Вчера «URA.Ru» рассказывало о начавшемся сотрудничестве команд Александра Мишарина и Аркадия Чернецкого. Казалось бы, удачный старт хороших отношений: сегодня появился первый результат объединения лоббистских усилий – объявлено о том, что Екатеринбург будет претендовать на проведение «Экспо 2020». Однако политолог Константин Киселев, всегда скептически относящийся к происходящему во власти, не верит в дружбу города и области. «Кланы могли договориться, а структурный конфликт развивается», - считает он и предрекает Аркадию Чернецкому скорую победу. Она может состояться уже в декабре 2011 года, если бывший мэр станет спикером Законодательного собрания Свердловской области.

 

Всем очевидно, что за партийными конфликтами в Свердловской области всегда стояла борьба элит, борьба кланов, борьба интересов, ориентированных прежде всего на Екатеринбург и его ресурсы, с одной стороны, и область и ее ресурсы, с другой. Персонифицировали конфликт соответственно Аркадий Чернецкий и Эдуард Россель. Этот конфликт имел два основания. Первое - структурное. Второе - клановое. Структурное основание конфликта – различие интересов столицы региона и интересов «остальной» области. Это основание абсолютно естественно и нормально. Неизбежно муниципалитеты конкурируют во-первых друг с другом и во-вторых с областью. Приход Александра Мишарина ситуацию изменил только в одном аспекте – клановом. Росселевцы постепенно вытеснялись мишаринскими железнодорожниками и прочими колтонюками. Структурные противоречия никуда не делись. Они остались и даже усилились в связи с проводимыми Александром Мишариным институциональными контрреформами. 

 

Наиболее принципиальной и заметной из контрреформ Мишарина стала отмена прямых выборов мэров и их замена на назначаемых сити-менеджеров. В противостоянии, возникшим в этой связи, в ход были пущены связи в правоохранительных органах, угрозы посадкой сторонников Аркадия Чернецкого и «конфеты» в виде закрытых уголовных дел. Все закончилось торгом, в результате которого уголовные дела были прекращены «по беспределу», Аркадий Чернецкий оказался в Совете Федерации весь в белом и без тюремных перспектив, но город лишился выборного главы, на место которого пришел невнятный тандем мэра-депутата и сити-менеджера. Но интересы остались, и влияние Чернецкого тоже никуда не делось. Более того, доступ к городским ресурсам остался за городом, а Мишарин не получил ничего или почти ничего. Отныне весь в белом Аркадий Чернецкий мог не просто влиять, но иногда и прямо навязывать свою позицию. Козырей после сдачи в архив уголовных дел у областников не осталось. Все могли наблюдать войну за медицину, за потоки в сфере ЖКХ, за стройки и т.д. И повсеместно город выигрывал.

 

Почему вдруг, начав с позиции сильного, Мишарин и его команда терпели поражение за поражением? Более того, почему случилось так, что команда Мишарина стала фактически заложником амбиций городской команды? В данном случае речь идет исключительно о понимании ситуации, но не об ее оценке как плохой или хорошей.

 

Причин несколько.

 

Во-первых, команда Александра Мишарина была изначально ресурсно (интеллектуально, финансово и т.д.) слабее. Она только набирала вес, тогда как тяжеловес Аркадий Чернецкий изначально обладал принципиальным ресурсным преимуществом.

 

Во-вторых, Мишарин не имел кадров. «Варяги» оказались не способными работать в специфических условиях структурного сопротивления и гражданской активности.

 

В-третьих, Мишарин сам пилил сук, на котором и сидел, подрывая опорные, институциональные конструкции областной власти. Вместо укрепления институтов (выборы, двухпалатная легислатура и т.д.) все то, что институционально гарантировало стабильность областной (именно областной!) власти, было разрушено. Полуликвидированные институты оказались бессильны перед экспансией сколько-нибудь активного игрока. Представьте себе сегодня самостоятельно играющего Антона Бакова в союзе с Александром Бурковым. Самостоятельного Андрея Козицына или Малика Гайсина с Павлом Федулевым. От власти Мишарина камня на камне бы после декабря 2011 года не осталось бы. Его бы «сделали», прошу прощения, как белочку пушистую. Впрочем, активизация команды Чернецкого именно к этому планомерно и ведет.

 

Итак, повсеместное внедрение института сити-менеджеров и принятие нового Устава, ликвидирующего Палату Представителей, стали пирровой победой Мишарина, за которой уже виден закат железнодорожного губернатора, лишенного ресурсной, кадровой и институциональной опоры.

 

Видимым признаком заката стало начало выборов, ознаменовавшееся неприкрытым торгом со стороны города, который выдвинул условием своей лояльности не только кадровые решения (включение городских кандидатов в областные списки), но и вполне ощутимые финансовые требования в форме предложений в «народный бюджет» в размере порядка 20 миллиардов рублей. Более того, не исключено и прямое возвращение Чернецкого в областную политику на должность спикера Законодательного собрания. По слухам, баллотировка Чернецкого по Ленинскому округу Екатеринбурга – вопрос решенный. И это вполне объяснимо, ибо нахождение Чернецкого в Совете Федерации, если его экономические интересы лежат на муниципальном, максимум на региональном, уровне, есть просто бессмысленное прожигание времени.

 

Кроме того, вполне закономерным станут игры Аркадия Чернецкого с партийными списками оппозиционных партий (СР, ЛДПР и др.). Наконец, надеяться Александру Мишарину на лояльность «своих» единороссов не стоит. Они мгновенно перебегут к более сильному, как только почувствуют слабость своего патрона из резиденции или запах более существенных денег. И все это на фоне того, что Аркадий Чернецкий в той или иной степени контролирует 10-12 округов и, соответственно, территориальных групп на выборах в Законодательное собрание Свердловской области.

 

В этих условиях все договоренности и демонстрируемая дружба города и области лишь подтверждают слабость позиции областной команды и силу команды Аркадия Чернецкого. И никаких гарантий того, что Чернецкий не продолжит экспансию своих интересов, нет и не предвидится. Разговоры о дружбе разговорами и остаются.

 

Выход для Александра Мишарина один и выглядит «так себе» – делать ставку на проверенных железнодорожников, которые уже и «в рельсу постреляли» и «шпалы вместе попилили», а также готовить пути отхода на федеральные плацдармы.

 

 

Первый. Структурный конфликт есть благо. Он есть залог хоть какого-то неворовства, взаимного контроля и развития. С другой стороны, полное единство есть прямой путь к коррупции, юридическому беспределу, уничтожению свободы предпринимательства и т.д.

 

Второй. Структурный конфликт нельзя путать с конфликтом кланов, кормящихся с различных территорий, бюджетов и т.д.

 

Третий. Самое нежелательное «полное» единство есть единство двух кланов, целью которых является обогащение. Основой этого единства может быть «дележ» территорий, влияния и функций по административному и государственному контролю за бизнесом. Такой «дележ» и такие договоренности не исключают противостояния кланов, которые естественным образом все одно будут стремиться к расширению своей доли и захвату доли чужой.

 

Четвертый. Складывающаяся в области ситуация говорит о том, что, во-первых, административно-государственные кланы («город» и «область») договорились о дележе территории, влияния и функций. Во-вторых, о постепенной экспансии «городских», прежде всего через наращивание политического влияния и сдаче позиций «областными». В-третьих, такое перераспределение естественным образом заставляет предположить наличие не только большей стратегичности в действиях «города», но и существование «двойных агентов» в числе областников. Проще говоря, скорее всего, город банально коррумпировал (перекупил, заинтересовал) некоторых членов мишаринской команды. В-четвертых, в условиях перераспределенческой активности закономерно возрастает стремление попилить по-быстрому со всеми вытекающими для жителей области последствиями. В-пятых, вскоре можно будет наблюдать действие административного правила «присоединения к более сильному» (или «побег с корабля») в числе депутатов Законодательного собрания и чиновников правительства и губернаторской администрации.

 

Наконец, все ностальгирующие по «индивидуальному» Аркадию Чернецкому уже могут занимать очередь на поклон. Запись у Владимира Тунгусова. Мэрия, 3 этаж.

 

И последнее. Из двух зол сегодня меньшим не кажется ни одно из них.