Знакомьтесь — лицо Свердловской области в Москве. Теперь не придется киснуть в приемных — у Среднего Урала появился новый лоббист. Этот чистокровный бюрократ найдет ключ к двери любого федерального чиновника. Автор докладных премьеру Медведеву, 37-летний москвич Тимур Кирпач, определил будущее заявки ЭКСПО. За это занял «рай бюрократов» — свердловское постпредство. Перед официальным представлением Тимура Кирпача свердловским элитам мы пообщались с надеждой всей свердловской власти. Подробности — в интервью «URA.Ru». Руководить новым свердловским департаментом по взаимодействию с федеральными органами государственной власти поручили 37-летнему москвичу Тимуру Кирпачу. Его команда приступает к работе на третьем этаже постпредства региона в одном из дорогих особняков центра Москвы. Кабинет нового уральского VIP станет Меккой для членов правительства, приезжающих в Москву в командировку, а Кирпач — завсегдатаем совещаний в Екатеринбурге. Раньше он работал начальником отдела выставок в российском Минпромторге и пошел на понижение. Но лишь фактически — дорогого стоит в таком возрасте получить самый «вкусный» функционал свердловского постпреда. Теперь должность, которая обеспечивала статус вице-премьера, проход в кабинеты федеральной власти, возможность неплохо заработать (в московский особняк на Курсовом переулке ежегодно вливали миллионы областных рублей), совсем обесценилась. Сегодня постпред — это бухгалтер, завхоз и протокол в одном лице. Взамен у свердловских властей появилась опытная команда проводников по кабинетам федеральных чиновников. Все они — выходцы из исполнительной власти — знают, как найти подход к любому бюрократу. Имеющий связи в российском правительстве, но малоизвестный в свердловском, Тимур Кирпач рассказал «URA.Ru», как заставить федеральных чиновников плясать под уральскую дудку, что творится в закрытых министерствах и кто он такой вообще. — Новая должность для вас — понижение? — Переход чиновника с федерального уровня на региональный может так выглядеть. Но я думал иначе, осознанно идя на этот пост. На прежней работе я два года плотно занимался заявкой Екатеринбурга на ЭКСПО-2020. Стоял у ее истоков — писал докладные записки [российскому премьер-министру Дмитрию] Медведеву с обоснованием, почему именно Екатеринбург должен стать городом-кандидатом. Тогда был еще конкурент — Нижний Новгород. — Вы живете в Москве, но третий год и на разных должностях боретесь за то, чтобы Екатеринбург стал городом-садом. Зачем вам это нужно? — Обидно, когда выезжаешь из Москвы и видишь другую Россию. Хотелось, чтобы Москва была не отдельным государством, а регионы — не хуже по уровню жизни. Вы сейчас удивляетесь, но я много общаюсь с молодыми чиновниками. Все они говорят, что идут во власть не с корыстными побуждениями, а для создания новой страны. — Правда, удивлен. Как еще можно охарактеризовать лицо федерального чиновника сегодня? — Лицо молодое. Команды в министерствах за последние годы обновились. Пришли молодые, энергичные, с горящими глазами. Все они понимают, что страну нужно менять к лучшему. Другое дело, что в работе много сложностей. Поручения начальства, огромный документооборот и жесткие сроки выполнения задач не дают сосредоточиться на главных вопросах — приходится постоянно отвлекаться. Трудно работать с людьми другого поколения. Зачастую это аппаратные сотрудники, более инертные, тяжело реагируют на нововведения. — Тогда почему бы вам, молодым и энергичным, не пойти в бизнес? Заработок, опять же, больше. — Бизнес — нестабильная структура. Сегодня ты можешь заработать больше, чем во власти, а завтра — потерять работу. Плюс федеральный чиновник с опытом знает, как работает власть изнутри, спускаются законы, пишутся запросы. С этим знанием коммерцией всегда можно заняться. — Можно ли сказать, что вы покинули федеральное ведомство, чтобы иметь возможность проявить инициативу? — Да, это одна из причин моего решения. На новой должности любая инициатива будет, по крайней мере, услышана первыми лицами. И будет обратная связь — надо мной не стоит начальник, который боится, что я со своей инициативой обойду его по карьере. — Теперь вы из чиновника-исполнителя переквалифицировались в лоббиста со знанием внутренней кухни. Личные связи будете использовать? — Я понимаю, что будет легче общаться на высоком уровне в тех министерствах, где у меня есть знакомства и возможность обратиться напрямую к замминистра или руководителю отдела. Министерства на сегодняшний день — закрытые структуры. А знакомый может объяснить внутреннюю кухню: к кому лучше обратиться по вопросу или выяснить статус моего запроса. В любом случае, удобнее всего «заходить» в министерство не с самого верха, а на средний исполнительский уровень. Ведь руководство, получив предложение, в любом случае спускает его вниз на экспертизу. Такая схема — самая продуктивная: получив запрос, начальник уже будет разбираться в вопросе. — Сходить с партнером в ресторан — тоже действенное решение. В новом департаменте предусмотрены представительские расходы? — Мы не являемся ГРБС, у нас нет представительских. Скажу прямо: я не собираюсь кормить никаких чиновников, водить их по ресторанам или дарить подарки. Только конструктивная работа. — В вашей работе вообще есть маленькие хитрости? Например, в фильме «Служебный роман» к начальнице попадали, покупая лояльность секретаря блоком сигарет. — Сейчас все работает по-другому. Во-первых, нужно четко обозначить вопрос, с которым идешь к чиновнику. Второе — постоянное взаимодействие с чиновником, решающим вопрос. Третье — доведение любого вопроса до финальной точки. Нужно контролировать процесс и не позволить откладывать решение твоего вопроса в долгий ящик. — Сейчас мы с вами говорили об искусстве попадания в кабинеты, прохождения бумажных лабиринтов, бюрократии как данности. Это правильно? — Нельзя сказать, что бюрократия — это плохо. Документооборот, в любом случае, должен существовать. Документов миллион, но без них теряется контроль за механизмами власти. Зачастую это тормозит процесс, но сама машина бюрократическая такая огромная, что без этого не обойтись. В любом случае, систему можно упростить с переходом на систему электронного документооборота. Я лично бывал на совещаниях, где министр промышленности Татарстана, находясь в Москве, давал письменные поручения в регион, используя планшет. Все движется. — Действительно. Например, раньше в свердловское постпредство, святую святых, взаимодействующую с федеральными властями, назначали исключительно по знакомству. И тут появляется Тимур Кирпач, 37-летний чиновник, далекий от уральских элит. — Почему так произошло — этот вопрос лучше задать руководству администрации области. Может быть, решили взять независимого человека из федеральных органов власти, не имеющего личных интересов в регионе. — А ваши подчиненные? — Люди разные. В пятницу по конкурсу прошли в том числе сотрудники федеральных и свердловских министерств. Например, одна из моих подчиненных — бывшая начальник отдела минфина Свердловской области, которая как раз занималась целевыми программами — у нее колоссальный опыт. В итоге, у меня есть заместитель, два консультанта и пять главных специалистов. Каждый будет закреплен за областным министерством и соответствующим федеральным ведомством — чтобы связь была ежедневная. — Ваша главная задача — закрепить Свердловскую область за максимумом федеральных программ. Поощрение сотрудников за это предусмотрено? Может быть, департамент получает комиссионные с каждого проекта? — Сомневаюсь. Их получают только в коммерческих структурах. Зарплата чиновников прозрачна и формируется распоряжением губернатора. Есть премии, но это небольшие деньги. — Места в постпредстве вам хватает? Будете просить владельца здания, Монетно-щебеночный завод, выкупить еще площади? — Не думаю, что мы будем что-то просить. Мы — госслужащие. На первом этапе нам будет хватать мест. Но не стоит забывать, что в нашем здании [на втором этаже] находится заявочный комитет «ЭКСПО-2020». Так или иначе, в конце года площади освободятся, нам станет легче «дышать». Вопрос привлечения дополнительных денег вообще не ставится. — Ну вот, испортили мне скандальное интервью. Поясню: резиденты свердловского постпредства ассоциируются у нас с хозяевами жизни. На них тратили миллионы рублей, они покупали квартиры и автомобили. Какова теперь судьба этого института? — Представительство сейчас реформируется, исполняет обязанности его руководителя Алексей Багаряков, который курирует работу моего департамента. Как показал свердловский опыт, хозяйственные задачи отнимают большую часть времени, поэтому связи с федеральными властями передали в мой департамент. За постпредством по-прежнему будут закреплены функции сопровождения первых лиц, протокола. А мой департамент просто находится на том же, третьем, этаже здания в Курсовом переулке. Не знаю, как тут было раньше — пока со свердловскими министрами общаюсь по телефону, с некоторыми давно знаком лично. Но, приехав в командировку, они все увидят сами.