в структурах других общественных движений. — А в чем вообще главная задача Союза сельской молодежи? — РССМ основали, чтобы помочь создавать условия для тех молодых ребят, которые хотят жить и работать на селе. Подчеркну: не «прикрепить» молодого человека к земле, не заставить его остаться. Тех, кто хочет жить на своей малой родине или переехать в село или маленький город хватает. И ключевая задача РССМ — помочь им самореализоваться, стать успешными. По самым разным направлениям: спорт, творчество, патриотика, предпринимательская деятельность. — Какой опыт вы вынесли из работы в РССМ? Результаты, которыми можно гордиться или хотя бы чувствовать удовлетворение от сделанного — несколько примеров. — Когда я пришел в РССМ, меня буквально заставили поехать на молодежный форум «Утро» в Тюмени. Для этого был нужен какой-то социальный проект. Вот мы с ребятами из моего села разработали проект благоустройства сквера. Он получил поддержку, с этого все и началось. Когда я возглавил региональное отделение, поставил себе задачу, чтобы мы стали не просто группой студентов, а реальной командой. Массовой. Сегодня практически во всех муниципалитетах региона открыты отделения РССМ, и ребята там абсолютно искренне, на безвозмездных условиях работают во благо своих сельских территорий. И благодаря этим ребятам, благодаря той работе мы многие годы являемся одним из лучших и самым лучшим региональным отделением в России. Наши проекты и мероприятия входят в топ-100 проектов Фонда президентских грантов. Это тоже редкость. Вот это те ключевые достижения, которые удалось сделать. Создать такую мощную организацию, которой нет в других регионах России. — Можно пример одного из таких проектов? — В ТОП-100 вошел проект «Центр развития сельской молодежи Челябинской области». Это большой комплекс мероприятий, направленных на консультирование, на сопровождение молодых людей, на выявление лидеров, помощь в привлечении финансирования для реализации социальных проектов. — А что вообще можно сделать, чтобы молодые люди оставались на селе? — Сегодня государство много что для этого делает. Есть федеральные программы: «Земский учитель», «Земский доктор», «Земский работник культуры». Есть региональные программы по поддержке бизнеса, жилищные и другие. Реально механизмов этих уже так много, что люди просто не знают, «где деньги лежат» — впору проводить работу по информированию. Причем необходимо работать с людьми в возрасте от 14 до 35 лет: школьниками, студентами, работающими людьми и молодыми семьями. Но мы видим: даже если, казалось бы, все условия для жизни созданы, молодой человек почему-то не охотно едет в небольшой населенный пункт. Либо его не устраивает досуг, либо его не устраивает темп жизни. Какие-то есть другие причины, сообщество местное. Поэтому, чтобы привлекать молодежь на сельскую территорию, необходимо менять мнение, стереотипы о сельской жизни, о работе в сельскохозпроизводстве, развивать гражданское общество. Когда у нас в какой-то деревне условный Иван Иванов после школы поступает учиться куда-то дальше, мы почему-то автоматически считаем, что он уехал, его больше нет и не будет. Нам чиновники часто говорят: мол, в наших муниципалитетах нет молодежи, только в школе. Но это неправда, я сам живу в селе, и дочка у меня ходит в Кичигино в детсад — там вполне себе молодые семьи. Да, может быть, они не работают конкретно в этом населенном пункте, они ездят куда-то, кто-то работает вахтой вплоть до Арктики. Есть студенты, которые, с одной стороны, живут в крупных городах. Но они приезжают на выходные, они приезжают на каникулы. И вот когда мы будем понимать, как «вести за ручку человека» — он поступает куда-то учиться, мы ему тут же предлагаем вакансии, предлагаем возможности, предлагаем господдержку, рассказываем об этом — тогда он сможет осознанно выбрать: остаться ему в городе в после учебы или все-таки вернуться. Даже среди моего окружения, среди активистов много таких, которые не прочь жить на селе, но не до конца знают и понимают, что там делать. Не знают о наличии современной социальной инфраструктуры. Думают, что на крупных предприятиях АПК адски тяжелый труд. Не представляют уровень цифровизации, современные условия труда и зарплат, которые в некоторых рабочих профессиях гораздо выше среднего. — Например? — В хорошем хозяйстве сегодня тот же комбайнер может получать по 150 тысяч рублей в сезон уборки. В межсезонье интенсивность труда падает, механизаторы задействованы на ремонте техники и подобных работах. В среднем получается примерно 80 тысяч в месяц по году. Бывает и выше, в зависимости от конкретного хозяйства или холдинга. То же самое с профессиональными ветеринарами, агрономами. У них очень достойная зарплата на сегодня. Поэтому РССМ стремится выстроить этот механизм сопровождения, пробуем запускать пилотные проекты. Сегодня запустили чат-бот в Telegram, демонстрирующий различные возможности и реалии сельской жизни. Показываем, что не так уж она и плоха, как принято думать. — Если раньше молодой человек поступал, например, в вуз и на пять лет «выпадал из жизни» своего села, то вы хотите постоянно держать его некоем информационном поле… — Да, чтобы он сохранял связь с малой родиной. Мы говорим ему: давай ты вот здесь примешь участие, еще можно здесь… Такую модель пытаемся выстроить. На мой взгляд, это может быть даже эффективнее, чем огромные государственные вложения в инфраструктурные проекты. Понятно, что село селу рознь, сложно заставить молодого человека поехать в населенный пункт, где нет базовых условий проживания — да и зачем? Но есть ведь и такие, где созданы все необходимые условия для современного человека. В моем селе, например, для ребенка гораздо лучшие условия, чем в городе. Комфортабельный и современный детсад. Бесплатные секции и кружки: хореография, вокал, спортивные направления и так далее. Сквер, который мы когда-то благоустраивали для досуга молодежи, сменил самый современный культурно-досуговый центр. Все в шаговой доступности, все бесплатно. Если чего-то не хватает, у большинства есть свои машины, есть общественный транспорт. В детстве поездка с родителями в Челябинск была настоящим приключением — сейчас я добираюсь до него за час. Изменились скорости, ощущение от расстояний, сегодня реально жить там, где комфортнее и проще воспитывать детей — а работать в другом месте. Намного доступнее стали для селян шопинг, отдых и путешествия. — Как вы попали в МГЕР? — Если честно, я даже представить не мог, что когда-нибудь буду руководителем «Молодой Гвардии». Так сложилось, что даже составом актив наших организаций отличается. В МГЕР приходят активные, амбициозные ребята, которые хотят личностного роста. В РССМ приходят с целью развития своей территории, решения какой-то проблемы своего общества. Не всегда конкретному активисту РССМ интересна политическая деятельность, в отличие от проблем своего хозяйства, или культуры, спорта. Но губернатор Алексей Леонидович Текслер полгода назад оценил наши результаты в РССМ и сделал предложение. Я его обдумал и решил попробовать. Для меня это очередной вызов. Согласовать, условно говорят, два типа этих социальных лифтов. Считаю, симбиоз возможен. Сейчас пытаемся там помогать друг другу командами, выстраивать общую систему. — Прежние соратники-активисты помогают? Другие молодежные организации? — Да, конечно. Кто-то ушел, часть регионального аппарата обновилась, но костяк остался. Мы вообще стараемся выстраивать отношения со всеми молодежными общественными организациями, дружить. Поэтому меня, наверное, знают все, включая Движение Первых. Конечно, иногда коллеги называют меня «занозой»: если я не согласен с каким-то общим решением, то обязательно выскажусь — хоть в своей организации, хоть вышестоящему руководству. — А как вообще попадают в МГЕР? Не руководители, которых замечают и приглашают, а обычные активисты? — В основном через мероприятия. Например, попав на какой-то флешмоб, стараются присоединиться к движению. Либо узнают о нас через социальные сети и сайты. — Представители союза молодежи и молодогвардейцы активны примерно одинаково? — Наверное, молодогвардейцы где-то чуть быстрее, чуть активнее и оперативнее, потому что это такая организация, где возможны экстренные задачи либо стихийные мероприятия. А на селе все же жизнь более размеренна: пока ты свой рабочий процесс не завершишь, то и к общественным задачам не приступишь. Так что и там, и там ребята активны. Но по-разному. — Чем занимается сегодня «Молодая гвардия»? — У нас большое количество сегодня проектов. Например, федеральный проект «Политзавод» направлен на включение молодежи в политическую деятельность по четырем направлениям. Медиа, политические технологии, политический спикер, то есть дебаты и все прочее. И — менеджер социальных проектов. Лучшие проходят стажировки, за ними закрепляют наставников. На постоянной основе оказываем помощь нашим бойцам на передовой. Я тоже ездил с гуманитарными миссиями, передавал помощь. И наши активисты регулярно это делают. У нас есть возможность направлять ребят за счет МГЕР в зону проведения СВО либо в Курскую область для помощи в госпиталях, для помощи в восстановлении каких-то объектов. Кроме этого, мы сами организуем сборы гуманитарной помощи вместе с различными организациями, гуманитарку собираем. Помогаем мобилизованным. Кроме этого, еще занимаемся организацией ключевых культурно-массовых мероприятий. Ежемесячно проводим различные акции, дни единых действий, праздничные даты. Плюс разнообразная досуговая деятельность, любые интересные самим молодогвардейцам темы. Например, сейчас ребята реализуют проект школы семейного волонтерства, где создают досуг для молодых семей «Молодой гвардии». Отдельно участвуют в каких-то конкурсах, чтобы реализовать свои идеи, снимают подкасты, создают медиа-контент, который рассказывает о нашем государстве, о возможностях в нем. В общем, направлений и деятельности здесь много. — Сколько сейчас молодых южноуральцев состоит в организации? Губернатор Текслер ставил задачу увеличить их число — получилось ли? — Когда я возглавил региональное отделение, в списках было примерно 500 активистов. Сейчас эта цифра превысила 1,5 тысячи и непрерывно обновляется. К концу года там мы ожидаем примерно 2,5 тысячи. Как таковой верхней планки просто нет — в идеале мы должны представлять интересы всей молодежи. И, отмечу, важно, чтобы наши местные отделения не существовали формально и номинально. Если команды МГЕР на местах не работают или работают плохо — будем их менять. Никакой формальности — мой главный принцип. Будем выстраивать работу в каждом муниципалитете так, чтобы дотянуться до каждого, чтобы приносить реальную пользу. — А чем сейчас можно увлечь молодежь? — Вот хороший вопрос. По закону возраст молодежи от 14 до 35 лет. При этом жизнь и развитие технологий ускоряют отрыв поколений друг от друга. Раньше я, будучи студентом, легко понимал школьников, да и более взрослых. Сейчас люди с такой разницей в возрасте зачастую не «стыкуются» информационно. Поэтому нужен индивидуальный подход к каждой категории. Этим мы и занимаемся. — Что за форум молодых металлургов у нас грядет? —Мы стараемся заключать соглашения о сотрудничестве с вузами, со среднепрофессиональными образовательными организациями, отдельный блок работы с работающей молодежью. По предложению наших федеральных коллег, мы в этом году как промышленный регион, проводим Всероссийский форум молодых металлургов, где хотим собрать больше двухсот молодых сотрудников различных металлургических производств России, в первую очередь крупных. Нас поддержали наши региональные ключевые металлургические предприятия. И вот с 5 по 7 сентября в Челябинске на разных площадках, на разных предприятиях состоится форум молодых металлургов. Мы рассчитываем обсудить как ключевые проблемы отрасли, так и проблемы системы воспитательной работы, организации досуга на предприятиях. Поделиться опытом друг с другом, рассказать о возможностях рядовых сотрудников предприятия, научить их самим организовывать досуг. На моей памяти в Человеческой области таких мероприятий не было. Хотелось бы, чтобы они стали традицией, и после форума мы уже активнее взаимодействовали с союзами молодежи, которые есть на различных предприятиях.