Во всех своих бедах граждане России склонны обвинять чиновников, попрекая их коррумпированностью, отсутствием интеллекта и нежеланием работать на благо страны. Именно слуг народа этот же самый народ всегда рад ограничить во всем, от зарплаты до возможности иметь недвижимость и счета за границей. Вместе с тем россияне стремятся в чиновники: это касается как населения, считающего госработников привилегированной кастой, так и политической оппозиции, рвущейся менять систему изнутри. При этом как выглядит современное чиновничество в той же Свердловской области, большинство людей себе представляет слабо. «URA.Ru» изучило большой документ «Развитие кадровой политики в системе государственного и муниципального управления Свердловской области до 2020 года» и готово показать нашим читателям тех, кого они так не любят, во всей красе. По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), сегодня россияне меньше всего доверяют представителям двух профессий — политикам и чиновникам, больше всего — ученым и учителям. Облеченное властью сословие остается чуть ли не главным внутренним врагом: граждане недовольны как любыми действиями его представителей, так и бездействием. Чтобы понять, как конкретно выглядит эта масса носителей общественного недовольства в Свердловской области, мы изучили программу «Развитие кадровой политики в системе государственного и муниципального управления Свердловской области до 2020 года». В ближайшие 7 лет на ее реализацию планируется потратить 147,7 млн рублей. Этой суммой планируется охватить армию в 13 с лишним тысяч человек — это государственные (областные и федеральные чиновники) и муниципальные служащие (городские и районные управленцы). Численность последних стабильно растет из года в год на сотню-другую человек и на сегодня составляет 7380 административных единиц. Сократившееся было в 2012 году на тысячу человек число госслужащих в 2013-ом снова выросло до 6001 человека (на 6237 штатных должностей). То есть сегодня чиновников у нас не перебор, а дефицит, укомплектованность — 96%. Для примера, самое многочисленное ведомство в структуре исполнительной власти Свердловской области сегодня — министерство социальной политики (глава — Андрей Злоказов), в котором работает 620 человек. Самый малочисленный штат — всего 17 человек — у уполномоченного по правам ребенка Свердловской области Игоря Морокова. Рост с прошлого года числа госслужащих в администрации свердловского губернатора объясняют изменившейся в последние пару лет федеральной практикой работы. «Владимир Путин ранее не раз заявлял, что надо активнее спускать полномочия из центра в территории, регионы, — поясняет первый замглавы администрации губернатора Свердловской области Вадим Дубичев. — На последних встречах глава администрации президента Сергей Иванов сказал практически то же самое: решать, сколько лампочек вкрутить в подъезде, должна не федеральная власть. Риторика центра очевидна: обеспечением быта и благополучия жителей должны заниматься чиновники на местах, а федеральной власти следует оставить себе безопасность, внешнюю политику и тому подобное». Кто же проводит в жизнь федеральные установки на местах? Судя по статистике, власть в Свердловской области постепенно избавляется от традиции засилья пенсионеров. Чиновников старше 60 лет среди госслужащих сегодня всего 1,5%, среди муниципалов — 3%.В то же время граждан моложе 30 лет во власти уже без малого 20%. Возрастные категории 30-39, 40-49, 50-59 лет делят основную массу чиновников практически поровну. Ротация кадров со сменой губернаторов, Эдуарда Росселя на Александра Мишарина, а Александра Мишарина — на Евгения Куйвашева, налицо. Сегодняшние госработники — это люди, преимущественно, с минимальным опытом работы в аппарате. Почти каждый третий из них имеет стаж от 0 до 5 лет. 15-20 лет во власти проработало лишь 15% госслужащих и 24% муниципальных чиновников. Гендерный состав чиновничества плачевней, чем в известной песне, где «на 10 девчонок по статистике 9 ребят» — в случае со Свердловской областью пропорция 80 на 20. Переломить доминанту слабого пола во власти при таком отрыве явно удастся не скоро. Все эти люди, которых нередко упрекают в глупости и отсутствии какой либо логики в действиях, тем не менее, имеют образование не ниже среднего профессионального. Большая часть чиновников (92% — госслужащие, 87% — муниципалы) окончила вузы, причем практически каждый десятый имеет два и более высших профессиональных образования. Среднее образование в целом имеет несколько сотен чиновников (8% — госслужащие, 12% — муниципалы). При этом, чиновники стараются ежегодно пользоваться возможностью улучшить свои профессиональные качества и активно самосовершенствуются. За три года, с 2010 по 2012, свою капитализацию на рынке труда и путем переподготовки повысили 3788 госслужащих и 4086 — муниципальных служащих. Благо оплачивает это бюджет. «Качество кадров в целом заметно выросло, когда мы перешли на конкурсную основу их отбора, — рассказывает источник „URA.Ru“ в областном правительстве. — И конкурс-то сегодня не самый маленький, количество человек на место порой превышает число желающих поступить в престижный вуз. И сегодня во власть идут настоящие профессионалы, молодые, активные, желающие работать люди. Привлекает их престиж работы, не такая высокая как в бизнесе, но стабильная зарплата, да и просто сам факт получения власти в свои руки». Далеко не все, однако, согласны с таким взглядом. «Раньше во власти было больше отраслевиков: в минкультуры шли из культуры, в энергетическую власть — из энергетики, — рассуждает бывший чиновник с многолетним опытом работы во власти, а ныне, в качестве бизнесмена, и с властью. — Сейчас в чиновники приходят в основном так называемые юристы, которые даже не профессиональное юридическое образование получают, а заканчивают академию госслужбы. Это такие люди, по сути, не имеющие какого-либо спецобразования.Они ничего другого, кроме как быть чиновниками, не умеют. А если человек не представляет специфики какого-то дела — о каком развитии может идти речь? Если он не привязан к отрасли, не является ее патриотом — он просто холодный чиновник, которому и тут, и там — все одинаково. С одной стороны, чиновничество омолаживается, а с другой — в личностном плане раньше люди были хоть и более в возрасте, но, вместе с тем, поинтереснее, с кругозором, личным опытом, способные принимать свои решения, как личности были сильнее и интереснее. Нынешние — холодная и рассчетливая масса, деловая и безликая, никого не любят и ничего не умеют». Работать над совершенствованием свежих кадров судя по всему предлагается тем, кто уже имеет опыт аппаратной работы. По крайней мере авторы свердловской «кадровой» программы сетуют на отсутствие в чиновничестве традиций «наставничества». Впрочем, какой смысл натаскивать «делового» и «наглого» подчиненного, который завтра может тебя подсидеть, совершенно непонятно. Составители областной программы по развитию кадрового потенциала не обошли вниманием и главный бич сегодняшнего чиновничества, дающий повод большей массе населения для упреков: коррупцию во власти. На борьбу с ней в рамках подпрограммы «Противодействие коррупции в Свердловской области до 2020 года» из бюджета планируется потратить 10,3 млн рублей. Согласно статистике, почти 4% (384) федеральных, областных и муниципальных нормативных правовых актов в 2012 году в Свердловской области имели «коррупциогенный фактор». То есть установленные официально правила игры допускали возможность занятия мздоимством или злоупотреблениями. Госслужащие нарушали налагаемые на них службой запреты 162 раза, муниципалы — 352 раза. Как показывает анализ судебной практики, самыми распространенными коррупционными правонарушениями в Свердловской области является дача взятки (статья 291 УК РФ) — на нее приходится 37% от общего количества осужденных за преступления коррупционной направленности; за получение взятки (статья 290 УК РФ) — осуждены 15% от того же показателя. Суды на эти грехи смотрят вполне либерально: 70% осужденных за преступления коррупционной направленности отделывались штрафом. Впрочем, виноваты в этом мы сами. По крайней мере, по версии чиновников. «Несмотря на то, что принимаемые в Свердловской области антикоррупционные меры дают положительные результаты, уровень коррупции продолжает оставаться высоким. Одной из основных причин коррупции является низкое правосознание граждан и их правовой нигилизм», — резюмируют составители программы.