Единственная женщина изъявила желание баллотироваться на пост ректора Курганского государственного университета. Заведующей кафедрой «Организация работы с молодежью», доктору педагогических наук Наталье Бобковой предстоит бороться с серьезными соперниками — и. о. ректора университета Романом Скиндеревым и заведующим кафедрой философии Борисом Шалютиным. В истории Курганского университета, как, впрочем, и в истории объединенных в него Курганских педагогического и машиностроительного институтов, женщин-ректоров не было, и у Бобковой есть все шансы создать новую страницу в истории вуза. Правда, впереди еще утверждение всех кандидатов на ученом совете, после — согласование в Министерстве образования и науки, затем — агитационная кампания и сам день выборов. Об университете, о выборах ректора и конкурентах, о себе и своих детях Наталья Бобкова рассказала в эксклюзивном интервью «URA.Ru». — Наталья Дмитриевна, как решились на участие в выборах ректора? На самом ли деле Вы, так сказать, креатура Б.С. Шалютина и, по сути, технический кандидат? — То, что я — спарринг-партнер Бориса Соломоновича, совершенно не так. Я самостоятельный кандидат. Решение было принято не сразу, но оно все же пришло. Я прямо заявляю о серьезности своих намерений идти до конца всей избирательной кампании. Другое дело, если иное решение будет принято в Москве. — А такое возможно? Хотя, если вспомнить прошлый год… — В Москве возможно все. Но по всем формальным признакам нет оснований для того, чтобы снять кого-то из наших кандидатов. — Тот самый документ о повышении квалификации, которого не хватило в прошлом году Л.В. Мосталыгиной, у Вас есть? — Да, у меня их 7 штук. Документы разные. Дело в том, что, когда я работала над докторской диссертацией, я постоянно ездила на разные курсы, семинары. В то время, когда наша специальность по организации работы с молодежью только появилась, у нас было некое профессиональное сообщество, мы постоянно обменивались опытом, по итогам семинаров, нам выдавались удостоверения, связанные с организацией работы с молодежью. И второй момент: я изначально была стажером федерального проекта «Карьера в России», а потом (и в настоящее время) уже его экспертом. Этот проект включает многоуровневую подготовку, у меня есть сертификат по молодежной экономической олимпиаде, плюс сертификаты по таким направлениям, как управление ювенальными проектами в России. — Опять же, кто как расценит… — Да, но основные документы у меня все-таки подходят. — Вы, получается, заявились уже в последний день. Почему так долго тянули? — Я считала, что в университете найдется еще кто-то сильный, интересный, работоспособный, кто сможет взять на себя ответственность за университет. Думала, что будет возможность выбора среди претендентов, но так и не дождалась… — Александр Семин вроде бы и заявился, но тут же снялся… — Да. Конечно, я думала, что в этом году будет несколько кандидатов, помимо основных Скиндерева и Шалютина, которые смогут хотя бы участвовать в выборах… — Пусть даже как технические кандидаты? — Пусть даже так. — А почему все-таки Вас называют человеком Бориса Соломоновича? — Наверное, потому, что изначально (давно уже) мы все трое работали на историко-правоведческом факультете: Борис Соломонович был деканом, я была заместителем декана по воспитательной работе, Роман Владимирович — заведующим кафедрой теории государства и права. Мы все вместе работали и, в принципе, взаимодействовали очень неплохо: и факультет был на хорошем уровне, и управленческая команда была хорошая. — Наверняка ведь кто-то и хотел заявиться, но просто испугался вступить в конкурентную борьбу с действующим руководством университета. Вас это все не пугает? — Пугает, но в то же время сейчас получается такая картинка: у нас на кафедре создан работоспособный коллектив, у нас хорошая динамика, и мне бы хотелось, чтобы этот успех можно было бы транслировать на весь университет, на все кафедры. Что касается Романа Владимировича, он очень работоспособный, я его уважаю и ценю, поэтому в случае моей победы намерена предложить ему место первого проректора. Если он победит, — хорошо, значит, преподавателям и сотрудникам университета нужен такой ректор, как Роман Владимирович. — А Борису Соломоновичу какую роль отведете? — Борис Соломонович — идеальный проректор по науке. Думаю, он сможет дать хороший стимул развитию этого направления. — Как Вы оцениваете микроклимат в университете? Я, к примеру, слышала, что многие преподаватели устали от жесткой борьбы Скиндерева с Шалютиным, и сейчас уже не просто не поддерживают ни того, ни другого, но и вообще не интересуются выборами… — Да, так и есть. Это первая позиция — всем уже надоело. Преподаватели действительно утихли, выборы даже между собой не обсуждаются. Другой момент: в данной ситуации, когда есть Скиндерев и Шалютин, каждый должен отнести себя либо к одному лагерю, либо к другому. Я считаю, что мой вариант — это альтернатива: у человека появляется выбор. В своей программе я хотела бы прописать идеи, связанные с объединением наших действий: ведь нельзя говорить, что идеи Скиндерева хороши, а Шалютина плохи и наоборот. Надо взять самое полезное от того и от другого и вывести не просто среднюю составляющую по всем программам, а создать то, что даст конкретный результат на данный момент времени. Мне бы хотелось, чтобы все снова активно начали проявлять интерес к судьбе университета, чтобы преподаватели были вовлечены в избирательный процесс, но только не переходили грань. Если и критиковать, то критиковать нужно конкретно: по профессиональным качествам, по каким-то результатам, кто в большей степени готов справиться с вузом, кто в меньшей. Я считаю, что достоинства есть у каждого из нас, как и возможности проявить себя в полной силе на месте ректора КГУ. — Вместе с тем, у Бориса Соломоновича есть опыт работы первым проректором, у Романа Владимировича — и первым проректором, и ректором. Вы — завкафедрой. Все-таки уровень управления кафедрой и университетом разный… — Я согласна, что у меня пока нет опыта управления вузом. Но все когда-то происходит в первый раз. На самом деле у меня достаточно большой управленческий опыт. Дело в том, что специальность, которую я возглавляю, является новой не только для КГУ, а находится в стадии становления в России. И мы здесь вообще пионеры: надо понимать, что движение по абсолютно непроторенной дороге требовало и требует решения огромного количества задач, в том числе очень нестандартных, особенно с учетом особенностей нашей специальности. Может быть, то, что я не имею опыта управления именно нашим университетом, позволяет мне по-другому смотреть на все те внутренние процессы, которые сейчас есть в университете. — Новым взглядом… — Новым взглядом, с новым подходом. Опять же, когда мы работаем в управленческой команде ректората, мы в любом случае должны принимать правильные решения по отношению к заведующим и деканам, а не просто говорить о стратегии развития университета, как сделать правильно на высшем уровне. — Над программой Вы уже думали? — Я еще не писала программу. Но могу сказать основную ее идею: у нашего университета есть главное — огромный потенциал, образовательный, научный и прочий. Наверное, согласование потребностей и интересов всех участников нашего образовательного процесса, согласование друг с другом — эту идею я буду продвигать, может быть, выступать неким модератором разных взглядов. Потенциал есть, но условия почему-то не созданы или созданы в недостаточной мере. — Условия для преподавателей? — И для преподавателей, и для студентов. У нас очень много умных, интересных людей, которые забились в свои коморочки на кафедрах. Есть очень много умных студентов, но они не хотят себя проявлять ни в научной деятельности, ни в образовательной. Они просто работают или ходят в университет, чтобы получать стипендию. — Какие это условия? — Давайте об этом потом?.. Мне нужно написать программу. Пока рано озвучивать что-то подробно. — Этот вопрос задавала Роману Владимировичу, задам и Вам. «Качество» диплома Курганского госуниверситета. Нередко приходится слышать, что диплом не котируется и т. д. Многие стремятся своих детей отправить на учебу в другие города. Согласны с этим? — Я бы не стала это преувеличивать. У меня сын заканчивает 11 класс, и он КГУ рассматривает как место получения образования. Предвзятое отношение к диплому было когда-то. Но большинство выпускников нашего вуза прекрасно работают. В то же время здесь есть над чем работать. — В прошлом году было много претензий к Р.В. Скиндереву в связи с тем, что у него нет докторский степени. По Вашему мнению, то, что Вы и Борис Соломонович имеете докторскую степень, является вашим явным конкурентным преимуществом? — Конечно, докторская степень — это уровень работы над собой и уровень достижения целей. Но мы ведь говорим об управленческих компетенциях ректора в первую очередь. И здесь, наверное, ученая степень не играет такой важной роли. Хотя традиционно у нас сложился стереотип, и, возможно, это правильно, что ректором должен быть доктор наук. — Вы — гуманитарий… — Я — педагог. — Хорошо, педагог. Сейчас, и Вы, конечно, это знаете, ставка делается на подготовку инженеров, наши промышленники требуют более активно вести подготовку технических специалистов. Но сейчас, по их мнению, больше готовят педагогов, чем инженеров. Какое решение этой проблемы видите Вы? — Вы опять вытягиваете меня на программу… — Но обойти ее, конечно, мы не можем, хотя, согласна, период агитации пока не начался… — Видите, в чем вопрос. У нас в университете неструктурированны группы специальностей и факультеты. К примеру, есть педагогический факультет, на котором специальности: «Технология предпринимательства», «Дизайн», «Организация работы с молодежью», «Социальная педагогика». А учитель математики готовится на МиИТе, учитель русского языка и литературы — на филфаке и т. д. Университет развивается, а структура остается прежней. В данном случае это тоже проблема, которую нужно решать, иначе у нас возникают стереотипы, что педагогов больше или технарей больше — все перемешалось. Но менять структуру нужно корректно, потому что у нас выработались взаимосвязи между факультетами. Это должны быть последовательные действия, согласованные со всеми, кто заинтересован в этом процессе. — Сейчас количество бюджетных и коммерческих мест в вузах, в том числе в КГУ, наверное, примерно одинаково. По Вашему мнению, возможен ли возврат к прежней системе, когда коммерческих мест не было вообще? — Я думаю, что сейчас этого делать нельзя. Бюджетные места должны предоставляться на конкурсной основе. В любом конкурсе есть те, кто победит, и те, кто проиграет, но им тоже должны быть предоставлены возможности получения образования. Опять же, если говорить о европейском опыте работы с молодежью, есть направление «компенсация упущенных возможностей». И вот платное образование — это, наверное, и есть один из способов компенсации упущенных возможностей. — Кстати, много критических высказываний относительно единого государственного экзамена. В нашей области эта форма итоговой аттестации выпускников школ действует гораздо дольше, чем в большинстве регионов России. По Вашему мнению, каковы плюсы и минусы ЕГЭ? Наверное, неплохо, что благодаря ЕГЭ у абитуриентов появилась возможность подавать документы сразу в несколько вузов? — Да, это, конечно, преимущество. Но у нас сейчас обнажилась проблема следующая: студенты совершенно не научены воспроизводить тексты и разговаривать. Получается, что ЕГЭ требует какой-то стандартной процедуры, но, когда к нам приходят студенты, мы начинаем их учить коммуникации. Для многих это непростая задача. Поэтому было бы хорошо, если бы на всех специальностях учили коммуницировать, говорить. Требование уметь коммуницировать выдвигают все работодатели. Студенты забыли или не знают, что такое работа в группе, как нужно совместно достигать результата. — Раньше такой проблемы не было? Я помню, когда существовала пионерская организация, все школьники были вовлечены в процесс и действительно были раскрепощены, умели общаться. Сейчас-то в чем проблема: в школах эта работа не поставлена или ее недостаточно? — Работа ведется. Нельзя сказать, что ее стало меньше или больше. Просто если раньше в этой работе участвовали все, и это было обязательно, то сейчас, если ты не хочешь участвовать, тебя никто и не заставит. Сегодня не ставится задача, чтобы все активно пели песни. Но все же дополнительная работа в школе необходима. — Сегодня на высшем уровне много говорят о привлечении молодых людей в науку. К Вам на кафедру идет молодежь? Ведь, насколько мне известно, заработная плата ассистента мизерная, и мало кто готов работать за идею. — Молодежь есть. Надо понимать, что, когда ты приходишь в университет, ты либо привыкаешь и работаешь, либо ты сразу уходишь. Вот и все. Правильно же говорят, что вроде бы ничего сложного, но не каждый способен отдавать знания, обучать, контролировать и плюс к этому, самое главное, — работать над собой, потому что преподавателю вуза необходимо постоянное самообразование. Ассистенты действительно получают маленькую зарплату, пытаясь получить стимулирующие надбавки, им зачастую некогда писать кандидатские. Здесь нужно правильно распределять приоритеты: либо я без денег, но пишу кандидатскую и защищаюсь, либо зарабатываю деньги, а кандидатскую — когда получится. — Один слух мы с Вами уже развеяли — относительно того, что Вы будете спарринг-партнером Бориса Соломоновича. Второй слух — Ваши родственные связи с и. о. начальника Главного управления образования Л.Г. Бобковой… — Нет, мы не родственники. — Вы сами что заканчивали? — Я закончила Курганский пединститут в 1994 году. Учитель географии и биологии. Кандидатскую диссертацию защитила в 2000 году. — Вы упомянули о сыне… — Да, у меня два сына: одному 17 лет, второму — год, и это самое большое мое достижение. Я сначала защитила докторскую диссертацию, а через месяц родила Захарика. — Защищались практически вместе… — Да, защищались вместе. И все это мотивировало на то, чтобы делать что-то еще. — Старший сын практически взрослый, а младший-то еще малыш совсем. Может, лучше с ним быть, чем брать на себя обузу в виде ректорства? — Сидеть целыми днями дома — это не для меня. — Наверное, не зря говорят, что детям педагогов достается меньше внимания родителей, чем тем, с кем родители работают?.. — Я не могу сказать, что мои дети обделены вниманием. У них есть бабушки, у них есть папа. Да и мама никуда же не устраняется от воспитательного процесса. — Если вернуться все-таки к теме выборов ректора. Памятуя о прошлогоднем скандале, Вы не боитесь, что тоже попадете «под раздачу»? — Наличие женщины всегда облагораживает поведение мужчин. Я надеюсь, что это правило будет иметь значение и в ходе нашей избирательной компании, и в поведении представителей моих соперников. Я открыта к общению. Обращаюсь ко всем коллегам и людям, кому не безразличны КГУ и высшее образование Зауралья, с просьбой в ближайшее время высказать свои рациональные и адекватные идеи по развитию университета. Благодарю всех, кто поверил мне и на данном этапе поддержал меня. Надеюсь на дальнейшие сотрудничество и взаимодействие.